Джек что-то мрачно бормочет в ответ.
У застенчиво улыбающейся Эмбер взлохмаченные волосы и одежда в полном беспорядке. Она – само воплощение огня, непослушные рыжие пряди обрамляют ее сияющие щеки, а карие глаза ярко сияют. Я неискренне улыбаюсь ей в ответ, безуспешно пытаясь пригладить собственные спутанные волосы.
– Мне нужно найти место, где я могла бы помыться.
Хулио указывает в сторону леса.
– Я чувствую запах пресной воды примерно в сотне ярдов отсюда. Течет на восток. Наверное, это ручей.
– И я с тобой, – тут же вызывается Эмбер, хватая свою косметичку. – Мы с Флёр пойдем в эту сторону. – Она неопределенно указывает туда же, куда и Хулио. – А вы, мальчики, можете отправиться в ту, – добавляет она, указывая чуть дальше на восток.
Хулио разражается отрывистым смехом.
– Парни не ходят в туалет группами. Мы с Джеком можем сделать это по очереди.
С этими словами Хулио шагает в противоположную сторону и скрывается за деревом, чтобы облегчиться. Джек берет свой рюкзак и в одиночестве уходит на восток.
Мы с Эмбер идем к ручью согласно объяснениям Хулио. Лес вокруг нас сгущается, пахнет хвойными деревьями и папоротниками. Мы слышим шепот воды, а вскоре набредаем и на сам ручей. Свежий, прохладный запах мха поднимается с берегов журчащего ручья, и мы следуем за ним к неглубокому бассейну. Камни, о которые я уперлась коленями, чтобы почистить зубы, холодны как лед.
Эмбер раздевается до нижнего белья. Нынче утром бледно-розовый шрам у нее на ноге почти не заметен, и холод, похоже, нисколько ее не беспокоит, когда она заходит в воду по бедра. Она брызгает водой себе под мышки и на лицо. Я пробую воду босой ногой. Пальцы тут же начинает покалывать, и я отдергиваю ногу.
– Ты разве не хочешь освежиться? – спрашивает она, намыливаясь мылом и смывая его.
Она с удивлением смотрит на меня, все еще стоящую у кромки воды. У меня стучат зубы, по коже бегут мурашки. Я уклончиво качаю головой.
– Не уверена.
Она бредет ко мне, протягивая руку.
– Ты можешь подержаться за меня. Все будет не так уж плохо.
Я вспоминаю ту ночь, когда мы с Джеком катались по замерзшему пруду и целовались в снегу, и вчерашнюю, после того как догорел костер. Холод не беспокоил меня до тех пор, пока мы с Джеком касались друг друга. Содрогнувшись, я стягиваю с себя одежду и позволяю Эмбер ввести меня в ручей, ахая от поднимающейся по ногам воды. Я быстро умываюсь одной рукой, а другой крепко цепляюсь за Эмбер. От потока ее силы у меня начинает кружиться голова.
– Хулио тоже терпеть не может холод. Он заставил меня всю ночь держать его за руку. – Эмбер закатывает глаза, но ей меня не обмануть. После их ночи вместе она так и сочится магией. – Хорошо, что он не делил палатку с Джеком, а то бы замерз насмерть.
Я плескаю водой себе на шею, выводя Эмбер из равновесия и заставляя нас обеих шататься на неровных камнях.
– Ты ведь не осталась с ним на ночь, правда? – спрашивает она.
Я пытаюсь побороть дрожь.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что Джек выглядит ужасно, а ты сейчас высасываешь всю мою силу.
– Извини, – говорю я, хотя в действительности ничуть не сожалею и не собираюсь отпускать ее руку.
– Вы с Джеком в порядке? – продолжает свой допрос Эмбер. – Это из-за того, что я сказала вчера? О том, что случилось в хижине?
– Нет, – поспешно заверяю я. – Ничего подобного. У нас все хорошо. – Во всяком случае, мне так кажется. – Просто вчера ночью его мучили кошмары. И отношения между нами казались несколько… интенсивными. – При воспоминании об этом у меня краснеют щеки. Как от соприкосновения наших рук у него учащался пульс. Как сквозь прерывистое дыхание я всем телом вслушивалась в напряженную тишину между нами, страстно желая заполнить ее. Но прошлой ночью он был таким ранимым. Таким уязвимым и неуверенным, что мои поползновения были бы не к месту. – Вчера мы все делали и говорили вещи, которые казались неправильными. И я подумала, что нам с Джеком ни к чему лишний повод для сожалений.
Я наклоняюсь вперед, чтобы прополоскать волосы, но что-то в напряженной позе Эмбер заставляет меня поднять голову. Я смываю мыло с лица. Ее брови нахмурены, а уголки полных губы опустились.
– Ты бы в самом деле пожалела? Ну, если бы переспала с ним? – спрашивает она.
Я бы солгала, если бы сказала, что никогда об этом не думала. По правде говоря, эта мысль неотступно преследует меня со времен того поцелуя на пруду. Если бы нас не застукал директор, если бы Лайон не позвонил, то, возможно, мы бы решились.
– Нет, не думаю.
– Тогда почему же вы этого не сделали?
– Наверное, виноваты нервы. – Я и не представляла, каково это – просто заявить об этом вслух. – Это, наверное, глупо. Я имею в виду, идеального времени не существует, верно? Как и идеального места. Если ты знаешь, что рядом с тобой правильный человек и вы оба этого хотите, то…
– Погоди-ка, ты имеешь в виду первый раз… в жизни? – удивленно вопрошает Эмбер.
– А что? – парирую я. – Сама-то сколько раз?..
Эмбер вздергивает бровь, то ли в ожидании окончания фразы, то ли насмехаясь надо мной. Я не могу сказать, ждет ли она, когда я договорю, или хочет, чтобы я это сделала.
– Достаточно, чтобы знать, что последние разы тоже могут сопровождаться букетом сожалений. – Она отворачивается, а я задумываюсь, имеет ли она в виду Хулио. Боится ли подпустить его слишком близко, или того, что это уже произошло. – Ты его любишь? – спрашивает она.
Мне кажется странным признаваться ей в чем-то настолько интимном, когда я еще даже не говорила об этом Джеку.
– Да.
– Ты ему доверяешь?
– Я могла бы вверить ему даже свою жизнь.
– А как насчет сердца? – допытывается она, будто это единственный ответ, имеющий значение. И будто эта часть моего тела весит больше, чем все остальные.
– Я доверяю ему во всем.
Она кивает, и узел терзавших меня сомнений ослабевает.
– Тогда перестань беспокоиться по пустякам. Ты поймешь, когда будешь готова.
Я игриво сжимаю ее руку.
– Как и вы с Хулио. – Эмбер раскрывает рот от удивления, но тут же расплывается в широкой улыбке. Свободной рукой она плещет на меня холодной водой, и мы разражаемся воплями и хихиканьем. Чем больше времени я провожу с ней, тем больше понимаю, почему Хулио от нее без ума. – Я рада, что у него есть ты, – говорю я, когда наш смех стихает.
Ее лицо разом становится серьезным, а лоб прорезают глубокие морщины беспокойства. Она смотрит вниз, на воду.
– Я тоже рада, что у него есть ты.
Погрузившись в размышления, она ждет, пока я помою голову. Наконец я готова, и мы бредем, спотыкаясь, по каменистому дну, к берегу ручья и натягиваем свежую одежду на холодную, влажную кожу. Когда я пытаюсь влезть в джинсы, по лесу разносится эхо хлопка.
