Полностью подчинить себе.
Несколько трехэтажных грязно-серых строений образовывали внутренний двор. Эша повели через него. Все двери и окна выходили только во двор, так что из комнат не было видно даже деревьев. Во дворе росла зеленая травка и стояли деревянные скамейки, выкрашенные опять же в грязно-серый цвет, и эти скамейки, как и окна, были обращены к большой, установленной на высоком пьедестале статуе, со всех четырех сторон пьедестала было выбито одно слово: «ИСТИНА». Высотой статуя была футов пятнадцать. Она изображала блаженного Каспера Вартаджа с воздетыми к небу руками, что должно было означать то ли состояние самозабвенной экзальтации, то ли желание обнять и прижать к груди всю свою паству, а может, и то и другое. Это было видно из каждого окна: сама Истина смотрит тебе прямо в лицо.
Во дворе находились женщины, одеты все были одинаково, и все с покрытой головой. Никто не говорил ни слова. Не издавал ни звука. Никто даже мельком не бросил взгляда на появившегося среди них незнакомца.
От всего этого у Эша появилось дурное предчувствие.
Первый охранник отомкнул дверь и жестом пригласил Эша войти. На полу – полированный паркет. На стене – три портрета, все мужчины. Портреты были расположены в виде треугольника. В вершине этого треугольника висел портрет Истинного, известного также под именем Каспера Вартаджа. Портреты двоих его сыновей – сходство с отцом было несомненное – по обе стороны внизу. Волонтер и Визитер, догадался Эш. В углу – несколько складных стульев. И это все, что касается обстановки. Если бы одна стена была с зеркалами, комнату можно было бы принять за гимнастический зал.
Первый и второй охранники вошли вслед за Эшем и встали по обе стороны двери.
Эшу все это уже очень не нравилось.
– Что происходит? – спросил он.
Оба молчали. Потом второй охранник вышел. Эш остался один на один с вооруженным до зубов первым охранником. Он откровенно разглядывал Эша и щерился.
Дурное предчувствие все росло.
Эш стал мысленно готовиться к худшему. Допустим, как он уже предположил ранее, его наняла именно эта секта. Возможно, люди, которых он убивал, – бывшие члены секты, хотя на первый взгляд мало похоже. Горс, например, был владельцем тату-салона, гомосексуалистом и жил в Нью-Джерси. Гано был женат, у него были дети, и жил он в пригороде Бостона. Однако это вполне могло быть и правдой. Вдруг они были искателями Истины в юности и сейчас по какой-то причине надо было заставить их замолчать.
Мог быть и какой-то другой мотив. Это не имеет значения.
Главное, он сделал свою работу. И получил деньги. Эш знал, как надо получать заработанное и переводить денежки туда, где их никто не найдет. Ему заплатили сполна: половину по получении каждого заказа, половину – после исполнения.
А теперь секта разделается и с ним. Возможно, Ди Ди этого не знала, поэтому и просила его подождать. Наниматель, кто бы он ни был, связывался с ним через нее. Так что, возможно, когда Эш ее высадил, она отправилась на встречу с Советом Истины. И возможно, Истинный или кто-нибудь из его советников сказал: «Все, с этим делом покончено».
И предположим, им захотелось спрятать все концы в воду.
Эш – профессионал. Он никогда не болтает лишнего. Это входит в его работу, за это, в частности, он получает деньги.
Но может быть, лидеры секты не знают этого его качества.
Может быть, они думают, что при других обстоятельствах они бы доверяли ему больше, но, поскольку Эш и Ди Ди знают друг друга и между ними даже существуют особые отношения, эти Вартаджи чувствуют себя еще более уязвимыми.
И каково самое простое решение проблемы? Что Вартадж с сыновьями должен сделать, чтоб все было по-умному?
Убить Эша. Закопать его где-нибудь в лесу. Избавиться от автомобиля.
Если бы Эш был лидером секты, он бы именно так и сделал.
Открылась дверь с другой стороны комнаты. Первый охранник опустил глаза, и в комнату вошла женщина, по виду, прикинул Эш, лет около пятидесяти. Высокого роста, импозантной внешности, не похожа на всех тех, кого он видел на территории секты: посадка головы горделива, грудь вперед, плечи расправлены. Одета в такую же серую униформу, но рукава были с красными полосками, что-то вроде воинских нашивок. На фоне тускло-серой ткани они, казалось, светились, как неоновые огни в темноте.
– Зачем вы сюда приехали? – спросила она.
– Просто подвез знакомую.
Она посмотрела через плечо Эша на охранника. Тот словно почувствовал ее взгляд и, моргая, вскинул голову. Эта женщина не была похожа на Истинного и не входила в состав троицы, но, кем бы она ни была, рангом она точно превосходила этого парня.
Первый охранник вытянулся по стойке смирно:
– Как я и докладывал вам, мать Адиона.
– Адиона?
Она тут же повернулась к Эшу:
– Вы знаете, что это за имя?
Он кивнул.
– У древних римлян была богиня по имени Адиона.
– Правильно.
Эш с детства любил читать мифы. Сейчас он пытался вспомнить подробности, связанные с этой богиней.
– Богиня Адиона охраняла детей по дороге домой – кажется, так. Она составляла пару с еще какой-то богиней.
– С Абеоной, – сказала женщина. – То, что вы знаете об этом, для меня сюрприз.
– Да, я полон сюрпризов. Значит, вас назвали именем древнеримской богини?
– Совершенно верно, – сказала она и широко улыбнулась. – А знаете почему?
– Держу пари, вы сейчас расскажете.
– Все боги существуют только в мифах. Скандинавские, древнеримские, древнегреческие, индийские, иудео-христианские, языческие – словом, любые. Веками люди им поклонялись, приносили им жертвы, посвящали им всю свою жизнь. И все это было ложью. Очень печально, вам не кажется? Как это трогательно и как ничтожно. Всю жизнь прожить в заблуждении.
– Может быть, – сказал Эш.
– Может быть?
– Если не знаешь ничего лучшего, может, и это сойдет.
– Вы в это не очень-то верите, правда?
Он промолчал.
– Все боги – это ложь. Существует только одна Истина. Вы знаете, почему разваливаются все религии? Потому что в них нет Истины. Но Истина существовала всегда, несмотря на все эти мифы.
Эш с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
– Как ваше имя? – спросила она.
– Эш.
– А фамилия?
– Просто Эш.
– Откуда вы знаете Холли?
Он снова промолчал.
– Возможно, вы знаете ее под именем Ди Ди.
Он продолжал молчать.
– Вы приехали с ней, Эш. Вы высадили ее.
