Мало того, цель их поездки Ондиил обозначил, как проверку информации о клане, который якобы тайно сотрудничает с Уросом. Ни о чем таком Рарок не подозревал: Восьмой назначил старшим Ондиила, точнее, теперь уже Буя, и всю информацию предоставлял ему.
Пока они разговаривали, стражи закона окончательно подавили последние очаги сопротивления и теперь связывали контрабандистов. Мужчина, которого оглушил Рарок, вдруг дернулся и застонал. По лицу Флайдина скользнула злобная улыбка. Он присел рядом с липовым купцом и, схватив того за горло, радостно проговорил:
— Наконец-то я нашел тебя, петушок! Значит, ты решил, что отравить мою жену будет легче, чем отправить за грань меня? Зря! Готовься: я лично буду тебя допрашивать так же, как твоего дружка — Гдурза. Надеюсь, что ты продержишься подольше, потому что казначей сдох слишком быстро.
Мужчина даже не пытался скрыть ужас, который его охватил при этих словах. Даже сам Рарок оторопел от того количества ненависти, что плескалось в голосе Флая.
Два высоких стража профессионально обыскали «купца», стянули ему руки и ноги веревками и увели к другим пойманным. Флайдин ненадолго остался один, и Рарок подошел к приятелю.
— Слышал о покушении, — сказал он, — рад, что убийство не удалось.
Флай даже не посмотрел на Рарока. Казалось, он не слышал его слов.
— Она жива? — наконец, спросил он.
Без пояснений было понятно, что Флайдин имеет ввиду свою мать. Бывший телохранитель Халисари не знал, что ответить на этот вопрос. Рароку хотелось рассказать о том, что Хали умерла, однако он боялся, что Флай догадается про братство. С другой стороны, если не рассказать о смерти, то приятель так и будет относиться к ним настороженно, ожидая мести своей матери.
— Умерла. Клянусь тебе жизнью и силой, я сам видел ее тело, — ответил Рарок. — Халисари мертва.
— Но в таком случае вы должны были умереть, — Флай серьезно посмотрел на бывшего телохранителя. — Я хорошо знаю свою мать, она бы вас не отпустила. А заставить передать клятву под пытками невозможно.
— Я тоже так думал, но, оказалось, есть и на Халисари управа, — улыбнулся Рарок.
— Ее действительно казнила королева?
— Да, великая матерь узнала, что Хали наложила проклятье или отравила одну из книг, что я тебе послал, и пришла в ярость. Если бы ты умер, это осложнило бы отношения с наземниками. Халисари бросили в темницу, а потом… — Рарок помолчал. — Признаться, я и сам не знаю, что произошло, но нам показали тело, а потом мы принесли присягу командиру.
— Илдиру? — предположил Флай.
— Верно.
— А он вас посылает на дурно пахнущие задания, чтобы в случае чего, устранить, объявив изменниками?
— По крайней мере, мы живы, — пожал плечами Рарок. — Во всем нужно видеть хорошие стороны.
— Знаешь, я рад, что вы выжили, — искренне улыбнулся Флайдин.
Глава 33. Сведения от Барона
Флайдин До’Уорт
Я ожесточенно тер тело, стараясь смыть с себя запах крови и прогорклого масла. Почему-то в пыточных камерах пахло именно испорченным маслом.
Сейчас, стоя в купальне под струями воды, я вспоминал события последних нескольких дней. Гдурз… Ох, как я хотел медленно убивать этого человечишку! Жаль, что он так быстро умер. Палач отрубил ему голову, а это слишком легкая смерть. Зато мы узнали все, что нужно, и даже больше.
Тогда, после допроса, я строил планы по поимке Барона, зашел в спальню и обомлел. Лада. Спит в моей кровати. Она не ушла к себе в комнату! Она доверилась мне. Не помнила меня, но доверяла.
Как сложно просто лежать рядом с ней, когда хочется большего. Казалось, я не засну, но усталость взяла свое. А утром… Лада такая мягкая, уютная со сна, след от подушки на щеке. У дроу серая кожа — подобных следов незаметно.
А эти ее ночные рубашки, сквозь которые просвечивает тело — настоящая пытка для меня! Надо порвать ей все рубашки. Или нет, лучше обрезать. Да, обрежу и вырез сделаю побольше…
Похоже, взгляд у меня сделался хищный и мечтательный, и Лада засмущалась. А потом мы беседовали, делились впечатлениями, версиями. Я рассказал о результатах допроса Гдурза. Хорошо, что у нас есть ментальный маг. Даже два, но свою жену я не считаю. Не стоит ей видеть все это. Не надо.
Да, я понимал, что Ладу привлекали к работе с подобными людьми, знаю, что она может читать мысли и чувства даже лучше Вайриана, но так же понимаю, что ей будет тяжело. Неприятно. Если есть возможность огородить ее от той дряни, что в голове у Гдурза и ему подобных, то надо это сделать.
Мне хотелось оберегать Ладу, радовать, доставлять ей удовольствие. Моя. Предназначение. Пара. Мог бы и сам догадаться, но почему-то только с рассказом Вайриана все легло на свои места. Поцелуй. Именно так драконы и демоны клеймили свои половинки. С поцелуя все и началось. Хотя, возможно, это случилось раньше, когда я читал дурацкую книгу и хотел понравиться своей невесте? Сейчас это не важно.
Важно, что после осознания того, что мы — пара, все закрутилось очень быстро. Наш поцелуй перерос в страстный секс, хотя назвать это сексом слишком просто. Это слово совсем не отражает того, что между нами происходит. Объединение. Слияние. С Ладой все было не так, как с другими. Все чувства острее, ярче, глубже. Все равно, что жевать горький мох, растущий в горах, и есть разнообразные блюда герцогской кухни. Вроде бы и то, и то удаляет голод, но по вкусу несравнимо. Только после ночи с Ладмилой я понял, что до нее питался только горьким мхом.
Мы очнулись на столе: дойти до кровати не смогли.
— Поняла, почему ты тогда увидел мои глаза! — радостно сказала Ладмила. — Я проваливаюсь в твои чувства, даже если этого не хочу. Возможно, моя магия так на тебя реагирует, и я начинаю чувствовать все, что ощущаешь ты.
Из сбивчивых объяснений выяснилось, что мне надо просто целовать Ладу и желать! И она сразу начинает проваливаться в мои чувства и хотеть того же.
На ужин мы не вышли. Как я ее мог отпустить, когда понял, что надо делать? Мы наслаждались друг другом весь вечер, а ночью, по уже сложившейся традиции, грабили кухню. Я все-таки ждал, что после нашего с Ладой объединения, жена все вспомнит, но этого не случилось.
На следующий день мы все-таки выползли из спальни. Статс-дама попыталась что-то сказать Ладе, но я принародно вручил ей письма и приказал убираться. Да, именно приказал. Мало того, попенял на незнание этикета и намекнул на то, что должности она не соответствует. Леди промолчала, но ее злой взгляд сказал все. В тот же день статс-дама нас покинула. Ее мести я не опасался, поскольку два последних письма не отдал.
Зато на Ладмилу теперь дышать боялись. Отравителя я запытал, статс-даму поставил на место и наверняка поспособствовал тому, чтобы мать Вайриана — моего соперника — посадили в темницу. Кто еще знает, что от меня такого злобного ожидать?
