— Парни прикалываются? — спросила я.
— А то. Им же не объяснишь.
«Ну, я так понимаю, это любовь. А не потому, что у Ивана не хватаешь денюжков на что-то новое».
— Как вам удалось привести в чувство Льва и Артура? — спросил Иван.
— Секрет, — ответила я.
— To есть, если я обращусь к вам за помощью или добрым словом, об этом не узнают остальные?
— Если вы сами им об этом не расскажете — нет.
Он кивнул и задумался. Сегодня он зачесал свои длинные льняные волосы назад — стало, на мой взгляд, значительно лучше. Вот странные у него отношения с собственными прическами, честное слово. Почему на концерте надо просто занавесить лицо? Но лезть с вопросами — почему так происходит. Вот как-то опять же бестактно.
— Вы что-то хотели спросить?
Кивнула.
— Еще что-то бестактное?
— Сверх.
17-3
Он задумался:
— Но я ведь могу и не отвечать.
— А еще вы можете обидеться. А мне бы очень не хотелось.
Иван рассмеялся. Он как раз перестраивался, чтобы повернуть налево.
— Обязательно спросите. Мне это, как я тут выяснил, просто необходимо.
— Вы поговорили с женой?
— Да. И…
Мы как раз тронулись, как вдруг из правого ряда вылетело что-то желтое и низкое. Иван чуть сбавил, пропуская, но другую машину повело на повороте. И… краем, но нас чирканули по боку, фаре. Желтое пронеслось около меня. Нас резко бросило вперед, потом откинуло назад. Я даже испугаться не успела, как все закончилось. Мы стоим на встречке, желтая низкая — кто такая — не знаю, нежно прижалась наискосок к нашей фаре.
— Оба-нна, — только и сказал Иван. — Олеся, с тобой все в порядке? По твоей стороне прошло.
— Чуть ремнем резануло. Нормально.
— Слава богу.
Я с уважением посмотрела на него. Он не выругался! В этой совершенно дурацкой ситуации! Он смог. У самой так получается… практически никак. Но уважаю.
— Жалко машинку, — вздохнула я. — И времени проведем тут до тучи.
Он как-то странно посмотрел на меня.
— Но в целом ничего же не случилось? У тебя же КАСКО? Хотя на машину такого возраста.
Он усмехнулся:
— Да при чем тут машина.
И пошел доставать знак аварийки.
— Ты! — на него налетела грудастая и длинноногая девица в вызывающем мини. — Ты! Смотри, куда прешь. Придурок на развалюхе!
Иван просто меланхолично устанавливал знак, качая головой.
— Да тебя закопают.
Отчего-то певец согласно кивнул. Девица прыгала около него, как курица, но Иван не обращал внимания на этот цирк. Он подошел обратно к машине, забрался внутрь.
— Может, успокоительных? — только и спросил.
— Кому? Тебе?
— А? — он просто с трагическим вздохом достал телефон. — Можно и мне.
— Могу в аптеку сходить. — Посмотрела с удивлением. Нет, фару, конечно, жалко, вмятина на бочине знатная. Дверь с моей стороны непонятно — открывается или нет. Но так переживать за железо. Да ну…
Девица что-то подпрыгивала. Теперь уже с телефоном. И продолжала голосить.
Или он так дергается потому, что дорогая машина поцарапана… я посмотрела. Мда. Старая вольва выиграла. У нас повреждений было значительно меньше. Да и мы практически стояли. А вот морда желтой…
— Я чуть жене такую не купил, — кивнул Иван на желтую, нажимая экран на своем телефоне. — Но не практично совсем. Здравствуйте, Самуил Абрамович.
Я вспомнила представительного адвоката. И улыбнулась.
— Я в аварию попал. И со мной Олеся Владимировна.
Он чуть отставил трубку от уха. Я подняла брови вверх. Вот от вальяжного адвоката я такой тирады не ожидала. Да еще и на такой громкости
— Да сам знаю. Нет, не я. На меня какая-то барышня налетела. Мазератти. Номер. Сейчас.
Он сфотографировал номер и переслал.
— …к, — сообщили ему.
— Ага, — не стал спорить Иван.
— Да ты-то здесь при чем, — возмутилась я. — Это же даже не обоюдна. У тебя видеорегистратор, что вы все дергаетесь. Из-за машины девицы?
Он снова посмотрел на меня странно как-то.
И опять взялся за телефон.
— Артур? Вы еще на базе? Вот откуда ты знаешь, что у меня что-то случилось. В аварию я попал. Да. С Олесей. Да…
— Держись. Сейчас будем. Но лучше иммигрируй, — сообщили ему.
— Или сам зароюсь, — печально добавил Иван.
Первым был Сергей. На мотоцикле. Девица, увидев, на чем прибыла группа поддержки, как-то смолкла. Вот мне ее взгляд напомнил скан в магазине на кассе. Блямс — и все посчитано.
— Вы в порядке? — подбежал Сергей к нам. — Не пострадали? Олеся?
— Нет. — Все эти песни и пляски стали порядком раздражать. Да что с ними…
— Томбасов, — убитым голосом проговорил Иван.
Кортеж подлетел, завизжав тормозами, остановился у обочины, охранники в последний момент успели стопануть Олега Викторовича, который, выпрыгнув, не обращая ни на кого внимания, рванул в сторону перекрестка.
— Ты, главное, спокойно, — посоветовал Сергей.
— Мама моя, — только и сказал Иван, когда дверь с его стороны рванули так, что она просто отлетела. Иван отскочил, они с Сергеем чуть отступили, попав разом под яростное бибикание машин, которым и так перегородили полвстречки.
— Олеся, — мужчина наклонился надо мной. — Иди сюда.
Не успела ничего сказать, как он через сидение водителя вытащил меня, обнял так, что дышать стало попросту невозможно. — Живая? Олеся!
— Я? — удивленно подняла голову и уставилась просто в безумные темные глаза. — Со мной все в…
Томбасов, уже не слушая, меня поцеловал. Посреди улицы, под злобное бибикание машин, которым мы окончательно перегородили проезд. Это было сумасшествие. Буря какая-то, в которую легко, как в водоворот, затянуло и меня. На мгновение опешив, я вдруг поддалась темной магии его безумия и ответила. Наши языки переплетались, наши губы танцевали странный танец, мы были в эпицентре урагана. И это было… Волшебно.
Он что-то успевал рычать, я вцепилась в плечи, потому что иначе попросту бы упала, прижалась к нему, обвила.
— Живая, — повторил он снова. И тут до меня дошло. Зоя, его жена, которая погибла в аварии. Получается, все, что как я посчитала, имело отношение ко мне… было все лишь проекцией.
Переживания парней, всплеск страсти Томбасова…
