Именно тогда группа молодых бюрократов в Министерстве финансов выступила с идеей программы, которая получила название «Иозма», что на иврите значит «инициатива».
Орна Берри поведала нам: «Джон Леннон когда-то сказал о ранних годах рок-н-ролла: «До Элвиса ничего не было». В отношении успеха венчурного капитала и высокотехнологичного предпринимательства в Израиле, если перефразировать Леннона, можно сказать, что до «Йозмы» ничего не было»
[168].
Идея заключалась в том, чтобы правительство финансировал о юо млн долларов в создание новых фондов венчурного капитала. Каждый фонд должен был быть представлен тремя сторонами: израильскими венчурными капиталистами в тренингах, иностранной фирмой венчурного капитала и израильской инвестиционной компанией или банком. Существовал также один фонд «Йозма», который составлял 20 млн долларов и который инвестировал непосредственно в технологические компании.
Программа «Йозма» изначально предлагала соответствие почти полтора к одному. Если израильские партнеры могли найти 12 млн долларов, для того чтобы инвестировать в новые израильские технологии, правительство предоставляло фонд в 8 млн долларов, однако правительство поднимало планку. Оно требовала от фирм венчурного капитала найти 16 млн долларов, чтобы получить от правительства 8 млн.
Реальным привлекательным моментом для иностранных венчурных капиталистов был, однако, подъем, встроенный в эту программу. Правительство оставляло 40 % акций в новом фонде, но предлагало партнерам возможность дешево выкупить пакет акций плюс годовой интерес через пять лет, если фонд работал успешно. Это означало, что, в то время как правительство разделяло риски, оно предлагало инвесторам всевозможные вознаграждения. С точки зрения инвестора, это было необычно выгодное предложение.
«Это была редкая программа правительства, которая действительно имела встроенные механизмы входа и выхода, – говорил Джонатан Медвед. – В ней был ключ к успеху». И как редко бывает с правительством, эта программа исчезла, когда она сослужила свою изначальную службу, а не продолжалась неопределенный срок.
В то время наиболее искушенные в ведении бизнеса евреи диаспоры не инвестировали в Израиль. Они рассматривали филантропию и бизнес как два разных вида деятельности. Они делали огромные пожертвования в некоммерческие организации, которые работали к выгоде Израиля, но в большинстве своем с неохотой инвестировали в израильские высокотехнологичные начинания.
Были, конечно, и исключения. Стенли Чейс, финансовый менеджер из Калифорнии, помог найти деньги для первого раунда программы «Иозма», организовав общие встречи в Калифорнии с богатыми евреями. Он сумел получить суммы на миллионы долларов для фондов в Израиле. Эрель Маргалит, который покинул администрацию Иерусалима, чтобы встать у руля управления одного из первых фондов, сказал, что большая часть средтв из первого раунда финансирования была получена от людей, которые тепло относились к Иерусалиму или Израилю». Первым институциональным инвестором, которого удалось привлечь Маргалиту, был французский гигант страхового бизнеса GAN, председатель совета директоров которого был французским евреем. Маргалит случайно познакомился с ним на пути в Париж.
«Правительство использовалось как катализатор», – сказал Эрлих. Первый фонд «Йозма» был создан в партнерстве с компанией Discount Israeli Corporation, инвестиционным банком и компанией Advent Venture Partners, одной из лучших фирм венчурного капитала в Бостоне. Этот фонд вел Эд Млавски, который в течение длительного времени занимал пост главы программы BIRD, а также Йоси Села.
Клинт Харрис, партнер компании Advent, сказал, что он понял, чем Израиль отличается от других стран, когда в первый раз посетил страну. Водитель такси на пути из аэропорта в забронированный отель в Тель-Авиве спросил, почему тот решил посетить Израиль. Харрис ответил, что он в Израиле, чтобы понять индустрию венчурного капитала. И водитель начал рассказывать Харрису про состояние венчурного капитала в Израиле.
Фонд, спонсируемый компанией Advent, был назван Gemini Israel Funds. Одной из его первых инвестиций было выделение 1 млн долларов компании Ornet Data Communications в ноябре 1993 года. Эта инвестиция, а также помощь со стороны менеджеров, были как раз тем, в чем нуждалась компания Ornet для достижения успеха. Понимание, что опыта для развития бизнеса у менеджмента компании недостаточно, помогло принять на работу Меира Бурстина в качестве председателя совета директоров новой компании. Бурстин был хорошо знаком с миром предпринимательства в сфере высоких технологий, поскольку основал и возглавлял компанию Tekem, одну из первых компаний в Израиле по разработке программного обеспечения, и затем работал президентом компании Tadiran, одной из крупных компаний, которая специализируется на разработке вооружений. Бурстин мгновенно проникся доверием к опыту компании Ornet.
Когда компания потратила свой первый транш финансирования и фактически умирала, Йоси Села получил от Gemini назначение временным управляющим директором компании. Он ездил из Рамат-Хашарон в Кармиэль, а это два часа на автомобиле, четыре раза в неделю. «Потребовалось шесть месяцев решимости, – рассказывал Села, – как от Gemini, так и от команды финансирования Ornet, чтобы продать компанию и удержать менеджмент компании от распада, не говоря уже о дополнительных часах, проведенных в поездках из Рамат-Хашарон в Кармиэль, которые я хотел бы запомнить. Но мы это сделали»
[169].
Другим критически важным для компании моментом была способность Gemini пригласить компанию Walden Venture Capital в качестве инвестора. Walden, сложившаяся фирма из Силиконовой долины, имела опыт в той технологии, которую разрабатывала Ornet. Ornet три раза «обернула» инвестиции примерно за два года, и это сделало компанию первым успешным опытом инвестирования.
Десять фондов программы «Йозма», созданные между 1992 и 1997 годом, сумели привлечь более 200 млн долларов с помощью государственного финансирования. Эти фонды были выкуплены или приватизированы в течение пяти лет, и сегодня они управляют примерно трехмиллиардным капиталом и поддерживают сотни израильских компаний. Результаты были понятны. Как выразился Эрель Маргалит, «венчурный капитал был как раз тем недостающим компонентом, который вдохнул жизнь в предприятия»
[170].
Несколько фондов в рамках программы «Йозма» имели громадные успехи в дальнейшем. Это были инвестиции в такие компании, как ESC Medical (они разработали и реализовали медицинские решения, основанные на световых технологиях, таких как лазеры), «Галилео» (высокотехнологичная фирма по производству полупроводников), Commontouch (предприятие, предоставляющее услуги электронной почты и других электронных сообщений), а также Jacada (компания, которая создает он-лайновые рабочие пространства для сотрудников по обслуживанию клиентов в ведущих компаниях).
