— Слушай, — возмущался Лев, пока остальных хохотали. — Ты же нормально отнесся к Дане. И общался с ним. И…
— Даня — прекрасный молодой человек. Просто прекрасный. И он-то совершенно не при чем в ваших загонах. Сережа!!! Молодец!!! Да. Заезжай за костюмами, заберешь.
— Что? — вот этого Сергей явно не ожидал.
— Что-то, — проворчали в динамике. И вдруг заголосили. Очень выразительно, с остервенением, и замечательно не попадая ни в одну ноту: — А я так ждааааааал, надеялсяяяяя и вееееериииилллл!!!
— Ты что — отшивал пятый костюм и Сергею? Весь год? — пораженно спросил Лев. — На все программы?
— Ну, я надеялся, что вы придете в себя. Что зазвучааааат опяяяять колоколаааааааа…
И на том конце отключились.
Я улыбалась, глядя в ошарашенные лица.
— Внимание! Это вы с одним фанатом пообщались. А вот что будет, когда остальные узнают…
Динамик ожил опять.
— УУУУУ? — спросил он. Иван нажал на кнопку.
— Мне билеты! Я в Тверь вашу поеду! Ваууууу.
Я рассмеялась.
— Вы… парни. Вы меня точно не разыгрываете? — насторожился голос.
— Добрый день. Нет. Это правда, — ответила я, потому что человек ждал, а певцы молчали.
— А с кем имею честь?
— Я Олеся Владимировна, руководитель проекта.
— О!!! Олесяяяяя! Олесяяяяя! Олесяяяяяя! Так птицы кричаааат.
Да что ж такое! И этот туда же! Я скоро буду кидаться просто! Не люблю я эту песню. Не люблю.
— Так это вам мы обязаны счастьем! — продолжать ликовать голос. — Приезжайте ко мне, обязательно. Я сошью вам лучшее в мире вечернее платьем. Вот прямо с Сергеем и приезжайте. Жду! Жду!!! И все мне расскажете, я ведь переживаю.
И не слушая моих объяснений на тему, что я к воссоединению дуэта не имею никакого отношения, Слава отбил звонок.
— А ведь Слава закоренелый женоненавистник, — задумчиво протянул Артур. — И женских платьев не шьет по религиозным соображениям.
Глава двенадцатая
Каждому россиянину надо выделить
гектар леса. Чтобы он
мог туда приехать — прораться!
(С) Инет однако
— Олеся Владимировна! — огромный, похожий на медведя мужчина принял меня в объятия. Краем глаза я заметила недовольство в глазах четверки, которую с какого- то перепуга резко стала считать «своей». Похоже, и они мне как-то быстро присвоили этот же статус.
— Здравствуйте, Григорий Петрович. Рада вас видеть.
— А что ж тогда не заезжаете? Год уже как!
Машка посмотрела на меня с укором — типа, что ж ты, мама, говоришь, что на лето кроме как в Вологду к бабушке податься некуда?
Только как объяснить дочке, что одно дело приезжать — на своей машинке, заказывая коттедж (пусть даже со скидкой), ни в чем себе не отказывать несколько дней. А совсем другое — проситься бедной родственницей, у которой даже нет возможности добраться до базы отдыха самой. Нет, конечно, меня бы и встретили, и разместили. Но…
Гордыня? Наверное.
— Я и ухи вашей любимой поварам заказал. И рыбу запекли. И баньку протопил, и… вам удобно будет в гостевом коттедже? Или вас с Машей разместить отдельно? Или нет, знаете, я вам большой выделю. Там как раз пять спален, все и разместитесь с комфортом.
Я с насмешкой посмотрела на парней, которые напряглись. Похоже, им было непонятно и непривычно, что внимание при встрече не у них, звезд и красавцев, а у не пойми кого. На них не кидаются, автографы не выпрашивают. И вообще — они при учительнице, которая завезла бедняжек в какую-то глушь. А не наоборот. Я улыбнулась. И так бывает. Это жизнь.
— Спасибо огромное, Григорий Петрович.
— Ну что же мы на стоянке, пойдемте, я все покажу.
Сергей подхватил наш с Машкой рюкзак, взял свои вещи, Лев еще и гитару в футляре. Вот хочу вечером провести психологическое исследование — кто же из них играет все-таки.
Сначала мы шли шумящей еловой аллеей, чуть мрачноватой, несмотря на яркий свет дня. Мелькнула лазурью полоска воды. Мне захотелось бросить все — и бежать туда. Как же я об этом мечтала!
Хозяин базы отдыха «У рыбака» посмотрел на меня с доброй насмешкой:
— Давайте, вы пообедаете, а потом уже засядете у воды, Олеся Владимировна. Маш, тебе велосипед выдать?
— Да!
Иван посмотрел на хозяина:
— А можно и мне велосипед?
Григорий Петрович спросил у меня взглядом. Расхохотались уже все. Такой пионерский отряд для сильно старшего возраста получается. Не хватает только горна и барабана.
— Сначала обедаем, — распорядилась я. — Потом идем к озеру слушать тишину.
— И кормить комаров, — проворчал Артур.
— На кого поставишь, — вдруг спросил Иван у Сергея, — на кровь Артура или комаров.
— Бедные зверьки…
— Комары — не зверьки.
— Все равно бедные.
— А есть еще и Лева. Там у них вообще нет шансов.
— Да идите вы, — откликнулись Лев и Артур. Хором.
— Разговорчики, — на армейский манер прорычала я. — Выполнять!
Эти клоуны переглянулись, ловко выстроились по росту: Сергей, Лев, Иван и Артур и бодро ответили. Хором. В такт. В один вдох:
— Есть, мэм! Разрешите выполнять, мэм!
Вот как они умудряются, а? Никто не дирижировал. Никто знака не подавал! Волшебники.
Григорий Петрович — ну, просто красный командир — встал впереди этого отряда пионеров-молодцов-удальцов и повел этих взрослых мальчишек заселяться. Они еще и старательно топали, делая вид, что маршируют.
И вдруг грянуло:
— Расцветали яблони и грушииииии… Поплыли туманы над рекоооой.
Бедный хозяин не ожидал, что у него за спиной начнется такое безобразие — и даже подпрыгнул. Эти клоуны засмеялись, не переставая, однако, петь на четыре голоса.
Уха была совершенной, запеченная рыба выше всяких похвал, но… я едва чувствовала вкус и краем уха слушала разговор Сергея и Григория Петровича о рыбалке, способах приготовления ухи и том, что ей является, а что — нет. Машка бубнела, что рыбу она не так, чтобы любила. И выясняла, что будет на ужин. Григорий Петрович сообщил, что жареная картошка.
— Боже! — закатил глаза Иван. — Я жареной картошки не ел…
— Никогда ты ее не ел, — заржал Артур совершенно искренне, громко. — Ты за весом следишь больше, чем любая модель.
— Мне тяжело работать, если я набираю.
