— … а после Дня Урожая мы с отцом отмечаем мой день рождения, — поделилась я, и внезапно меня осенило. Дата клятвы! Ну, конечно! Лорд Юстиниан говорил о том, что Флайдину около пятидесяти лет. У них в это время наступает совершеннолетие! — А ты когда родился?
Я провалилась в транс, одновременно с ответом Флайдина:
— Одиннадцатого числа месяца Расцвета.
«Всего девять дней до … Ллос, как же я не хочу этого! Не хочу быть марионеткой! Может, с расстоянием боль становится меньше?»
Ох, Создатель! Зачем он вспомнил про эту боль? Меня вышибло из состояния транса уже то, что он подумал об этом. Воспоминание о том, как его скручивало, как он стискивал зубы, чтобы не орать. Создатель! Как эта клятва, которую он еще не принес, связана с болью?
Беседа начала меня утомлять. Я еще немного рассказала о праздниках, принятых в Бизарии, а потом предложила эльфу закончить хождение по оранжерее. Флайдин почувствовал такое облегчение, что я опять скользнула в его мысли. «… похоже, устала надо мной издеваться» — решил мой жених.
М-да, делать мне больше нечего! Хожу и думаю, как бы над дроу поиздеваться! С такими мыслями дождешься, что я и, правда, начну издеваться. Обряжу тебя в фату и в веночек из розовых цветочков.
Глава 6. Взгляд с другой стороны
Флайдин До’Уорт. Сад рядом с замком барона Палосского.
Я смотрел на уходящее за горизонт солнце. Лучи светила, скрывшись за облаками, не слепили глаза. Здесь, на поверхности, мне нравилось именно это время. Красноватый свет подсвечивал небо, на сад опускались сумерки. Дневные животные прятались, а ночные только просыпались. Стихал суетливый гомон птиц, наступало время тихих звуков. Звуков, к которым приятно прислушиваться. Ночные охотники не верещали и не свистели — едва слышный шелест крыльев и птица улетает с добычей.
Приятно тренироваться в это время, ощущаешь себя таким же ночным охотником: тихим и смертельно опасным. А разряженные людишки представляются суетливой стаей пестрых птиц, галдящих тут днем.
Разминка без оружия, танец с мечом, небольшая боль в натруженных мышцах. Сегодня я снял рубашку, жилет и наручи и занимался до пояса раздетым. Все равно люди в темноте не видят. Хорошо. Прохладный воздух приятно холодил разгоряченное тело. Жаль только, что сегодня не удастся сразиться в поединке с Рароком. Мать чем-то заняла его на весь день.
Когда сад полностью погрузился во тьму, настало время магической тренировки. Я опустился на специальный коврик и начал медитацию. Магическая сила спокойно перетекала по каналам. Резерв был полон, можно было немного силы перелить в руны на мече. Задача эта несложная, но нудная. Меч я положил на колени и медленно стал напитывать руны. Самое время, чтобы подумать.
Мысли унеслись к сегодняшней встрече с невестой. Странная она. Все эти ее предложения: «Сделаем вот так, ты не против?» и смотрит, будто ей действительно интересно мое мнение. Издевается? Не похоже.
За два дня тут я понял, что люди тоже скрывают свои чувства. У нас мужчины чаще всего не показывают эмоции, особенно женщинам, а здесь чувства выставляют напоказ. Только иногда это фальшивые чувства. И мне хотелось понять: у моей невесты настоящие эмоции, или нет? Не может же она так играть. Или может?
Извинилась, потому что расспросы доставляли мне боль. Мрраш! Но ведь, и, правда, доставляли! Не мог же я в этом ей признаться? Все равно, что указать на болевую точку и разрешить ей нажимать на нее. Мне достаточно того, что мать знает и использует это против меня.
Весь день я прокручивал наш разговор с невестой, обдумывал его и пришел к выводу: Ладмила знала о клятве, что я должен принести. Но откуда? Информация о клятвах под запретом.
Клятва на крови позволяла сильным женщинам управлять мужчинами и более слабыми женщинами. Как правило, сначала мать проводила обряд и привязывала к себе детей, а после совершеннолетия дроу клялся в верности жене, командующему или командующей, господину или госпоже. Девушки темных эльфов могли выбрать иной путь и стать жрицами богини Ллос.
На клятвах держится наше общество. Муж не может предать жену, а солдат — командира. Того, кто ослушался, всегда настигала расплата: мучительная смерть от проклятья. Да и без ослушания матери рода часто показывали свою власть. Если мать, привязавшая дитя обрядом, или та, кому дроу поклялся, осталась недовольна выполнением приказа или дерзостью, то она могла наказать болью. От этой боли нельзя скрыться, к ней нельзя привыкнуть. Многие даже не думают о том, чтобы бунтовать против матерей. Это я получился бракованным. Слишком сильно привязался к отцу, слишком сильно …
Для многих дроу нет разницы, кому подчиняться (матери или жене). Как только темные эльфы достигают совершеннолетия, они определяются с выбором: кто-то вступает в брак, кто-то делает карьеру военного или мага, кто-то занимается торговлей или ремеслами. Многие дроу и после совершеннолетия не уходят из родного клана, по-прежнему подчиняясь матери и получая защиту семьи, но я не хотел для себя такой судьбы.
До совершеннолетия меня защищают законы. Во-первых, обряд, который проводят матери, не позволяет им убить сына или дочь; боль хоть и сильная, но не смертельная. Во-вторых, после смерти матери, связанные с ней дети остаются живы. И, в-третьих, по закону передавать несовершеннолетнего в другой клан можно только ради обучения. Когда дроу приносит клятву на крови жене, то никаких ограничений нет. Жена вольна делать со своим мужем все, что хочет. И супруг все равно вынужден ее защищать, потому что если умрет жена, то погибнет и муж тоже.
Неудивительно, что королева и моя мать не хотели, чтобы я приносил человечке эту клятву. Это же такой подарок! Как только мне исполнится пятьдесят, я должен с разрешения матери поклясться королеве. Раньше взять клятву не может никто. Это непреложный закон. Проклятье карает того, кто захочет взять клятву на крови у несовершеннолетнего дроу. Вот они и выжидают. Что меня ждет? Жить с людьми и выполнять приказы королевы. Буду надеяться это лучше, чем быть в подчинении у матери.
Вывел меня из задумчивого состояния Рарок. Телохранитель матери метнул кинжал. Чувство опасности взвыло, и я мгновенно отклонился в сторону. Еще секунда, и я сам атаковал Рарока. Отсутствие наручей не позволяло блокировать ими его меч, но так даже интересней.
Мы обменялись ударами. Рарок не владел магией, зато был более опытным мечником. Я же компенсировал отсутствие опыта магическими штуками. Например, сейчас увеличил скорость реакции и усилил натиск. Не дав телохранителю времени на раздумья, магическим кулаком выбил из него дух. Только Рарок тоже не промах: поставил мне пару кровавых отметин и разрезал мой любимый ремень.
— И как прошла проверка? — осведомился я.
— Неплохо, — выдавил Рарок, держась за грудь.
— Мать послала за мной?
— Не совсем. Я сам пришел. Не хочешь узнать, что она мне поручила? — поднял бровь Рарок.
