Он сидел в кресле, сгорбившись, словно старик, и не отрываясь смотрел на батарею бутылок собственной коллекции, столь же роскошной как у покойного (храни Льярра величайшего артефактора в истории королевства!) Питера Марлоу. Питер Марлоу. Загадочный и неуловимый. Отец его преступной страсти, не то герой, не то предатель, организовавший покушение на короля. Не понятно…
В душе начальника службы безопасности все еще теплился азарт профессионала, он так хотел довести это дело до конца! Он жил этим последние несколько недель, а закончилось все в один миг. Взгляд потомка великих предков. Короткое: «Уволен!» И… все. Уволен, вычеркнут из списка, стерт, уничтожен. В его услугах больше не нуждаются. Ни королевство, ни сам король. Больно. Льярра, как же больно! Скорей бы суд и долгожданная, сладкая смерть, что избавит, наконец, от страданий!
Он пришел домой, с четким намерением напиться до бессознательного состояния, до синих, разорви его предки, тараканов! Хоть как-то приглушить изматывающее чувство пустоты в измученном сердце и избавиться, наконец, от ощущения бессмысленности жизни. Главное — пережить этот вечер и эту ночь. Завтра ему станет легче. Наверное. И он найдет в себе силы… на что? Осталось придумать — на что найти силы, куда себя деть.
Карьера окончена. Пятнадцать лет жизни. Сестра… Вряд ли Ариадна будет теперь с ним разговаривать. Алекс… О мальчишке лучше забыть.
Надо все-таки подняться, пересечь гостиную и откупорить первую попавшуюся бутылку. Но он так и продолжал сидеть, уставившись в одну точку. Стемнело. Это хорошо. Свет бы его раздражал. В распахнутые настежь окна веяло прохладой. Ночь подкралась незаметно — осталось всего несколько часов до рассвета, а утром… Утром ему станет легче. Станет ли?
Шум внизу и истеричные возгласы прислуги Ральф воспринял с огромным облегчением. Судя по всему, явилась служба безопасности по его душу. Вот и славно. Он прислушался. Странно. Он ожидал услышать топот ног отряда, но было слишком тихо. Похоже, прислали только одного офицера. Он улыбнулся и подумал о том, что в принципе он может расценить подобный жест как дань некоторого уважения. За прошлые заслуги перед короной главу безопасности королевства не поведут под конвоем — правитель и совет уверены в том, что он, герцог Арктур, не окажет сопротивления. Что ж, и на том спасибо. Он даже польщен, и он не лукавит.
Однако стоило шагам приблизиться к гостиной, как Ральф вскочил. К нему пожаловал…
— Ваше величество, — склонился герцог Арктур.
— Добрый вечер, герцог, — мрачно ответил правитель, бросив жадный взгляд на внушительные алкогольные запасы.
Ральф смутился. Он не успел закрыть дверцу бара, которым любовался в глубокой тоске последние несколько часов.
— Ваше… величество. Вы позволите предложить вам… — слова давались с трудом, ничего подходящего к сложившейся ситуации в голову не лезло.
В конце концов он, пожав плечами и издав что-то не членораздельное, просто махнул рукой в сторону бара.
— Позволю, — кивнул его величество, видимо, прибывая в похожем состоянии, а потому прекрасно понимая, что именно имеет в виду хозяин дома.
Король пересек гостиную, опустился в свободное кресло, и застыл в точно такой же позе, в которой несколько часов назад пребывал сам Арктур.
— Коньяк? — вопросительно поднял вверх брови глава безопасности в отставке.
— Все равно. Давайте коньяк.
Король прикрыл глаза и пробормотал, как бы между прочим:
— Надо же… Ваша коллекция напитков, Ральф, не уступает легендарному бару Питера Марлоу.
Герцог Арктур, открывая бутылку, чуть было не выронил ее из рук. Снова Марлоу! Его величество знает, что за алкоголь в доме артефактора? Но…как?!
— Прошу, — он предложил его величеству бокал.
— Благодарю, — король кивнул, приоткрыл глаза, и недовольство посмотрел на хозяина дома: — Сядьте, Арктур! Это глупо — мы собрались выпить, а вы стоите, словно на параде, руки по швам!
Ральф послушно сел в кресло напротив.
Все было неправильно. Он был из старинного рода, приближенного к короне. Его предки добились подобного положения служением и беззаветной преданностью. Когда король объявил Ариадну своей парой, лично у него не было даже мысли о том, чтобы воспользоваться данной ситуацией и попытаться через сестру пролезть повыше. Он просто был искренне счастлив. Он любил ее, баловал, гордился, оберегал, защищал — словом, делал все то, что обычно делают старшие братья. Когда же его совершенно неожиданно сдернули с поста начальника отдела и «вознесли» в главы безопасности целого королевства, он, тем не менее, помнил о субординации. Всегда.
И сейчас просто не знал, как быть. Как себя вести? Пить? С королем? Недопустимо! С другой стороны… Если его величество желает и даже настаивает… что тогда?
— Я все равно женюсь на вашей сестре, Арктур, — тихо и решительно проговорил его величество. — Она — самое прекрасное, что было и, я надеюсь, будет в моей жизни.
И король залпом выпил драгоценный коньяк. Ну, точь-в-точь как Морган. Ральф улыбнулся, проделал тоже самое, но увы, ничего не почувствовал. Ни вкуса, ни запаха.
Его величество хмуро посмотрел в его сторону, и Ральф налил еще.
— Закуска? — вспомнил оборотень о манерах гостеприимного хозяина.
Король лишь раздраженно пожал плечами, что, в принципе, могло означать что угодно.
Ральф позвонил в колокольчик и приказал принести лимон, нарезанный и посыпанный кофе. Никто не смеет сказать, что он плохой и незаботливый хозяин не способный встретить неожиданного ночного гостя как подобает. В конце концов, он — герцог рода Арктуров! Пока…
— Вы знаете, зачем вас поставили на пост главы безопасности? — вдруг спросил король после того, как Ральфу пришлось подняться и принести вторую бутылку.
Слуги, кроме лимона, принесли огромное блюдо с мясной нарезкой, что было более чем кстати. У него хорошие слуги, а он на них все время рычит! Стыдно. Надо бы увеличить жалованье… Снова.
— Для меня это всегда было загадкой, — ответил герцог, прервав свои мысли. — Симпатий особых вы ко мне не испытывали, по возрасту мне было еще не положено. Да и во главе отдела по обеспечению безопасности артефакторов я был на своем месте.
Его величество так сильно сжал бокал, что герцог зажмурился, вспоминая — может ли он раздобыть еще один в своем кабинете, или придется звать слугу?
— Симпатий… Да я весь ваш род ненавидел за то, что вы сделали с Ариадной.
Ральф только опустил голову — он и сам себя ненавидел за это. Люто. Куда там другому. Пусть даже и королю.
— И живы вы все еще только потому, что лично вы скинули с себя заклятие подчинения на арене предков, десять лет назад.
Ральф, не дрогнувшей рукой, поднес бокал ко рту, выпил. Отставил. Потом развернулся к королю и тихо спросил:
