Пока моя мать, королева и госпожа посол что-то обсуждали, я убрал в специальную сумку коврик, утяжелители, несколько метательных ножей — в общем, всю амуницию для тренировки. Руки были заняты делом, а голова — мыслями. Я настолько ушел в себя, что не сразу почувствовал яростный, полный ненависти взгляд матери. Похоже, она снова пыталась воздействовать на меня, но защита сработала. Не получится, стерва!
— Халисари, идем, нам надо поговорить, — позвала королева.
Лицо матери дрогнуло, на доли секунды исказилось от страха. Я злорадно ухмыльнулся. Конечно, потом она отомстит мне за эту улыбку, ведь издеваться мать умеет не только с помощью клятвы. Как хорошо, что у моей невесты оказался нужный защитный артефакт. Я незаметно скосил глаза на руку. Перстня не было. Меня прошиб пот.
Как такое возможно? Я же чувствую ободок на пальце, даже сейчас! Аккуратно пощупал палец и убедился, что кольцо на нем есть. Иллюзия! Невероятно! Артефакт не просто скрывается, он маскирует себя еще и в магическом зрении, похоже, с помощью магии крови. Надо же! Такой перстень должен стоить безумно дорого. А человечка отдала его мне. Чего она хочет добиться? Это глупость или тонкий расчет?
Я шел и прокручивал в голове встречу с Ладмилой, пытаясь найти ответы на эти вопросы. Но почему-то больше вспоминались ее холодные пальцы на моей руке, большие глаза, глядящие с мольбой, светлая кожа, которая в свете луны казалась жемчужной.
Мрраш! Что за чушь лезет в голову?! Я в раздражении потер лоб. Зачем она отдала мне артефакт? Какой в этом прок? Может, она рассчитывает на то, что я привыкну к его защите, а когда она попросит отдать перстень, сам принесу ей клятву? Поклянусь ей, потому что, после того, что я сделал, остаться без защиты будет хуже, чем умереть.
Когда человечка пришла ко мне и начала говорить о том, что сейчас придет мать, чтобы взять клятву, я был уверен, что Ладмила лжет. Однако когда услышал шаги Халисари, решил проверить: соврала ли мать насчет моего рождения? Именно поэтому опустился на колени. По реакции этой стервы сразу стало все понятно. Чего я не ожидал, так это защиты от невесты. В памяти всплыло сосредоточенное лицо девушки: закрытые глаза, прикушенная губа, морщинка на лбу. Если она маг, то состарится и умрет нескоро. Значит, я тоже буду жить долго, если принесу ей клятву и свяжу с ней жизнь. Поклясться ей — это не самый плохой выход.
Но есть ведь и другие возможности. А что, если просто сбежать? Перстень у меня есть, нужно просто сделать так, чтобы невеста не попросила его обратно.
Свобода! Свобода от интриг, заговоров и манипуляций. Я могу скрыться, уйти в простые наемники или охотники. Маги хорошо платят за органы и кровь некоторых опасных животных, которые водятся у нас в горах. Работа опасная, но доходная и понятная. Конечно, и в этой работе могут быть предательства и заговоры, но по сравнению с дворцом — это все несерьезно.
От нахлынувших перспектив сбилось дыхание. Сбежать, чтобы больше не видеть мать, королеву, двор, людишек этих. Надо все хорошо продумать: второго шанса у меня не будет. Сейчас сбежать не получится: люди плохо относятся к нам. Один я вряд ли дойду до гор по землям людей, даже если буду передвигаться тайно, по ночам. Если меня заметят, могут и убить. Кроме того, все подходы к нашим горам охраняются. Конечно, где-то есть тайные ходы, но мне про них неизвестно.
Значит нужно действовать по-другому. Через два-три дня мы отправимся обратно. Люди считают, что на свадьбе должно быть много народу. Чтобы собрать многочисленную родню, пригласить делегации из других стран и все подготовить, уйдет много времени. Я внимательно слушал разговоры. Большая часть аристократов тут считает, что свадьба состоится не раньше, чем через полгода. Значит, у меня будет время посетить родные горы. Вот там я и сбегу. Мать не оставит меня у людей, захочет оторваться на мне дома. Здесь слишком много ушей и глаз.
Решено: я сбегу отсюда. Постараюсь поменьше встречаться с невестой, чтобы она не приказала вернуть артефакт, а потом мы уедем, и она меня и не найдет!
* * *
Комнаты великой матери дроу в замке барона Палосского.
— Откуда эта человеческая мразь узнала о клятве?! Мало того, она принудила Флайдина! — возмущалась Халисари, расхаживая по комнате. Великая матерь и посол удобно расположились в креслах. — Это явно какой-то заговор!
— Мне гораздо более интересно другое, — вставила Шаинари, дождавшись паузы в возмущенных воплях сестры, — почему Флайдин поклялся человечке, но ее не покарало проклятье? Ты соврала мне насчет дня его рождения, верно?
— Если бы я соврала, сестра, артефакт правды, что стоит у тебя на столе, изменил бы цвет, — парировала Халисари. — Но, если ты помнишь, такого не произошло.
— То есть, ты хочешь сказать, что и сама не знаешь, когда родился твой сын? Так я понимаю? Если это так и есть, то просто скажи вслух об этом, не стесняйся. — Королева демонстративно подвинула сферу правды на середину стола. — Ну что же ты?
Халисари явно занервничала.
— Я не то, чтобы не знаю, — протянула она, — мой сын родился ночью в желтую луну, но записали его рождение днем одиннадцатого числа месяца Рассвета.
— Великолепно! — в наигранном почтении склонила голову королева, — только желтая луна пятьдесят лет назад появилась не десятого числа месяца Рассвета, как можно было заключить из твоей речи, а на несколько дней раньше! Ты не обманула, но и не сказала правду.
Великая матерь пристально посмотрела на советницу, и та, застонав, упала на колени и обхватила голову руками. Нечасто королева применяла ментальную боль, влияя на свою сестру.
— А теперь, из-за твоих игр, Флайдин дал клятву своей жене, а не мне! — хлестко бросила обвинение Шаинари. — И что ты скажешь в свое оправдание?
— Тут что-то не так, — хрипло выдохнула советница, — он не мог дать клятву человечке. Сколько она проживет? Лет сорок-пятьдесят? Вряд ли больше. Флайдин слишком любит жизнь, чтобы связывать себя с человечкой и обрекать на смерть.
— Эта человечка спокойно проживет еще лет двести. У нее есть магические способности. Правда, это даже среди людей тайна. Верно, Эдиина? — обратилась королева к послу.
— Да, великая! — почтительно поклонилась та.
— Что? — прошипела Халисари. Боль уже прекратилась, но советница не спешила подниматься с колен, — но как он узнал?
— Кроме вас, Великая матерь, я никому не говорила о том, что у Ладмилы есть магические способности, — ровно сообщила госпожа-посол.
Стоящий на столе артефакт правды так и не покраснел.
— Значит, Флайдин узнал у нее сам… — подвела итог королева.
— Но откуда этот бездельник узнал о том, когда родился?! Это было известно только его отцу, но этот бесполезный царх был связан клятвой и запретом, — возмутилась Шаинари.
— Значит, твой муж обошел запрет и рассказал сыну о рождении… — задумалась королева. — Ну что ж. Раз Флайдин принес клятву человечке, надо будет по-иному воздействовать на него.
