Прислонившись к косяку плечом, Даниар некоторое время наблюдал за безобразием, название которому сложилось в уме за долю мгновения. Лучше, чем студентоапокалиисис, было и не придумать. Однако в этот момент его светлость приметил магистр и вскричал:
— Милорд! Как вовремя! — Он тюкнул стулом еще одного близко подобравшегося студента и продолжил: — Только вас и ждали.
Прозвучало весьма своеобразно, словно Даниара пригласили на веселую вечеринку, а не на восстание спящих зомби.
— Мы с господином ректором обсудили, что ваша помощь придется кстати, — добил умением строить фразы магистр. — Примените по отношению к ученикам заклинание упокоения?
Скепсис, отразившийся на лице Даниара, а также взгляд, напоминающий взгляд врача на интересный экземпляр клинического больного, совершенно не охладили пыл охочего до опытов преподавателя.
— Серьезно? — уточнил его светлость, не наблюдая в собеседнике просветления мысли. — Вы действительно хотите, чтобы я упокоил целый класс учеников?
— О, — сообразил, как прозвучала его фраза, магистр, — я не в смысле, что нужно отослать прочь их дух. Как эксперт по темным ритуалам, я сам не могу упокоить их тела, опасаюсь, так сказать, последствий.
— А с вами не все потеряно, магистр, раз опасаетесь.
— Кхм, — кашлянул преподаватель, заслуживший этот комплимент благодаря совету Карена, который не рекомендовал воздействовать на студентов подобным образом.
— Так вот, — магистр снова махнул стулом, — раз воздействие моей магии идет на плоть, то вы, вероятно, знакомы с разновидностью заклинания, вполне безопасного, чтобы вернуть их в чувства?
— Для приведения в чувства нужно воздействовать на разум.
— Я пробовал, Даниар, — подал голос ректор. — Они отказываются прислушаться к голосу разума. Похоже, студенты погрузились в состояние, которое вполне их устраивает в это время суток и предпочтительнее любого другого. Молодые люди не поддаются воздействию отрезвляющих чар.
— Именно, — встрял в разговор магистр. — Вот мы и подумали, что, будучи профессионалом в своей области, вы наверняка найдете способ. Вы очень годитесь на роль упокоителя.
— Сомнительное заявление, — потер подбородок его светлость и, прищурившись, оглядел потенциальных жертв.
Алис мороз продрал по коже. Не хотелось бы ей, чтобы на нее так смотрели. Сразу кровь стыла в жилах.
— Разум и тело у нас отпадают, значит, воздействуем на подсознание?
Первый студент, на котором сосредоточился его светлость, вдруг заорал не своим голосом и мигом пробудился.
— Жу-у-уть! — перекрестился молодой человек. — Мне такой кошмар приснился!
Он потер глаза, увидел сокурсников, ректора, магистра и леди в углу, а также господина министра в центре комнаты и, не задавая лишних вопросов, применил золотое правило студента: «Когда ситуация плохо пахнет, меняй дислокацию». Проще говоря, удрал от греха подальше.
— Что делает его светлость? — шепнула Алис на ухо ректору, не имея возможности так же прытко выскочить из класса.
— Воздействует на подсознательные страхи, — едва слышно ответил Карен.
Еще один вопль, и еще, после — пронзительный визг, и все больше студентов пробуждалось ото сна и меняло дислокацию. Не только Алисия, но даже Карен с магистром отвели взгляд, опасаясь столкнуться взором с полыхающими сиреневым пламенем глазами лорда. И хотя сам Даниар в физическом понимании этого слова жутко не выглядел, но на энергетическом уровне от него веяло такой угрозой, что троица в углу практически вдавилась в стену.
— Ну вот, господа, — лорд мельком взглянул на Алисию, — и леди, студенты в полном порядке (последний как раз выбирался из класса ползком).
«Спорное утверждение», — мысленно не согласилась Алис, с сочувствием следя за выползающим. Мученикам науки в этот день досталось, некоторым — в прямом смысле слова, поскольку синяки от стула обещали служить хорошим напоминанием о произошедшем. По крайней мере, в ближайшую неделю они отбили у студентов желание отдыхать на занятиях.
— Кто объяснит, что произошло? — поинтересовался министр просвещения.
— Это был я.
— Это были они.
— Дала совет быть как вы.
Одновременность ответов мало что прояснила, однако суть лорд уловил.
— Ясно, — подытожил Даниар. — Карен, быть как я для тебя не вариант. Магистр, следите за собой. А в отношении вас, леди, здравый смысл бессилен. Как итог, штраф за сегодняшний день, господа.
— А почему вы не добавили: «И леди»? — возмутился магистр. — Мы получаем выволочку, а она — нет?
— Взывать к здравому смыслу леди с позиции денег бесполезно, а в вашем случае еще есть надежда. Женщина учится быстрее и ведет себя разумнее, когда у нее есть для этого стимул. Однако, магистр, если вас не устраивает штраф, то вместе со мной и моим секретарем можете поучаствовать в весьма интересном ритуале. Чисто рабочий вопрос, но обещаю: будет захватывающе. Вы идете?
— О нет! Я согласен на штраф.
Шагая за лордом вверх по скрипучим ступеням древнющей башни, Алис пыхтела и сверлила спину министра очень недобрым взглядом.
Ступеньке на сотой она прислонилась к стене и решилась нарушить обет молчания:
— Почему было меня не оштрафовать?
— У вас появились деньги? — Даниар заинтересованно обернулся и тоже притормозил.
— Нет, не появились, — пробурчала леди. — В счет зарплаты.
— А-а-а, в долг?
— Ваша светлость!
— Что?
— Вы нарочно водите меня на ваши… шабаши! Знаете, что я этого всего боюсь, и все равно водите!
— Конечно, нарочно, я и не скрывал. А по-другому с вами не сладить. Зато после парочки призраков вы становитесь на редкость сговорчивой и послушной леди. Да и разве не глупо от меня бегать?
— А вы, видимо, считали, милорд, что, заявив, будто купили меня, тут же вызовете к жизни инстинкт рабы? Магическая фраза: «Вы принадлежите мне, леди», — и вот я называю вас «мой хозяин»? Разве настоящий мужчина так себя ведет?
— Даже не знаю, — напустил на себя задумчивый вид лорд, — у меня рабынь пока не было. Полагаете, что любой настоящий мужчина будет не рад появлению привлекательной леди, которая предлагает раздет…
— Даже не продолжайте! Нарочно коверкаете смысл сказанного. Вы ужасны!
— О да, я помню. Самый ужасный человек на свете.
— Если бы вы еще раскаивались в собственном поведении, куда ни шло, но вы откровенно наслаждаетесь! Попади мой долг, например, в руки господина Ивэйло, все могло сложиться совершенно иначе.
— Конечно, — хмыкнул Даниар. — Раз согласно воле вашего отца дом — обязательное условие сделки, бедному Карену пришлось бы выкупить его и вернуть вам, чтобы потом благородно жениться, подарив шанс вить из себя несчастного веревки. Леди, я никогда не отличался чрезмерным милосердием, человеколюбием и великодушием, граничащим со слабоумием. Мне не было дела до вас, вашей семьи и отца, пока мы не оказались связаны пари. А теперь вы не желаете обсуждать вопрос, поскольку считаете его слишком щепетильным, он ранит вашу гордость, а я предстаю ужасным злодеем, играющим на чувствах хрупкой леди. Но, допустим, верну я вам расписку — и что тогда?
