Если вы проведете некоторое время в Сингапуре, то вы убедитесь, что там очень чисто. Чрезвычайно чисто. Аккуратно подстриженные зеленые лужайки и зеленые деревья окружены профилями огромных новых небоскребов. Представительства глобальных финансовых учреждений можно обнаружить буквально на каждом углу. Улицы очищены от мусора. Трудно обнаружить что-либо, находящееся в беспорядке. Сингапурцев специально обучают быть вежливыми, не шуметь и… не жевать резинку на публике.
Принцип аккуратности распространяется также и на правительство. Партия народного действия Ли Куан Ю непрерывно находилась у власти с момента получения Сингапуром независимости. Это как раз то, к чему стремится Ли. Он всегда был убежден, что живая политическая оппозиция подорвала бы его представление о порядке и эффективности в Сингапуре. Публичные дискуссии не поощрялись, если вообще не запрещались. Такая установка считается естественной в Сингапуре, но это чуждо Израилю.
Пияот военно-воздушных сил Ювал Дотан также является выпускником Гарвардской школы бизнеса. Когда речь идет о сравнении подходов Apollo против Columbia, он убежден, что если бы НАСА придерживалось своих исходных принципов, которые были связаны с открытиями, то удары кусков пены были бы выявлены и серьезно обсуждались бы на ежедневных совещаниях. В элитных частях вооруженных сия Израиля каждый день – это эксперимент. И каждый день заканчивается «разбором полетов» – все члены подразделения, независимо от ранга, собираются и разбирают события дня, что бы ни происходило при этом еще на поле боя или в мире вообще. «Обсуждение является столь же важным, как и обучение или как настоящий бой, – сказал он нам. – Каждый тренировочный полет, каждая симуляция и реальные действия рассматриваются как лабораторная работа, «которую нужно исследовать и еще раз исследовать, открывая новую информацию, и она должна служить предметом жаркого спора. Именно так мы и обучаемся»
[93].На этих групповых разборах акцент делается не только на неограниченной откровенности, но также и на самокритике, как на средстве, необходимом, чтобы все – коллеги, подчиненные, а также командиры – учились на ошибках. «Обычно такое совещание длится до минут. В нем принимают участие все. И оно очень личное. Это очень жесткий опыт, – сказал Дотан, вспоминая наиболее жаркие обсуждения в его военной карьере. – Парни, которые были «убиты» (во время симуляционных полетов), получают очень жесткую критику. Но и для тех, кто выжил в битве, даже в ежедневном тренировочном упражнении, следующее по трудности событие – это «разбор полетов».
Дотан был командиром соединения, которое летало на самолетах F-16. «То, как вы общаетесь с другими и рассматриваете несогласованность между различными точками зрения по поводу события или принятого решения, – это важная часть военной культуры. Вы оцениваетесь по тому, как вы умеете рассматривать и анализировать свои действия. В летной школе и далее на службе в подразделении… возникают многочисленные вопросы касательно способности человека рассматривать свои действия и рассматривать действия других».
Попытка оправдать неправильное решение неприемлема. «Защита того, что вы сделали, попросту непопулярна. Если вы ошиблись, ваша задача заключается в том, чтобы продемонстрировать те уроки, которые вы усвоили. Нельзя учиться у того, кто защищает себя».
В то же время целью данных совещаний не является признание своих ошибок. Скорее такая система обсуждения нацелена на то, чтобы пилоты понимали, что ошибки приемлемы, если они используются как возможность улучшить индивидуальные и групповые результаты. Это подчеркивание полезных уроков, которые можно применить для создания новых формальных правил, является типичным для Армии обороны Израиля. Вся израильская военная традиция заключается в том, что традиций нет. Командиры и солдаты не должны принимать любую идею или решение лишь потому, что идея или решение сработали в прошлом.
Семена этой богатой культуры восходят к тому поколению, которое создавало государство. В 1948 году израильская армия не имела никаких традиций, протоколов или доктрин, только ей принадлежавших. Она также не переняла структуру от британцев, чьи вооруженные силы находились в Палестине до независимости Израиля.
Как говорит военный историк Эдвард Луттвак, израильская армия в этом смысле отличается от всех постколониальных армий. «Армия Израиля была создана в ходе боевых действий из подпольной милиции, многие из ее солдат были обучены в подвалах с деревянными пистолетами, и она быстро развивалась в условиях постоянного напряжения яростного и продолжительного конфликта. Вместо спокойного принятия доктрины и традиции, которое можно было наблюдать в случае большинства других армий, рост израильской армии был отмечен водоворотом инноваций, противоречий и споров».
Более того, после каждой из войн в армии происходили значительные структурные реформы, основанные на том же процессе серьезных споров.
В то время как армия демобилизовалась после войны 1948 года за независимость, Бен-1урион назначил бывшего офицера британской армии Хаима Ласкова исследовать структуру будущей Армии обороны Израиля. Ласкову дали карт-бланш на то, чтобы реструктурировать армию. «Столь коренные изменения не были бы удивительными после поражения, – пояснил нам Луттвак, – однако израильтяне были способны внести в армию новации даже после победы. Новое не всегда было лучше, чем старое, но поток новых идей по крайней мере помогал избежать «окостенения» мозга военных, что часто становится самым последним наказанием, приходящим после победы, и причиной будущего поражения»
[94].
Победа в Шестидневной войне 1967 года была наиболее решительной, которой Израиль когда-либо достигал. Перед войной арабские государства открыто хвалились, что одержат триумфальную победу, а недостаток международной поддержки Израиля убеждал многих в том, что израильское государство обречено. Израиль провел упреждающую атаку, уничтожив все египетские ВВС на земле. Хотя война была названа Шести-дневной, она во многом была выиграна в первый день, в течение часов. К концу ее арабские государства были отброшены на всех фронтах.
И тем не менее даже в обстановке побед произошла та же самая вещь: последовал разбор собственных действий со стороны армии и затем тщательное исследование действий военных со стороны. Некоторые старшие офицеры действительно были уволены после успешной войны.
Неудивительно, что после более неоднозначных войн, таких как война Йом-Киппура 1973 года, ливанская война 1982 года, а также ливанская война 2006 года, которые большинство израильтян воспринимали как сопряженные с серьезными просчетами, были учреждены полномасштабные публичные комиссии, проводившие расследования, оценивающие действия военных страны и действия гражданских руководителей.
«Американский военный после операций предоставляет отчеты для внутреннего пользования, – заявляет военный историк и бывший сотрудник высокого ранга в Государственном департаменте США Элиот Коэн. – Но эти отчеты являются закрытыми. Совершенно «для внутреннего пользования», самодостаточное упражнение. Я говорил старшим офицерам в армии США, что они все очень выиграют от системы национальных комиссий, принятой в Израиле, комиссий, работающих после каждой войны, когда офицеры старших рангов берут на себя ответственность и объясняют свои действия, и вся страна имеет доступ к этим дебатам»
[95].
