Лева неприлично хмыкнул. Да в конце концов. Пусть хоть снимают, хоть в ток-шоу отправляют. Но за дурака держать не надо! Потому что поверить в такое. Или просто промолчать. Ну, сил никаких нет.
- После того, как я летом пообщалась с Самуилом Абрамовичем, службой безопасности. И даже Томбасовым лично… Знаешь, я чертовски зла на тебя, ты, конечно, редкостная свинья. Но. Мне такого рода проблемы не нужны. Когда на тебя попрут со всех сторон. Мне вполне обрисовали перспективу. Мне запрещено и близко подходить к кому бы то ни было из «Крещендо». И даже заикаться о вас. Только на этом условии Томбасов и его команда забывает о моем существовании. Иначе все проверяющие и контролирующие органы – от полиции до пожарников, от СЭС до налоговой - заинтересуются не только мной, но и моими работодателями. И всем будет объяснено, с чего такое внимание. Лева, пойми меня правильно, я желаю тебе всего самого плохого. Но. Это не я.
- Звучит убедительно, - вздохнул замерзший в конец музыкант, - но верится с трудом.
- Ну, подумай. Если бы у меня на руках был настолько вкусный материал… Особенно летом, когда я была зла на вас и была еще намерена действовать. Я бы ни за что не слила его в сеть. Да еще и так бездарно. Я б отправилась на первый. Связалась бы с девицами, которые там были изображены. Пригласила бы в Москву. И поискала бы потщательнее, чем вам можно досадить на самом деле. Домогательства. Насилие. Было бы просто загляденье. Никто бы из вас не отмазался. И дело было бы не в заурядном домашнем скандале, поверь мне. – Глаза ее злобно блеснули. - А так… Просто горохом по воробьям.
Она презрительно скривилась.
Лева вздрогнул. Вот ведь… И на этой змее он собирался жениться. Ему что – глаза завязывали? И он представил вдруг, что у Даны не случилось глупого срыва летом. Что он так бы остался в той жизни, которую сам себе мостил как ад. Когда потерял друга. Когда в его жизни не появилась бы Олеся. Вдруг бы она отказала Томбасову и решила не связываться с больными на всю голову музыкантами, от которых сбежала даже музыка.
И конечно же – Ирина в свою жизнь того Льва не пустила бы. Сейчас бы уже «счастливо» женатого. И разрушившего все отношения со своим прошлым. С друзьями из «Крещендо» так уж точно.
Ему стало жутко. Он посмотрел прямо в глаза очень – что греха таить – красивой блондинки. Перевел взгляд на небо – хмурое, белесое, недовольное И тихо проговорил: «Спасибо!»
- Что? – поежилась Дана в меховой шубке, которая поникла каждым волоском, потому как Питер показал характер. И дождь просто смывал нежеланных гостей Северной столицы.
- Я поговорю с начальником службы безопасности Томбасова, - скривился он. – И если не тебе мы обязаны всем этим безобразием, то можешь не переживать. Хотя…
- Не мне, - твердо ответила Дана.
- Тогда кому?
- Ой, Лева, - тяжело вздохнула она. – Вы что же, думали хоть о ком-то кроме себя, когда по городам и весям гастролировали? Когда все эти годы вот так развлекались?
- Вот только не надо из нас совсем уродов делать!
- Тебе виднее, кто вы, - окинула она его ненавидящим взглядом. – Но сейчас, когда все узнали, с чего вдруг ты зачастил в Питер, о том, что у тебя завелась женщина, да еще и с ребенком, которому ты королевский рояль подарил неимоверной стоимости…
- Это никого не касается! – оборвал он Дану. Вот от нее слышать об Ирине и сыне было просто невозможно. И неправильно.
- Да дело твое, но когда ее начнут доставать – и навязчивые поклонницы и журналисты с блогерами – я опять же ни при чем.
- А сама ты откуда тут взялась?
- Я слежу за жизнью своих проектов. Пусть даже и бывших.
- Не стоит.
- Возможно. Но любопытно же. А ты, кстати, мог бы много добиться. Но. Оказался дураком.
- Возможно. Но это опять же – не твое дело.
- А что же ты из дома выскочил как ужаленный? – рассмеялась Дана, показав жемчужные зубки.
- Решил, что мне для счастья кольца не хватает, - улыбнулся он ей в ответ. И пошел по мокрому городу уже прогулочным шагом, размышляя обо всем на свете – и мысленно проигрывая мелодию этого города. Иры. И дождя. Тут же забыв о Дане.
Что с ним не так? С чего он действительно рванул прочь? Из места, где ему было так хорошо. Так спокойно. Он же не… тут Лева замер, пытаясь вдохнуть ледяной воздух, обжигаясь им, словно попав с разбега в ледяную воду.
Он любит Иру. Вот. Сказал. Пусть и только себе. И тут же почувствовал тревогу. Беспомощность. И… да черт возьми! Возмущение почему? Что-то с нем боролось с его же собственными чувствами. Эгоизм? Страх потерять? Нежелание признавать, что в жизни может появиться кто-то столь же важный, как и он сам.
Мда.
И какое спрашивается право он имеет что-то требовать от Ирины, если сам…
Действительно, самое безопасное – убедить себя в том, что их связывает только секс.
Феерический, бомбический. Но… только он.
Жаль, что Лева не привык сам себе врать. И понимал, что желание заснуть в обнимку и проснуться рядом – это немножко больше, чем то, в чем он хотел себя убедить. Как и радость от того, что они вместе идут за ребенком в садик. Да и рояль, из-за которого он ни за что пострадал. В рамки просто романа – эта его покупка никак не вписывалась.
Тогда вообще не понятно, чего он рванул в ночь, практически без шапки, как бледная истеричная хористка. Не зашел на кухню. Не ответил на вопросы Антонины Георгиевны сам. Не послушал, что скажет Ирина. Или хотя бы не признал, что пока сам не понимает, что с ним происходит.
Чего его так штормит? Он ведет себя как дурной истеричный подросток, право слово. Ему нужна эта женщина?
Что-то внутри рявкнуло на него же самого «ДА!»
Лева рассмеялся.
Осталось только придумать, как вернуться. Потому что признаваться в том, что он бегал под дождем и снегом в поисках самого себя, потому что не услышал от Ирины, что он для нее – что-то серьезное.
О ты ж, а…
Может, правда кольцо? Сразу.
Идея ему понравилась. И после пробежки по городу не вызвала ни раздражения, ни отторжения. Только азарт – надо же выбрать что-то из ряда вон, а не просто так!
К тому же. Размер. И реакция. Он определился. И теперь вполне может зайти на кухню и поговорить с обеспокоенной бабушкой. А вот что ответила сама Ирина?
Он вздохнул. Вспомнил, что еще вчера заказывал цветы. Что-то восхитительное и неимоверно пафосное. Позвонил в студию арт-букетов. Перезаказал цветы и отправился за ними.
А что – всегда можно будет сказать, что выходил именно за ними. Вполне себе логично, ведь так?
Глава шестнадцатая
Грандиозные планы на вечер пятницы –
к облому
