— Но ты ведь на него работала.
— Я работала на двоих мужчин! Или ректору вы тоже такое письмо послали?
— Нет, дорогая, — снова взялся отвечать Робин. — Только о лорде говорят, будто он чересчур свободен в высказываниях и поступках, чему король, кстати, очень потворствует. О втором господине отзываются исключительно как о джентльмене.
— Если бы мы предположили, что лорд Морбей де Феррес выкупил долг твоего отца, тогда потребовали бы жениться на тебе согласно этой расписке, — добавила Атильда.
— Как я счастлива, что вы ничего не знали!
— Но он же отличная партия! Ты ничего не имела против во время вашей первой встречи. Когда же Робин проиграл последние деньги, мы решили, будто это лучший вариант для тебя. По крайней мере ты будешь защищена и не окажешься на улице без средств. Ведь ты так юна.
— Если я и выйду за кого-то по расчету, то точно не за этого лорда. Да за кого угодно, только не за него! И я верю, что девушка в состоянии позаботиться о себе сама. В конце концов, разве учеба дана не для того, чтобы достичь определенного положения в обществе без помощи мужчины?
— Хорошо, дорогая, успокойся, тебя слишком задевает все, что связано с этим лордом. Если хочешь, мы больше не будем поднимать эту тему. — Робин попытался успокоить взволнованную леди.
Атильда же внимательно посмотрела на кузину и очень спокойно, но уверенно произнесла:
— Считать можно что угодно, милая. Иметь альтернативу — всегда хорошо, однако жизнь расставляет свои приоритеты. Мечты и реальность — разные вещи. Вот сейчас ты полагаешь, будто можно выучиться и позаботиться о себе самой, но, во-первых, до поступления ждать почти год, во-вторых, работы ты лишилась, в-третьих, собираешься вернуть деньги лорду, но их у тебя нет. А учебы в пансионе вряд ли достаточно для получения престижного места. Ты же привыкла к определенному уровню жизни и отношению окружающих. Поверь мне: прочувствовать в полной мере, что значит все потерять, ты еще не успела.
— А вам это хорошо знакомо, кузина? По работе в варьете? Там вы приобрели богатый опыт?
— Алисия, — Атильда выдохнула и отвернулась, — не нужно быть жестокой, моя девочка.
Алис тут же ощутила укол совести и, вскочив, подбежала к кузине и обняла ее.
— Прости меня, Тиль, прости. Я сама не своя. Не понимаю, отчего так зла на весь свет.
— И ты меня прости, нас прости. Мы и правда всегда старались уберечь тебя. И историю эту я конечно же не считала нужным рассказывать. Однако если желаешь узнать все, то слушай.
В некоторых вопросах, особенно интересовавших его величество, король оказывался ужасно нетерпелив. Вот и сейчас, едва Даниар явился, первое, о чем спросил монарх, было:
— Ты определился с невестой?
Сформулировать столь же прямой ответ стало затруднительно. Сказать: «Определился, но невеста против», — да кто ж ему поверит! А особенно монарх, который уже несколько лет подряд терпел уловки лорда по сбеганию из-под венца.
— Я понял, — переведя молчание его светлости, как «я вообще никогда не женюсь, ваше величество, если не поспособствуете», проговорил король. — Ну, тогда спешу обрадовать. Я нашел отличную невесту. Ты будешь в восторге.
На очень скептичное выражение лица Даниара король отреагировал эффектным извлечением из кармана фотокарточки.
— Только взгляни! Вот! Моя родственница. Троюродная племянница двоюродной тетки. Не девушка, а клад. Умница, красавица. Она от тебя в полном восторге, от этой твоей реформы образования. Родня говорит, девица обожает учиться, а о новом министре просвещения им все уши прожужжала. Мол, какой ты замечательный, что решил учредить университет. Вот, кстати, лично передала фотокарточку с просьбой подписать на память.
Даниар принял фотографию и изучил ее с самым задумчивым видом, после черкнул пару строк на обратной стороне и вернул королю.
— Ну, что скажешь? — не дождавшись никакой реакции, уточнил монарх. — Ощущения, впечатления. Ты скоро женишься.
— Кошмар.
— Я, кажется, ослышался? Ты хотел сказать, что кошмарно счастлив? А то, знаешь ли, на днях как раз подумывал открыть ту часть темницы, в которой отец любил подержать придворных хамов, чтоб им неповадно было. И хотя там сейчас погреб, но я распоряжусь перенести бочонки в другое место. Понял?
— Сообразительность пока не отказала, ваше величество.
— Вот и отлично. Тогда надо отметить твою помолвку. Пошли в погреб.
На столе вдруг появилась бутылка домашнего вина, хотя прежде Атильда строго наставляла Алис, что леди может сделать не более трех глотков шампанского из бокала за вечер. Однако поскольку вино сейчас играло роль успокоительного и тонизирующего одновременно (бокальчик для храбрости), мерить его глотками не имело смысла. Робин потихоньку испарился из комнаты, оставив дам беседовать наедине, и Атильда приступила к рассказу:
— Я родилась в семье джентльмена и получила соответствующее воспитание. Однако мой отец никогда не обладал большим состоянием и работать не особо любил, а детей год от года становилось все больше. В конце концов наступили времена, когда каждая из дочерей осталась с самым мизерным приданым. Естественно, нас с нашими манерами и умением только петь да музицировать оказалось сложно пристроить на работу. Скажу тебе, что в молодости я отличалась не то чтобы чарующей внешностью, но мужчин чем-то привлекал мой нрав. Поклонников и предложений хватало, однако это всегда были предложения определенного толка. Руку и сердце воспитанные джентльмены приберегали для более состоятельных девушек. Как итог, в результате очередного отказа одному высокопоставленному лицу этот всеми уважаемый человек пустил обо мне по городу очень скандальный слух. И как же не поверить такому со всех сторон замечательному мужчине с хорошим годовым доходом, родословной и положением в обществе?
Атильда вздохнула и продолжила:
— Мне не стало житья в родном городе, пришлось уйти из дома. Мать не очень-то уговаривала остаться. У нее были еще дочери, всех следовало куда-то пристроить, а моя скандальная репутация бросала тень на всю семью. Денег оказалось только на дорогу. Но чем же можно было заняться, если я ничего толком не умела? Скажу, моя дорогая, я столь отчаянно старалась найти альтернативу самой распространенной профессии для девушки в беде, что боги сжалились. Они подарили мне встречу с мадам Люсьеной, владелицей популярного в то время варьете. Я умела петь, музицировать, танцевать, пришлось лишь изменить репертуар. Новые песни и танцы мне удавались, за что посетители мадам стали называть меня блистательной Жизель. Полагаю, привлекали не только мой голос или исполнение, но и то, что я всегда выступала в маске, а также никогда не соглашалась уединяться с клиентами. Очень строго соблюдала эти два правила. Однако знаешь, как говорится: на любую роковую женщину найдется роковой мужчина. Из тех, что не приемлют отказа и желают заполучить пускай не свое, но во что бы то ни стало. Их не интересуют последствия, их не волнуют разрушенные жизни, их заботят только собственные интересы. Он хотел ночь со мной, а я всеми силами пыталась этого избежать. Он был мне крайне противен. И именно тогда в ответ на молитвы боги послали еще одну счастливую встречу в моей судьбе. Однажды на выступление пришел Робин и, как и многие, изъявил желание познакомиться с блистательной Жизель. Обычно мадам устраивала ужин с почитателями в зале. Я сама ее об этом просила. И знаешь, твой кузен вдруг оказался таким непохожим на остальных встреченных мужчин. Он смущался, робел, но вместе с тем отчаянно и искренне мною восхищался, совершенно не рассчитывая на большее и даже не намекая на приватную встречу, чем покорил. Он был счастлив оставаться моим поклонником, дарить цветы, писать восторженные стихи и письма, полные выражения самых пламенных чувств. Он был так мил и необычен. А потом… Не поверишь, дорогая, Робин сделал предложение.
