Чилл смотрит вниз, на чернильно-черную воду, и дрожащими руками тянется к пряжкам своего спасательного жилета. Расстегнув молнию до самого низа, он забирается на планшир
[10], изо всех сил сжимая поручень побелевшими костяшками пальцев. Все обмениваются тревожными взглядами, но только я знаю, на краю какой пропасти он сейчас балансирует. Это не имеет ничего общего с холодом. Речь о том, чтобы победить собственный страх. А также и о том, чтобы доказать самому себе, что он больше не боится смерти.
Чилл стряхивает с себя спасательный жилет и сбрасывает его за борт. Неглубоко и часто дыша, он наблюдает, как тот уплывает все дальше от катера, и, сдавленно вскрикнув, ныряет в воду. Мы все бросаемся к перилам, опасно накренив судно, и изо всех сил пытаемся разглядеть силуэт Чилла в темноте. Хулио вспрыгивает на планшир, но я хватаю его за спасательный жилет, чтобы удержать.
Я указываю на темную фигуру в воде. Оранжевый жилет Чилла качается на залитых лунным светом волнах, как плот. Одной рукой он крепко прижимает его к своей груди, а другой рукой придерживает очки на носу и, упорно работая ногами, плывет к берегу.
– Оставьте его в покое. С ним все будет в порядке, – говорю я остальным и добавляю шепотом, только для Хулио: – Держись поближе к нему. На всякий случай.
Хулио ныряет и, оказавшись в холодной воде, разражается проклятиями. Еще три всплеска, и Поппи, Флёр и Мари следуют за ним. Вуди отцепляет кормовой швартов от спасательной шлюпки и прыгает вслед за девушками, увлекая за собой наши припасы.
Остаемся только мы с Эмбер.
– Ну что, ты готова? – спрашиваю я ее.
Она настороженно следит глазами за продвижением группы. Потом смотрит на полоску суши вдали.
– Определенно.
Я выключаю трюмные насосы и, призывая к ладоням мороз, прижимаю руки к обшивке судна. Она трещит и лопается в нескольких местах, оставляя щели, чтобы море могло просочиться внутрь и забрать свой трофей. Со времени побега из Обсерватории я впервые пользуюсь своей магией, и ощущения такие, будто я взялся бежать марафон без разминки. Когда корпус катера начинает заливать водой, я падаю на палубу, слишком изможденный, чтобы двигаться.
Эмбер тащит меня к планширу и, проверив пряжки на моем спасательном жилете, сбрасывает нас обоих за борт. Потом хватает меня за руку и тянет за собой в темной воде. Ее рука теплая, как мне и запомнилось, но это обстоятельство не вызывает у меня неприязни. Лишь когда я выравниваюсь и начинаю грести самостоятельно, она отпускает мою ладонь.
25
Куда ветер дует
Флёр
Чилл стоит в одиночестве у кромки воды со сдувшимся спасательным жилетом в руках и смотрит в темноту, через которую он только что пробирался. Остальная часть нашей компании валяется на песке, слушая шум волн, а океан тем временем целиком заглатывает катер.
Ветер пробирается под мою мокрую одежду, но мне все равно, ведь под ногами твердая почва. Мысленно я проникаю в шуршащие стебельки прибрежной травы, покрывающей дюны.
Джек падает рядом со мной и перекатывается на спину, раскинув руки. Его грудь тяжело вздымается и опускается, морская вода превратилась в слой инея на коже. Я протягиваю руку и сжимаю его ладонь. Его глаза закрыты, и лицо в лунном свете кажется призрачно-бледным, словно он израсходовал все силы на то, чтобы разорвать последнее звено, связывающее нас с миром Кроноса. Я отстраняюсь из опасения, как бы ненароком не вытянуть из него еще больше энергии, но он быстро хватает меня за руку.
– Не надо, – шепчет он. – Ты теплая. Это очень приятно.
Большим пальцем он выписывает круги на моей коже. Впервые с тех пор как проснулась, не я выступаю той, кто забирает, выпивает, осушает до дна. Я держу Джека за руку, и его дыхание постепенно замедляется. Наконец он погружается в сон. Он умиротворен, окутан ветром, от которого у меня самой стучат зубы, и я задаюсь вопросом, всегда ли так будет для нас. Всегда ли я буду чувствовать себя не в своей стихии, но при этом совершенно живой, находясь рядом с Джеком.
Слинки выползает из спасательной шлюпки, ощетинив хвост в темноте, и замирает на песке, навострив уши и громко рыча. Стараясь не разбудить Джека, я осторожно приподнимаюсь на локтях, чтобы узнать, что его так встревожило, и смотрю туда же, куда и кот – на автостоянку за дюнами.
– Мы не одни, – тихо замечаю я.
На фонарном столбе сидит ворона. Расправив черные крылья, она взлетает в небо с пронзительным карканьем. Слинки бежит за ней по песку, и Мари с трудом удается его поймать.
Хулио поднимается на колени. Эмбер уже вскочила и теперь принюхивается к воздуху. Я не чувствую ничего, кроме запаха соли и морских водорослей.
– Нам нужно идти, – говорит она.
На меня накатывает паника. Пляж находится в низине. У нас за спиной океан, и береговой бриз достаточно силен, чтобы отнести наши запахи далеко в глубь суши. Эмбер права. Мы здесь не в безопасности.
Хулио вытаскивает рюкзаки и припасы из спасательной шлюпки и бросает их на пляж. Я трясу Джека, чтобы разбудить, и он открывает глаза.
– Что случилось?
Рядом с ним плюхается его рюкзак, разбрасывая песок во все стороны. Чилл помогает Поппи подняться на ноги.
– Ворона, – объясняю я Джеку.
Хулио выпускает воздух из спасательной шлюпки, складывает ее в тугой комок и выбрасывает в мусорный бак у подножия дюн. Потом бегом бежит забирать последние сумки.
– На стоянке по другую сторону дюн есть кабинки. Мы можем переодеться в сухую одежду и сбежать от ветра.
Мы натягиваем рюкзаки поверх покрытых соляной коркой толстовок и берем вещмешки.
Забравшаяся на дюну Эмбер знаками показывает, что путь свободен. Стоящая позади нее Мари прижимает к груди своего встревоженного кота. Мы поднимаемся к ним по пляжу.
Впереди светится автостоянка. Джек притормаживает рядом со мной, волоча по песку мокрые ботинки. Он внимательно всматривается сначала в тени под стойками кабинок для переодевания, потом в остроконечную крышу, с которой за нами наблюдает ворона.
– Иди, – велит Джек Чиллу, резко кивая в сторону кабинки. – Не знаю, сколько у нас времени.
– Не много. – Хулио сверкает глазами. – Чувствуешь запах?
Джек раздувает ноздри. В воздухе пахнет дымом и гарью. Эмбер ругается. Я же последней соображаю, что это означает.
– Осень, – говорит Хулио. – Должно быть, вороны заметили нас еще несколько часов назад.
Эмбер бросает рюкзак и, согнув пальцы наподобие когтей, внимательно всматривается в деревья, растущие по периметру стоянки.
– Полагаю, мы вот-вот встретимся с моим заместителем.
Джек бежит за нашими кураторами, бесшумно скользя ногами по скату, ведущему к кабинкам для переодевания. Уже далеко за полночь, поэтому они закрыты, заперты до утра. Он становится на колени у двери, зажав в зубах фонарик-ручку, и отмычкой вскрывает замок. Видя, что наши кураторы скрываются внутри, я с облегчением выдыхаю.
