— Возможно, кто-то из мужей сестры послал весточку, они и решили, что мать постарается использовать их.
— А с ее методами…
— Да. Даже Рарок сам к тебе пришел.
После рабочего дня или, скорее, ночи великая матерь посетила пыточную.
— Я расскажу тебе о том, кто и что про тебя замышляет, — сразу начала Халисари. — Расскажу много чего, только отпусти меня.
Королева искренне расхохоталась.
— Милая сестра, — сказала она, вытирая слезы, выступившие от смеха, — если ты думаешь, что в результате твоих рассказов я узнаю что-то новое, то ты глубоко заблуждаешься. Отсюда ты не уйдешь. Тебя вынесут чуть живую, обритую, с отрезанными конечностями, языком и ушами. А потом тебя дожрут цархи. Я специально волью в тебя огромную дозу регенерационного зелья, чтобы ты подольше мучилась. Что ты мне можешь рассказать? А? Про мятеж на шахтах, который ты спонсировала, а потом должна была подавить на публику? Или, может, о твоих делишках с кланом Урек’Дар?
Халисари побелела, осознав, что нет даже тени шанса на спасение. Через час королева удалилась к себе, а бывшая советница, окровавленная, с осипшим от крика голосом, осталась в камере. Из зыбкого состояния забытья ее вывел скрип открывающейся двери. В пыточную зашел Илдир. Халисари в кандалах, распятая на столе, выглядела ужасно.
— У меня мало времени, — быстро сказал мужчина. — Хочешь отомстить Шаинари?
— Да, — не задумываясь, выдохнула сестра королевы.
— Тогда освободи от клятвы телохранителя и мужей.
— Нет, — едва ворочая опухшим языком, ответила Хали. — Если ты меня выве…
— Я не могу тебя освободить и вывести отсюда. Об этом сразу станет известно.
— Клятву, — немного подумав, сказала бывшая советница.
— Нет. Я ее муж и не могу дать клятву навредить собственной жене, — с плохо скрываемым раздражением ответил Илдир. — Только мое слово.
— Пшел…
— Я уйду, только второй раз уже не приду. А завтра у Шаинари будет больше свободного времени. Она обещала с тебя кожу содрать, если помнишь. Ты дня три будешь истекать кровью.
Илдир направился к двери, но его остановил едва слышный шепот.
— Убей меня…
— Нет, она сразу поймет. Разведает, кто сюда заходил. У тебя только мое обещание, больше ничего. Моя жена — умная женщина. Она будет искать причину, по которой я тебя убил, и найдет. Подумай, Халисари, — Илдир наклонился к бывшей советнице. — Я не могу действовать против своей жены открыто, но, если ты освободишь своих мужей и телохранителя, то у меня будет больше возможностей для маневра. Ты же понимаешь, что все мужья терпеть не могут своих жен, но действовать прямо не дает клятва. У меня мало времени. Решайся.
Хали медлила.
— Все что я могу, попытаться сделать так, чтобы твоя смерть наступила быстрее. Я хорошо знаю свою жену.
— Ладно. Убей Шаинари, и пусть она помучается.
— Обещаю.
Сестра королевы зашептала слова расторжения клятвы. Ондиил, Тирион, Рарок оказались свободны. На лице Илдира проступила злобная ухмылка. Как только затихло эхо последнего слова, Илдиир неспешно вытащил кинжал из ножен и вбил его в грудь Халисари. Глаза женщины выпучились, она силилась что-то сказать, но жизнь уже утекала из ее тела.
Аккуратно вытерев кинжал, Илдир открыл дверь камеры и приказал:
— Ведите их.
Через пару минут в камеру вошли Рарок и два мужа Халисари.
— Вы хотели убедиться, что она мертва, — Илдир махнул рукой в сторону тела бывшей советницы.
— Не думал, что увижу эту мразь сдохшей, — тихо сказал телохранитель.
Вдруг Тирион сорвался с места и впечатал кулак в лицо мертвой жены. Один раз, второй, третий.
— Сука! Сука! Сука! — рычал он, нанося удар за ударом.
Рарок и Ондиил схватили его за плечи и с трудом оторвали от тела.
— Тир, успокойся, она подохла, все закончилось, — увещевал приятеля Рарок.
— Условие выполнено, теперь ваша очередь, — прервал телохранителя Илдир. — Клятва.
Мужья Халисари и ее телохранитель опустились на одно колено. Не очень слажено они произнесли слова древней клятвы, которую дроу приносили командующему. Такая присяга давала больше свободы каждому из них.
— Отлично! — довольно потер руки муж королевы, когда его новые подчиненные поднялись с колен. — Забудьте про свои имена. Рарок теперь будет называться Сычом, Ондиил получает имя Буй, Тирион — Воск. Дальше слушайте приказы Корня и Восьмого.
В камеру вошли двое высоких дроу в форме охранников тюрьмы. Волосы Корня были обрезаны до ушей, челка слегка прикрывала лоб. Восьмой, наоборот, мог похвастаться длинными волосами, сплетенными в две косы и забранными наверх.
— Подчиняться рабу*? — прошептал Ондиил.
— Будешь подчиняться тому, кому я прикажу, — холодно заметил Илдир.
— Конечно, — кивнул муж Халисари, — но это непривычно.
— Привыкнешь, — бросил ему новый командующий и, кивнув Восьмому и Корню, повелел, — введите их в курс дела. Мне некогда.
Как только шаги Илдира стихли, Корень жестом пригласил следовать за собой. Они прошли несколько поворотов и поднялись в небольшую комнату. Судя по всему, тут отдыхали охранники тюрьмы.
— Времени мало, скоро наша смена закончится, — начал Восьмой. — Отдайте Корню ключи от ваших комнат. Учтите, вы покинете дворец навсегда. Если вам надо что-то взять с собой, Корень это принесет. Только если в комнатах есть неприятные сюрпризы, сообщите.
Когда Корень убежал, получив подробные инструкции, Восьмой выдал им форму охранников и велел переодеться.
— По легенде вы будете сопровождать заключенного, — объяснял он.
— А кто заключенный?
— Я! — Восьмой задрал подбородок, будто ему нужно было изображать не заключенного, а как минимум короля. — Отвезете меня до места, дальше получите инструкции. И добро пожаловать в «Братство!»
— Мрраш! Я думал «Братство» — это выдумки, — Рарок едва не выронил штаны, которые в этот момент надевал. — Погоди, это получается, что Илдир тоже из «Братства Освобожденных»*? Но как? Я слышал, принимают только тех, кто по каким-то причинам смог сбежать или освободиться от жены…
— Да, Илдир тоже с нами, — объяснил Восьмой. — Бывают в «Братстве» и женатые дроу. Но больше тех, кто без жен. Помните, что вы прежние погибли сегодня вместе с вашей женой и госпожой, зато появились Сыч, Буй и Воск. Даже друг друга старайтесь называть новыми именами.
Вскоре по нижним туннелям из замковой тюрьмы выехала небольшая повозка, запряженная ящерами. Сопровождал ее всадник в форме тюремного охранника, еще два сопровождающих сидели на козлах.
— Знаешь, Рар… в смысле Сыч, — сказал один из них, — похоже, мы влипли в какие-то крупные игры.
