— М-меня?
— В-вас.
Мужчины посмотрели друг на друга, демонстрируя одинаковую степень изумления. Робин сразу ощутил себя не в своей тарелке.
— За то, что сбил с ног?
— Да. Он вас не заметил.
— Право же… — Слова повисли в воздухе, поскольку обоим было понятно, что от таких приглашений не отказываются.
«Хорошо, что сезон балов еще не начался и мало кто из знакомых приехал в столицу, — размышляла Алисия, шагая вниз по улице. — Хотя совсем скоро будет возможность их повстречать».
Все ринутся демонстрировать товар лицом и представлять свету своих дочерей. За возможность попасть на главное событие сезона — бал в королевском дворце, и вовсе драка начнется. Бедный Робин ужасно переживал, будто ему случится увидеть кого-то из бывших друзей непременно в ливрее грума, а Атильда пробиралась поутру на рынок, набросив на голову плотную шаль.
Алисия вздохнула и посмотрела на утопающий в зелени большой особняк, надпись на воротах которого гласила: «Пансион благородных девиц». Родственники, послушав о ее приключениях в частных домах, посоветовали поискать вариант с преподаванием в пансионе. Здесь платили меньше, чем при индивидуальном обучении, но зато и отношение было иным. К тому же на работе обеспечивали формой, учебным материалом, столоваться можно было вместе с пансионерками, и даже предлагалась отдельная комната.
Ох, если бы ее сейчас увидела Падула, то непременно лопнула бы от злорадства. И ведь она будет не она, если до всего не докопается. Естественно, подобный пристальный интерес Падулы к жизни Алисии объяснялся личным мотивом. Или множеством мотивов. Ведь обе леди вечно соперничали друг с другом, и верх одерживала то одна, то другая с переменным успехом. Однако тут стоило вспомнить о главной победе Алисии, когда завидный жених городка сэр Отис обратил внимание на первую из леди.
Хотя женишок был староват, однако состоятелен и имел хорошее происхождение. И вообще все свято верили, что, несмотря на крепкое здоровье и двух пережитых жен, благородный старец вскоре отойдет в мир иной, осчастливив молодую супругу свободой и состоянием. Это особенно влекло к нему девиц на выданье. Алисия первая получила предложение руки и сердца, но столь долго раздумывала над ним, что не успела до продажи особняка. Сэр Отис, едва узнав о ликвидации приданого очаровательной леди, тут же прислал письмо, сославшись на нездоровье и нежелание омрачать будущее счастье юной супруги безвременной кончиной, которую она конечно же станет оплакивать до конца дней своих.
Да, Падула ей этого не забудет. А как только она всем знакомым разнесет весть о плачевном положении семьи Аксэн-Байо-Гота (а она непременно разнесет, не встретив Алис ни на одном балу), так даже те, кто еще поддерживал с ними связь и кто исправно отвечал на письма Атильды, начнут считать их людьми второго сорта. Как вынести это завуалированное холодное презрение при встрече, полные скрытого торжества взгляды или, еще хуже, нарочитое игнорирование, когда тебя словно не замечают, даже если смотрят в упор?
Алисия упрямо тряхнула головой, изгоняя из нее дурные мысли, и толкнула калитку пансиона. Ей все равно, кто и как будет на нее смотреть. Вся эта жизнь в прошлом, а нынче существуют более важные проблемы. Ей нужна работа, и прямо сейчас.
— Милочка, — нарочито манерно растягивая слова, чтобы подчеркнуть свой статус коренной жительницы столицы, которой уже осточертели эти провинциалки в поисках работы, мамзель начальница оглядела девушку с головы до ног поверх дорогой черепаховой оправы сверкающих очков, — многие желают попасть на эту должность, у многих есть образование. А вы, к тому же, еще и не замужем.
— А какое это имеет значение? — удивилась Алисия. — В объявлении ничего не сказано о замужестве.
— Вот видите? Вы еще раз доказали, что совершенно нам не подходите, ведь нужно уметь читать между строк. Более того, вы сейчас огрызнулись!
— Огрызнулась? — Алис даже не знала, чему больше удивилась — простонародному словечку, вылетевшему из уст разодетой мамзель, или его смыслу.
— Конечно! Разве вам неясно, что, устраиваясь на столь желанную многими работу, вы должны уметь вести себя уместным способом.
— Уместным способом? — Манера начальницы пансиона строить предложения намекала на некие глубинные провинциальные корни, поскольку даже в городке Алисии высший свет так просторечно не выражался.
— Что вы повторяете за мной каждое слово? Я лишь убеждаюсь, что столь недалекую девицу принять на едва ли не лучшее место в столице просто невозможно! Вам незнакома субординация! — блеснула мамзель.
«Подхалимство и угодничество», — прочитала между строк леди Аксэн-Байо-Гота, которая, несмотря на заверения хозяйки, быстро усваивала новую информацию.
— Мало того что не замужем, так еще и сидите здесь с таким выражением лица, будто пришли не работу искать!
Когда Алисия только вошла в кабинет, выражение ее лица как нельзя лучше ей подходило, поскольку мамзель подскочила из-за стола с самой ослепительной улыбкой, но едва поняла, что леди пришла устраиваться на работу, как мигом переменила свое отношение.
— Сразу хотите на все готовенькое, а только устроитесь, мигом начнете крутить шуры-муры.
— Вы меня оскорбляете!
— Я оскорбляю? Милочка, это вы своим присутствием оскорбляете дух благородного заведения. Так и вижу за углом тайком пробирающегося по коридорам ухажера.
— У вас богатое воображение, — Алис поднялась, — или же богатый личный опыт.
Непрозрачный намек заставил хозяйку позеленеть.
— Пожалуй, столь блистательное учебное заведение и в самом деле обойдется без не умеющей угождать, незамужней, располагающей не тем типом лица преподавательницы. Знания в данном случае не важны.
— Именно! Что вы сейчас сказали? Как вы смеете? У нас преподавание ведется на высшем уровне.
— Всего хорошего, мамзель.
— Я еще не закончила. Не смейте поворачиваться ко мне спиной!
На этой фразе Алисия захлопнула дверь.
Игра шла уже не первый час. Робин почти не замечал бурных обсуждений за спиной и того, сколько джентльменов набилось в отдельный кабинет. Его внимание было сосредоточено на картах. Ему везло, причем везло крупно, в то время как лорд Морбей де Феррес проигрывал кругленькую сумму.
Честно говоря, как он оказался за одним карточным столом с Ферресом, кузен леди сейчас затруднялся сказать. Сперва просто шла какая-то отвлеченная беседа вроде ни о чем, но, кажется, лорд умудрился вытянуть из Робина все подробности жизни за последнюю неделю. Потом разговор плавно перешел на карты, на игру, а после поступило предложение сыграть дружескую партию. Робин точно помнил, что отказывался. Да, он готов поклясться. Он сказал тогда, что дал обещание кузине и жене более не садиться за карточный стол. А Феррес ответил вроде:
— Дали обещание, понимаю. Досадно, что вам запрещают даже безобидное развлечение вроде игры без ставок.
