Технологическая история Израиля становится все более широко известной; тем не менее те, кто знакомится с ней впервые, неизменно оказываются сбитыми с толку. Один из вице-президентов компании NBC Universal, отправленный на ознакомление с израильскими компаниями из сферы СМИ, удивлялся: «Почему все это происходит в Израиле? Я никогда не видел столько хаоса и столько инноваций на одной крошечной площадке»
[17].
Вот тайна, которую хочет открыть эта книга. Почему в Израиле, а не в каком-нибудь другом месте?
Одно из объяснений заключается в том, что бедствия в силу необходимости порождают изобретательность. Другие маленькие и подвергающиеся угрозам страны, такие как Южная Корея, Сингапур и Тайвань, также могут похвастать столь же впечатляющими, как и у Израиля, рекордами роста. Однако ни одна из них не создала сравнимой с израильской культуры предпринимательства, не говоря уже о множестве начинающих компаний.
Некоторые люди предполагают, что срабатывает нечто специфически еврейское. Мнение, что евреи умны, глубоко въелось в умы западных людей. Мы видели это сами, когда говорили, что пишем книгу о том, почему Израиль столь инновативен. Мы часто слышали в ответ: «Все просто – евреи умны, так что неудивительно, что Израиль инновативен». Однако стереотип при рассмотрении успеха Израиля скорее скрывает, нежели выявляет его причину.
Прежде всего, идея унитарного еврейства – не важно, генетического или культурного – может показаться малоприложимой к нации, которая (несмотря на то, что она мала) является одной из наиболее разнородных в мире. Маленькое население Израиля состоит приблизительно из семидесяти различных национальных общностей. Еврейский беженец из Ирака и другой еврейский беженец из Польши или из Эфиопии говорят на разных языках, у них различаются образование, культура и история – как минимум на протяжении двух последних тысячелетий. Ирландский экономист Дэвид Мак-Уильямс поясняет: «Израиль являет собой полную противоположность однородной еврейской страны… Это монотеистический плавильный тигель для диаспоры, которая принесла с собой культуру, язык и традиции с четырех сторон света»
[18].
В то время как общая книга молитв и общее наследие гонений хоть что-то, да объясняют, далеко не ясно, как эта ни с чем не сравнимая группа вообще смогла сформировать функционирующую страну, – не говоря уже о достижении превосходства в командной работе и в инновациях.
Похоже что секрет Израиля лежит в чем-то большем, нежели просто в таланте отдельных людей. Талантливые люди есть во многих местах, и немало мест, где инженеров во много раз больше, чем может предложить Израиль. Например, согласно результатам тестов, сингапурские студенты лидируют в мире по академическим дисциплинам и математике. Кроме того, транснациональные компании организовали свои филиалы в таких местах, как Индия или Ирландия. «Однако мы не размещаем в этих странах подразделения, которые имеют для нас решающее значение, – сказал нам один из руководителей компании eBay, – Google, Cisco, Microsoft, Intel, eBay… этот список можно продолжить. Главный секрет заключается в том, что мы можем выжить или умереть в зависимости от результатов работы наших израильских команд. Это нечто значительно большее, нежели просто аутсорсинг call-центров в Индии или развитие услуг в области информационных технологий в Ирландии. То, что мы делаем в Израиле, отличается от того, что мы делаем в остальных странах мира»
[19].
Другой общепринятый фактор, работающий на успех Израиля, – это военные и оборонная промышленность, которую создали успешно работающие компании. Это часть ответа, но она не объясняет, почему в других странах, в которых есть и воинская повинность, и крупные вооруженные силы, не наблюдается аналогичного влияния на их частный сектор.
Указание на военных только сдвигает вопрос в иную плоскость: что есть у израильских военных, что, по-видимому, способствует развитию предпринимательства? И, даже учитывая влияние вооруженных сил, почему компании, работающие на оборону, контртерроризм и внутреннюю безопасность, вырабатывают сегодня менее 5 % израильского ВВП?
Ответ, как мы думаем, может быть куда шире и глубже. Он может корениться в индивидуальных эпопеях предпринимательства таких людей, как Шай Агасси, которые могут послужить эмблемой израильского государства. Как мы покажем, в основе этих эпопей не только талант, но и стойкость, ненасытное стремление ставить под вопрос авторитеты, неизменно присущая неформальность, а также уникальное отношение к неудаче, командной работе, миссии, риску и творчеству на стыке дисциплин. В Израиле таких историй масса. Однако сами израильтяне были слишком заняты созданием своих новых компаний, чтобы оглянуться назад и постараться связать воедино причины успеха, а также чтобы понять, какие уроки могут извлечь из этого опыта правительство, крупные компании и начинающие предприниматели.
Сейчас, как никогда, важно понимание истории израильского экономического чуда. США все еще считаются самой конкурентоспособной экономикой в мире. Тем не менее широко распространилось понимание, что что-то в корне идет не так, как надо.
Еще до глобального финансового кризиса, который начался в 2008 году, наблюдатели за инновативной гонкой забили тревогу. «Индия и Китай – это цунами, которое нас поглотит», – предсказывал Кертис Карлсон из Стэнфордского исследовательского института. Он также считает, что американские информационные технологии, услуги и промышленность медицинских приборов будут вскоре утеряны, что будет стоить Америке «миллионов рабочих мест… как это было в 1980-х годах, когда японцы вырвались вперед». Единственный способ удержаться на плаву, по мнению Карлсона, – это «научиться использовать инструменты инноваций» и запустить полностью новые, основанные на знаниях отрасли в энергетике, биотехнологиях и в других основанных на науке секторах
[20].
«Мы быстро становимся жирным, самодовольным Детройтом наций, – говорит бывший профессор Гарвардской бизнес-школы Джон Као. – Мы… доим старых коров, которые вот-вот перестанут давать молоко… [и] мы теряем наше коллективное чувство цели вместе с нашим воодушевлением, амбициями и решительным стремлением к достижениям»
[21].
Экономический спад лишь обострил необходимость сосредоточить внимание на инновациях. Финансовый кризис в конце концов послужил спусковым крючком для коллапса цен на недвижимость, которые росли за счет безрассудного банковского кредитования и дешевизны кредитов. Другими словами, глобальное процветание было основано на спекулятивном «пузыре», а не на росте производительности, который, по общему мнению экономистов, является основой стабильного экономического роста.
