Автомобили на дорогах были довольно скромными – некоторые были произведены в Израиле (они становились объектом шуток – как автомобили российских марок в России), и это был пестрый набор из наиболее дешевых моделей, преимущественно Subaru и Citroen – двух компаний, которые проявили смелость и действовали, невзирая на арабский бойкот. Банковская система и правительственные финансовые правила были столь же устаревшими, как и автомобильная индустрия. Считалось незаконным менять доллары где-либо, кроме как в банках, которые делали это по искусственно установленному правительством обменному курсу. Даже наличие счета в заграничном банке считалось незаконным.
Общее настроение было суровым. Эйфория, которая пришла с поразительной победой 1967 года и которую многие сравнивали с выигрышем в лотерею, быстро исчезла после войны Йом-Киппура 1973 года. Она сменилась возникшим снова чувством небезопасности, изоляции и, что, возможно, хуже всего, ощущением трагической ошибки. Могучая израильская армия неожиданно понесла большие потери. Слабым утешением было то, что в военном отношении война была все-таки Израилем выиграна. Израильтяне чувствовали себя так, как будто и политическое и военное руководство очень сильно их подвело.
Была назначена публичная комиссия по расследованию. Это привело к отставке начальника генерального штаба, руководителя разведки и других старших руководителей по безопасности. Хотя комиссия освободила от ответственности премьер-министра Голду Меир, она взяла на себя ответственность за то, что выглядело как фиаско, и подала в отставку спустя месяц после выпуска официального отчета комиссии. Однако следующий премьер-министр, Ицхак Рабин, также был вынужден подать в отставку еще во время своего первого срока, когда в 1977 году выяснилось, что его супруга имела счет в иностранном банке.
В начале 1980-х годов Израиль также пострадал от гиперинфляции: поход в супермаркет означал трату тысяч почти ничего не стоивших шекелей. Инфляция возросла с 13 % в 1971 до 111 % в 1979 году. Одной из причин было то, что в это время поднялись цены на нефть. Но инфляция в Израиле продолжала бить все рекорды по сравнению с другими странами. Она поднялась до 133 % в 1980 и до 445 % в 1984 году, и была на пути к четырехзначной цифре в течение года или двух
[118].
Люди хранили запасы телефонных жетонов, потому что их ценность не менялась, хотя цены росли быстро, и кидались покупать товары первой необходимости заранее, в ожидании очередного подъема цен. Как гласила шутка того времени, выгоднее взять такси из Тель-Авива в Иерусалим, нежели ехать на автобусе, поскольку заплатить за такси можно в конце поездки, когда шекель стоил меньше.
Главной причиной гиперинфляции по иронии судьбы была одна из мер правительства, направленная как раз на борьбу с ней – индексирование. Большая часть экономики – зарплаты, цены, аренда – привязаны к индексу потребительских цен, измерителю инфляции. Индексирование, казалось, защитит людей от влияния инфляции, поскольку их доходы будут расти вместе с расходами. Но индексирование в конце концов привело к инфляционной спирали.
Путь к выздоровлению?
В этом контексте особенно удивительным является то, что корпорация Intel создала производство в Израиле в 1970-х годах. Еще большей тайной является, однако, то, как Израилю удалось преобразовать себя из несколько провинциального и изолированного государства в развивающуюся и технологически сложную страну три десятилетия спустя. Сегодня гости Израиля прибывают в аэропорт, который зачастую гораздо более современен, чем тот, из которого они улетали. Вам установят неограниченное число новых телефонных линий, если вы предупредите об этом за несколько часов, BlackBerry нигде не теряет покрытия, а беспроводной Интернет находится на расстоянии ближайшей кофейни. Беспроводной доступ настолько плотный, что во время ливанской войны 2006 года израильтяне сравнивали, какой интернет-сервис работает лучше, находясь в бомбоубежище. У израильтян больше сотовых телефонов на душу населения, чем где-либо еще в мире. Большинство детей старше 10 лет носят сотовые телефоны, а также имеют компьютер у себя в спальне. Улицы полны автомобилей самых современных моделей – от «Хаммеров» до миниатюрных европейских автомобилей, которые занимают менее половины парковочного места, а его так трудно найти!
«Ищете хороших программистов?» CNNMoney.com недавно провел опрос, и выяснилось, что Тель-Авив считается одним из лучших мест в «мире проводной связи» для ведения бизнеса. Так же думают IBM, Intel, Texas Instruments и многие другие гиганты, которые прибыли в Израиль в поиске технических талантов. Наилучшее место для подписания договора – это винный бар «Иоцер» с большим выбором вин
[119]. В 1990 году тем не менее во всем Израиле не было ни одной сети кофейных магазинов, ни одного винного бара, настоящего ресторана суши, McDonald’s, IKEA или крупных иностранных магазинов моды. Первый израильский McDonald’s открылся в 1993 году, через три года после того, как первый представитель крупнейшей сети фастфуда открылся в Москве и через 22 года после того, как первый McDonald’s открылся в Сиднее, Австралия. Теперь ресторанов McDonald’s в Израиле примерно 150, что почти в 2 раза больше на душу населения, чем в Испании, Италии или Южной Корее
[120].
Вторая фаза превращения началась после 1990 года. До этого у экономики были очень ограниченные возможности для того, чтобы использовать предпринимательский талант, который витал и в культуре, и в военной среде. Дополнительным фактором подавления предпринимательской инициативы была гиперинфляция, с которой не боролись до 1985 года, пока министр финансов Шимон Перес не возглавил план стабилизации, разработанный государственным секретарем США Джорджем Шульцем и экономистом Международного валютного фонда Стэнли Фишером. План значительно уменьшал государственный долг, ограничивал расходы, запускал приватизацию и реформировал роль правительства на рынках капитала. Но это тем не менее не привело к созданию в Израиле динамичной предпринимательской экономики.
Для того чтобы экономика действительно была запущена, потребовалось три дополнительных фактора – новая волна иммиграции, новая война и новая отрасль венчурного капитала.
Глава 7. Иммиграция. Вызов «парней из Google»
Иммигранты не прочь начать все сначала. Они по определению принимают на себя риски. Нация иммигрантов – это нация предпринимателей.
Гиди Гринштейн
В 1984 году Шломо Молла, по прозвищу Негусэ («царь» – традиционное наименование правителя в Эфиопии. – Прим, ред.), покинул свою маленькую деревню в Северной Эфиопии. Он и 17 его друзей решили отправиться в Израиль. Ему было 16 лет. Мача – захолустная деревня, в которой вырос Молла, фактически не имела связи с современным миром – не было ни водопровода, ни электричества, ни телефонных линий. Помимо того что страну терзал жестокий голод, эфиопские евреи жили под властью репрессивного антисемитского режима – сателлита бывшего Советского Союза.
