Книга Правдивая история, страница 5. Автор книги Клэр Пули

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Правдивая история»

Cтраница 5

Моника засунула бумаги в папку и, взяв телефон, загрузила Facebook и стала его просматривать. По-прежнему никаких следов Дункана – парня, с которым она познакомилась в социальных сетях, а в последний раз виделась несколько недель назад. Дункан, веган, который отказывался есть авокадо, потому что фермеры для опыления используют пчел, но считал абсолютно приемлемым заниматься с ней сексом, а затем просто исчезнуть. Его больше волновали чувства пчелы, чем чувства Моники.

Она продолжала прокручивать экран, хотя и знала, что это не только не принесет утешения, но и слегка растравит душу. Хейли изменила статус своих отношений на «помолвлена». Ух ты! Пэм поместила свои снимки с тремя детьми – плохо и неумело завуалированное под самоуничижение бахвальство. Салли показала УЗИ своего ребенка – двенадцать недель.

УЗИ плода в утробе. Зачем вообще это присылать? Все они выглядят одинаково, ни один не похож на реального ребенка, скорее, все это напоминает погодную карту, предсказывающую область высокого давления над Северной Испанией. И тем не менее каждый раз при виде подобной картинки у Моники перехватывало дыхание, на нее накатывали острая тоска и унизительный приступ зависти. Иногда она ощущала себя старым разбитым «фордом-фиеста», брошенным на обочине дороги, когда другие машины проносятся мимо по скоростной полосе.

Кто-то оставил сегодня на столе экземпляр «Хелло!». В глаза Монике бросился кричащий заголовок об одной голливудской актрисе, испытавшей счастье материнства в сорок три года. Во время кофе-брейка Моника пролистала журнал, выискивая объяснение того, как это удалось той актрисе. ЭКО? Донорство яйцеклеток? Заморозила ли она свои яйцеклетки несколько лет назад? Или это произошло легко? Сколько времени оставалось в запасе у ее яичников? Пакует ли уже счастливая семья чемоданы для уединенного отдыха на Коста-Брава?

Взяв бокал с вином, Моника обошла кафе, выключая все светильники и расставляя по местам криво стоявшие стулья. Она вышла на улицу – ключи в одной руке, бокал в другой, – заперла дверь кафе и повернулась, чтобы отпереть дверь своей квартиры этажом выше.

И тут возникший неизвестно откуда здоровенный малый, тащивший на себе, как коляску от мотоцикла, какую-то блондинку, со всей силы налетел на Монику, и содержимое бокала выплеснулось ей в лицо и на блузку. Задохнувшись на миг, она почувствовала, как по ее носу стекают ручейки «Риохи» и вино капает с подбородка. Она ждала его смиренного извинения.

– Ох, твою мать! – ругнулся он.

Моника ощутила, как из ее груди поднимается жар, приливая к лицу и заставляя стиснуть зубы.

– Эй, это ты на меня налетел! – возмутилась она.

– Ну и что же ты делала посреди тротуара с бокалом вина? – прорычал он в ответ. – Нельзя, что ли, пить в баре, как все нормальные люди?

Его лицо с идеально правильными чертами могло показаться классически красивым, если бы его не искажала отвратительная, презрительная гримаса. Блондинка, глупо хихикая, тащила его прочь.

– Тупая сучка, – услышала Моника его слова, умышленно произнесенные достаточно громко.

Моника вошла к себе в квартиру. «Милая, ты дома», – как всегда, беззвучно сказала она непонятно кому, на миг решив, что сейчас заплачет. Поставив пустой бокал на сушилку в кухоньке, она посудным полотенцем стерла с лица вино. Ей отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить, но она не знала, кому позвонить. Подруги все были погружены в свою жизнь и не захотели бы, чтобы она испортила им вечер своими жалобами. Звонить отцу смысла не было, поскольку Бернадетт, ее мачеха, считавшая Монику неудобной предысторией жизни мужа, выполняла роль привратника и, без сомнения, заявила бы, что отец пишет и его нельзя беспокоить.

И тут Моника увидела лежавшую на кофейном столике бледно-зеленую тетрадь с надписью на обложке: «Правдивая история», оставленную несколько дней назад. Моника взяла тетрадь и открыла ее на первой странице. Каждый лжет о своей жизни. Что произойдет, если вместо этого говорить правду? Единственное, что отличает вас, что позволяет поставить все на свои места?

Почему бы и нет? – подумала она, ощутив в себе трепет безрассудства, что обычно было ей не свойственно. Понадобилось некоторое время, чтобы найти подходящую ручку. Немного непочтительным казалось после каллиграфического почерка Джулиана выводить каракули старой шариковой ручкой. Она открыла чистую страницу и принялась писать.

Хазард

Хазард задумался над тем, какую часть жизни он проводит, склонившись над туалетным бачком. Если все суммировать, то, вероятно, немало дней. Сколько потенциально смертельных бактерий он вдыхает вместе с порошком, образующим прерывистую дорожку из лучшего колумбийского кокса? И какая его часть – действительно кокаин, а не тальк, крысиный яд или слабительное? Все эти вопросы совсем скоро перестанут его занимать, ибо то была последняя дорожка из последнего грамма кокаина, который он когда-либо собирался купить.

Он пошарил в карманах в поисках банкноты, но потом вспомнил, что потратил единственную двадцатку на бутылку вина, которую успел выпить наполовину. В этом модном, дорогом винном баре за двадцатку можно было купить бутылку вина, по вкусу напоминающего денатурат. Но оно подействовало. Проверив все карманы, он вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги. Копия его заявления об увольнении. Что ж, вполне символично, подумал он, отрывая угол от листа и сворачивая его в трубочку.

Сильно втянув носом, Хазард почувствовал, как заднюю стенку гортани обожгло знакомым химическим вкусом, а через несколько минут испытываемое им опьянение сменилось если не эйфорией (те времена давно миновали), то, по крайней мере, удовольствием. Смяв свернутую в трубочку бумагу вместе с крошечным пластиковым пакетом, в котором находился порошок, он выбросил их в унитаз, глядя, как все это затягивается в глубины лондонской канализации.

Осторожно сняв тяжелую фарфоровую крышку туалетного бачка, Хазард прислонил ее к стене, затем достал из кармана свой айфон – очевидно, последней модели – и опустил его в воду, заполнявшую бачок. С довольным бульканьем телефон опустился на дно. Хазард заранее заменил крышку, и телефон остался один в темноте. Теперь он не сможет позвонить дилеру. Или любому человеку, знакомому с дилером. Единственным номером телефона, который он помнил, был номер его родителей, и только он был ему нужен, хотя в следующий раз, собравшись позвонить им, Хазард должен будет что-то сочинить.

Взглянув на себя в зеркало, Хазард смахнул с воспаленных ноздрей красноречивые следы белого порошка, потом уверенной поступью подошел к своему столу. Его позитивность отчасти была химической природы, но он также испытал нечто такое, чего давно не чувствовал, – гордость.

Он вопросительно посмотрел на стол. Что-то изменилось. Там по-прежнему стояла бутылка вина, но появился второй бокал, словно Хазард кого-то ожидал, а не пил в одиночестве. На месте лежал экземпляр «Ивнинг стандард» с загнутыми уголками страниц, который он якобы читал. Но было еще что-то. Тетрадь. Когда он был начинающим брокером, у него была такая же, заполненная обрывками информации, тщательно отобранными из «Файненшиал таймс», и сведениями из достоверных источников, которые подбрасывали ему, как восторженному щенку лакомство, ветераны брокерского дела. Но на обложке этой тетради было написано: «Правдивая история». Это звучало как порция чепухи «нью-эйдж». Хазард огляделся по сторонам в поисках какой-нибудь утонченной персоны, которая могла оставить тетрадь, но его окружала обычная толпа выпивох, деловито стряхивавших с себя стресс рабочего дня.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация