— Угадал, — улыбнувшись, согласился я.
Глаза Зиаргана горели от любопытства. Любой дроу сдерживал бы проявление таких эмоций, но у людей все иначе. И в какие-то моменты это выглядит забавно. Будто маленький ребенок вдруг просыпается во взрослом человеке.
— А как они потом это удаляют, если кто-то совершает преступление?
— Выжигают и отрубают ухо, чтобы добропорядочные гномы видели, кто перед ними. Кроме этого обривают голову и набивают татуировку на макушке. Бескастовые вне закона: не имеют права работать, их может убить или ограбить любой гном. Они, обычно, просят подаяние.
— Наверное, живут не только этим? — догадался Зиарган. — Воруют, торгуют краденым, занимаются контрабандой, так я понимаю?
— Верно.
— А почему тогда король не уничтожит их? Ведь клеймо на голове и отрезанное ухо так просто не спрячешь. Поймал такого, сразу казнил.
— Кто же тогда будет проворачивать для гномов грязные делишки? — хмыкнул я.
— Погоди, — дошло до охранника, — а как же бескастовые? Их дети тоже не могут перейти в другую касту и считаются преступниками?
— Так и есть.
— Ну и бред! — передернул плечами Зиарган. — А за что могут лишить касты?
— За воровство отрубают руки, за убийство, если нет никаких оправданий, убивают. Лишить касты могут за то, что опозорил Дом и род. Например, связался с бескастовым. Одного гнома, точно знаю, изгнали за то, что он проводил эксперимент и случайно лишил глаза какого-то аристократа, — вспомнил я.
— В общем, не такие уж и страшные преступления, — заметил Зиарган. — Но они устроили у себя под боком рассадник воров и убийц. Почему король не придумает что-то? Хотя бы с детьми. Ведь, если из касты выйти нельзя, то у тех, кто опозорил Дом, есть только один выход, чтобы выжить: самим стать преступниками.
— Гномы такие же твердолобые, как камень, из которого они и произошли, согласно своим легендам. У них есть один ответ: так не принято. «Это незыблемые законы, данные нам предками!» — воют они каждый раз, когда великая матерь предлагает договориться. Сколько раз пробовали, и каждый раз впустую, — развел руками я. — Если они свои традиции не могут нарушить ради своих соплеменников, то что уж говорить про нас?
Ненадолго установилась тишина.
— Ладно, оставим касты, перейдем к нашей шпионке. У нее две вертикальные линии за ухом, то есть она относилась к касте военных, а это внизу, что за крестик? — спросил Зиарган.
— Это направленность. Разведчик — крестик, схематичное изображение скрещенных кинжалов; лекарь — жирная точка, означающая сердце; воин — горизонтальная черточка — меч.
— Интересно, а разведчик может стать воином или лекарем, или как с кастами, нельзя переходить?
— Можно. Тогда поверх этой татуировки набивается новая. Если бы она стала лекарем, ей набили бы точку, если воином — черту, но старое изображение все равно никуда бы не исчезло, — продолжал объяснять я. — Бывает, что воины, если доживают до старости, становятся лекарями. Иногда встречаются гномы, у которых есть все три специализации.
— Так с этим понятно. А это что? — Зиарган показал на овал, который был вписан в треугольник без основания.
— Знак Дома Овырар. Овал — это щит, а вот эти палочки — копья.
— Что значит Дом? — не понял королевский охранник.
— Вроде, как клан, — как объяснить понятней, я не знал. — Домов мало, всего около тридцати. Туда входят разные касты. Овырар — один из самых крупных и почти такой же влиятельный, как королевский Дом. Главы Домов заседают в совете, они могут оспаривать решение короля, но надо, чтобы сразу много глав высказалось против.
— Сложно у них там, — покачал головой Зиарган. — Кланы, точнее Дома, король, который не может повелевать, касты, направленность. Ты говоришь, что из касты не выходят, значит, женятся только на гномках из той же касты?
— Как правило. Но если вступают в брак, например, аристократка и воин, то дети делятся. Если рождается мальчик, его причисляют к касте отца, если девочка — к касте матери.
— Ясно… — протянул охранник и ненадолго задумался, — а наша шпионка не выполнила задание, значит, опозорила Дом, так получается? И ей могли отрезать ухо, обрить и клеймить. Правильно я понял?
— Она стала причиной разглашения секретной информации. Теперь мы знаем, что гномы способны менять облик, — вслух рассуждал я. — Думаю, скорее всего, ее убили бы, а не изгнали.
— Тогда почему гномка прыгнула? Миссию свою она провалила, артефакты потеряла, себя раскрыла. Даже если она бы выжила в результате прыжка в реку, ничего хорошего ее на родине не ожидало. Смерть или изгнание. Понимание того, что все ее дети будут бескастовыми: попрошайками, живущими в нищете, или преступниками. Можно было бы сдаться и договориться с нами. Мы бы сохранили ей жизнь, а она бы рассказала, где добыть артефакты. Уверен, у нее в тайниках есть еще. Но она, не раздумывая, прыгнула с обрыва, хотя шанс спастись был очень невысок. — Зиарган внимательно глядел на меня. — Ты ведь понял, почему она прыгнула. Сразу, как посмотрел ей за ухо.
Да, конечно, я сразу же это понял. Мрраш! Почему мы думаем, что люди глупы? Вот что ему ответить? Я не знаю, можно ли разглашать эту информацию, ведь касается она не меня, а Эдиины.
— Сам-то как думаешь? — решил, что лучшее, что я могу сделать — уйти от ответа.
— Думаю, что дело не в магической клятве, которую дает каждый разведчик. Вы — специалисты по обходу клятв. Кому, как не гномам — вашим ближайшим соседям — знать об этом.
— Конечно! Кому, как не гномам! — фыркнул я, — они сами ничуть не лучше, а еще и слухи распускают.
— Слухи ли? — хитро улыбнулся Зиарган.
Возможно, раньше меня такое покоробило, но в тоне охранника слышалось одобрение.
— Не то, чтобы слухи… У нас просто другое представление. Это сложно объяснить, — я взглянул на заинтересованное лицо королевского охранника и решил поделиться своими наблюдениями. — Среди людей принято каждому выказывать уважение. Даже, если ты не знаешь этого человека. Но с какой стати? Он никак не показал, что достоин этого. У нас такое не принято. Чтобы тебя уважали, надо сначала заслужить. Показать силу или хитрость. И если кто-то сразу принимает договор, дает клятву, соглашается на условия, не подумав, он проявляет глупость. Значит, уважения не достоин. А если старается добиться для себя лучших условий, спорит, находит способы, благодаря которым может свести на нет усилия по обходу клятвы…
— Значит, заслужил уважение, так? — снова перебил Зиарган. — То есть предлагать клятву или договор, в котором есть много скользких моментов, назовем их так, значит давать другому дроу или человеку возможность показать свой ум и хитрость. Я правильно понял?
— Да. А с договором между нашими народами это важно вдвойне. Ваш король и его советники, насколько я слышал, переделали много пунктов в договоре. Значит, показали, что они умны и достойны уважения. Глупый союзник — это худшее, что можно представить, — с нажимом произнес я. — Вы же — умные союзники. Эдиина сегодня продемонстрировала свое отношение, вступив в схватку с противником короля.
