Закатное солнце омывает комнату тусклым светом, и щеки Джека розовеют в его сиянии.
– Ничего такого мы не делали… ну, сама понимаешь. Я просто… Мы держались за руки. Вот и все, – объясняет он, немного смущаясь. – Должно быть, я заснул. Как ты себя чувствуешь?
Как я себя чувствую? Я должна чувствовать себя сильной рядом с ним. Сильнее, чем он. На деле моя кожа липкая, а руки дрожат после стазиса. Я отворачиваюсь, не желая, чтобы он учуял мой запах. Сожалея, что ему приходится лицезреть меня в таком виде.
Судно наклоняется, снова заставляя мой желудок сжаться.
– Ну, здравствуй, солнышко! С возвращением. – В крошечной каюте появляется Хулио, взъерошивает мне волосы, задевая болезненный синяк, и морщит нос. – Не пойми меня неправильно и не обижайся, но пахнет от тебя хуже, чем обычно. И выглядишь ты дерьмово.
Я спрыгиваю с кровати ногами вперед, заставляя Хулио растянуться навзничь на соседней койке.
– Ты проснулась! – восклицает Поппи, когда я протискиваюсь в узкий коридор.
Я ныряю в ванную комнату, захлопываю за собой дверь и, прижавшись к ней спиной, дышу часто и неглубоко. На судно набегает следующая волна, раскачивая его, и мне к горлу снова подступает тошнота. Я бросаюсь к крошечной раковине.
Когда бесплодные попытки исторгнуть что-то из пустого желудка утихают, я отшатываюсь, глядя на свое отражение в зеркале. Вокруг глаз залегли фиолетовые тени, под скулами появились темные впадины. Корни волос начали отрастать, вытесняя бледно-розовый цвет естественным русым. Я прополаскиваю рот, чтобы избавиться от кислого привкуса, быстро принимаю ледяной душ, стискивая зубы, и спешу натянуть теплую одежду, которую Поппи, должно быть, оставила для меня на полке. Что-то колет меня в ногу, и, сунув руку в карман джинсов, я с радостью нащупываю маленький хозяйственный нож.
Приоткрываю дверь ванной и слышу чей-то спор над головой. Кто-то гремит кастрюлей на плите. Идя на запах куриного бульона, я оказываюсь в длинной узкой каюте с высокими иллюминаторами и гладкими деревянными стенами. Сидящие за столом Хулио, Джек и Чилл прекращают разговор и пристально смотрят на меня.
Чилл съеживается в своем надувном оранжевом спасательном жилете. На мгновение я задумываюсь, не следует ли и мне надеть такой же? Осмотревшись по сторонам, убеждаюсь, что больше никто их не носит. У штурвала стоит длинноволосый парень, которого я никогда раньше не встречала.
От него пахнет пачулями, и он не Время года. Поппи помешивает что-то в кастрюле на плите в маленькой кухне-камбузе. Сидящая на диване напротив нее свирепая на вид Осень с каштановыми косами наблюдает за Хулио поверх страниц какой-то книги. Это, должно быть, Эмбер, судя по запаху, как раз вступающая в свой сезон. Напряжение между ней и Хулио почти осязаемо и источает такой сильный запах, что в тесном помещении почти нечем дышать.
Джек прочищает горло:
– Ребята, это Флёр. Флёр, это… ребята.
Рыжая оборачивается и окидывает меня внимательным взглядом своих карих глаз, не упуская ни единой детали. Она очень хорошенькая. Я бы даже сказала, эффектная, хоть и неулыбчивая. Я пытаюсь рассмотреть название книги, которую она читает. Поджав губы, она изгибает бровь, явно не впечатленная.
Поппи сует мне в руки дымящуюся кружку с супом, пахнущим бульонными кубиками, но мой рычащий как зверь желудок не возражает и против этого варева. Я делаю было шаг к тому концу стола, где сидит Хулио, но Поппи удерживает меня, ловко вклиниваясь в пространство между нами.
– Рада, что ты здесь, – оживленно говорит она. – Мы как раз обсуждали план действий.
– Ты имеешь в виду тот, которого у нас нет?
Я осматриваюсь в поисках источника этого знакомого скрипучего голоса. Мари сидит одна в дальнем углу, кутаясь в линялую армейскую куртку, и щелкает колесиком зажигалки.
– Он привел нас сюда, – возражает Хулио.
Резкий смех Мари пугает сидящего у нее на коленях кота.
– Чудо, что нас до сих пор не поймали, – говорит она.
– Они знают, где мы находимся? – спрашиваю я.
– Мы полагаем, что нет. – Чилл обнимает свой спасательный жилет. – Благодаря сильным ветрам за Ла-Маншем нам удалось оторваться от соглядатаев-ворон…
– Всех, кроме одной, – бормочет Мари.
Эмбер посылает ее подальше, не отрывая носа от книги.
Чилл их игнорирует.
– Если не вмешиваться в погодные условия и держаться подальше от радио, то какое-то время можно не опасаться за собственную безопасность.
Прищурившись, он смотрит на расстеленную на столе морскую карту и снимает очки, будто намереваясь протереть линзы, но тут вспоминает об их отсутствии. Он хмурится и вместо этого трет глаза, а затем с раздраженным фырканьем нацепляет оправу обратно на нос.
– Как ты себя чувствуешь, Флёр?
Я с трудом отвожу взгляд от Чилла. Мягкий голос длинноволосого парня и его ласковые глаза обезоруживают. Это, должно быть, Вуди, куратор Эмбер. Я не спеша потягиваю из кружки бульон, настороженно думая о том, куда ведет этот разговор, и гадая, почему все смотрят на меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы с Джеком… эээ… как бы это сказать… подзаряжались друг от друга в течение нескольких недель.
Нескольких недель? И все это время я провалялась рядом с ним на кровати больным, потным, рвотным месивом, да еще и бесчувственным к тому же?
– Ощущаешь какие-нибудь перемены?
Помимо унижения и уязвимости?
– Нет. – Я утыкаюсь в кружку, чтобы скрыть пылающие щеки.
Вуди с легкостью переходит к следующему вопросу:
– Флёр, я знаю, что тебе может быть неудобно говорить об этом, но мы пытаемся выяснить, приводит ли длительный контакт к перераспределению сил между Временами года.
– Тебе совсем не холодно? – интересуется Чилл. – Можешь что-нибудь заморозить?
Я свирепо смотрю на него поверх своего бульона.
– А как насчет тебя? – обращается Вуди к Джеку. – Не заметил никаких изменений с тех пор, как вы с Хулио зажигали в лифте?
Я выплевываю полный рот бульона через стол.
– Да, Джек. Ты чувствуешь себя по-другому? – с озорной усмешкой спрашивает Хулио. – Сильнее? Горячее? Более привлекательным, может быть?
Джек бросает на него полный отвращения взгляд.
– Обязательно дам тебе знать, если обнаружу жжение или зудящие выделения.
Чилл фыркает, и Хулио тут же поворачивается к нему.
– Заткнись, Флотилия, не то выброшу тебя за борт, и спасательный жилет не поможет!
Чилл тут же делается предельно серьезным, поправляет на себе жилет и загоняет свои странные очки повыше на нос.
– Ну, хватит! – Поппи хлопает ладонью по столу, и все подпрыгивают от неожиданности. – Вы вцепились друг другу в глотки с тех пор, как мы покинули Обсерваторию. В чем проблема?
