– Клянусь Богом.
Саймон снова повернулся к Рокко:
– Почему после того, как ее избили, она пошла к тебе?
– А ты как думаешь?
– За дозой, значит, – сказал Саймон. – Ты ей дал?
– У нее не было денег.
– То есть не дал?
– Я благотворительностью не занимаюсь, – ответил Рокко.
– И что потом?
– Потом она ушла, братан. А затем вдруг я узнаю, что Аарона убили.
– Ты думаешь, это сделала Пейдж?
– Я бы, скорее, поставил на «Фиделей», – сказал он. – Но не исключено, что его замочила Пейдж. А может, и ты, братан. И может, и Лютер так думал. Когда Пейдж пришла, там был и Лютер. Подумай об этом. Вот, скажем, я отец. Если какой-нибудь фраер тронет мою дочь, как Аарон твою, я захочу отомстить. Так что, может быть, это твоих рук дело.
– Что моих рук дело?
– Ну, может, это ты убил Аарона. А теперь ищешь дочку, чтобы выручить ее из беды.
– Нет, это не моих рук дело, – сказал Саймон.
Но в душе он жалел, что это сделал не он. Рокко был прав. Если кто-то обидит твою дочь, ты как отец обязан ответить, не важно как. А Саймон этого не сделал. Он бросил Пейдж бесполезную соломинку, вместо того чтобы поступить так, как должен поступать мужчина.
Пойти на все, лишь бы выручить своего ребенка из беды.
Защитить и спасти ее.
Хорошим же он оказался отцом.
– Скорей всего, она где-нибудь поблизости прячется, – сказал Рокко. – Ты уж поищи ее, братан, попытка не пытка, отговаривать не буду. Но она у тебя наркоманка. Даже если найдешь, ничего хорошего не будет.
Корнелиус привел его обратно к себе домой. Саймон закрыл за собой дверь, сунул руку в карман и достал пистолет.
– Держи, – сказал он, протягивая оружие Корнелиусу.
– Оставь себе.
– Ты уверен?
– Уверен, – ответил Корнелиус.
– Думаешь, Рокко сможет ее найти?
– За такие-то деньги?
Саймон в конце концов сделал Рокко простое предложение: найти Пейдж и получить 50 000 долларов.
– Да, – ответил сам себе Корнелиус. – Если она еще где-то здесь, обязательно найдет.
В дверь кто-то постучал.
– Спрячь пистолет в карман, – прошептал Корнелиус и громко спросил: – Кто там?
– Это Лиззи, мистер Корнелиус, – послышался за дверью голосок немолодой уже дамы, которая говорила с русским или польским, в общем, с каким-то восточноевропейским акцентом.
Корнелиус открыл дверь. Голос соответствовал его обладательнице: перед ними стояла совсем маленькая старушка. Одета в какую-то странную белую рубаху, длинную и струящуюся складками, такие рубахи обычно надевают, когда ложатся спать. Неприбранные седые волосы свободно падали ей на спину. Казалось, эти волосы развеваются от легкого ветерка, хотя здесь никакого ветерка не было и в помине.
– Чем могу быть полезен, мисс Собек? – сказал Корнелиус.
Старушка заглянула за спину Корнелиуса и увидела Саймона.
– А вы кто такой? – спросила она.
– Меня зовут Саймон Грин, мэм.
– Это отец Пейдж, – добавил Корнелиус.
Старушка посмотрела на Саймона таким тяжелым взглядом, что ему захотелось сделать шаг назад.
– Ведь вы еще можете ее спасти, – сказала она.
Саймон так и похолодел, услышав эти слова.
– Вы знаете, где Пейдж? – спросил он.
Мисс Собек покачала головой, и длинные седые волосы заплясали у нее перед лицом, как занавес из бус.
– Зато я знаю, что она за штучка, – сказала старушка.
Корнелиус прокашлялся и попытался сменить тему:
– Вы что-то хотите, мисс Собек?
– Наверху кто-то есть.
– Наверху?
– На третьем этаже. Какая-то женщина. Она только что проникла в квартиру Пейдж. Я подумала, вам нужно об этом знать.
– Вы ее узнали?
– Никогда не видела.
– Спасибо, мисс Собек. Я немедленно схожу и проверю.
Корнелиус с Саймоном снова вышли в коридор. Мисс Собек поспешила уйти к себе.
– Почему она явилась с этим именно к вам? – спросил Саймон, шагая за ним по коридору.
– Я здесь не просто квартиросъемщик.
– Управляющий?
– Владелец.
Они двинулись вверх по лестнице, потом снова по коридору. Желтая лента на двери была порвана – это место преступления, напомнил себе Саймон, и лента указывает, что вход запрещен. Корнелиус потянулся к дверной ручке. Саймон поймал себя на том, что он (умышленно или подсознательно?) сунул руку в карман, где лежал пистолет. Это всегда так бывает, когда пистолет у тебя в кармане? Одно его присутствие успокаивает, помогает держать себя в руках в стрессовых ситуациях?
Корнелиус распахнул дверь. Они увидели женщину. Если она и испугалась неожиданного вторжения, то ей неплохо удалось это скрыть. Маленького роста, коренастая, скорее всего, латиноамериканка, в синем блейзере и джинсах.
Она заговорила первой:
– Вы Саймон Грин?
– А вы кто?
– Меня зовут Елена Рамирес. Я частный детектив. Мне нужно поговорить с вашей дочерью.
Елена Рамирес показала им свою визитную карточку с роскошным тиснением, лицензию частного детектива и удостоверение личности, где указывалось, что она – агент ФБР в отставке. Все вместе они вернулись в квартиру Корнелиуса. Мужчины уселись в кожаные кресла, а Елена устроилась на зеленом диване.
– Итак, мистер Грин, где ваша дочь? – спросила она.
– Что-то я не совсем понимаю ситуацию. На вашей карточке написано, что вы из Чикаго.
– Все верно.
– Тогда зачем вы хотите поговорить с моей дочерью?
– Это имеет отношение к делу, которое я веду.
– Что за дело?
– Я не могу этого сказать.
– Мисс Рамирес…
– Пожалуйста, зовите меня просто Елена.
– Елена, я не готов играть в эти игры. Мне все равно, что у вас за дело, и у меня нет никаких причин скрытничать, я буду говорить с вами напрямик, надеюсь получить от вас то же самое. Я не знаю, где моя дочь. Вот почему я здесь. Я пытаюсь ее найти. Зацепок у меня нет никаких, кроме уверенности, что она где-то сейчас балдеет под кайфом в пределах одной квадратной мили от места, где мы находимся. Пока вам все понятно?
– Еще бы, – сказала Елена.
– Теперь появляетесь вы, частный сыщик аж из самого Чикаго, и заявляете, что хотите поговорить с моей дочерью. Я бы очень хотел, чтобы вы с ней поговорили. Честное слово, нет ничего такого, чего бы я хотел больше. Поэтому, может, мы объединим наши усилия и поможем друг другу?
