Шейх придвинулся к ней еще ближе и, приподняв ее голову за подбородок, повторил:
– Я спросил, голодна ли ты. Мы уже скоро пойдем на ужин, и мне нужно знать, что ты будешь. Может быть, у тебя есть какие-либо пожелания.
Дарси облизнула пересохшие губы.
– Я буду все, что и все. У меня нет предпочтений.
– Ай-ай-ай, Дарси, с каких это пор ты так легко соглашаешься на то, что предлагают?
Дарси выпрямилась:
– Я никогда не была и не являюсь легко ведомым, но я хочу сделать жизнь других людей легче.
– Почему бы тебе не облегчить жизнь себе? Ладно, у меня есть другой вопрос. Ты хочешь принять ванну и освежиться перед ужином? – сказал Зафир.
– Это было бы прекрасно, – ответила Дарси.
– Купайся, сколько тебе нравится. Я знаю, что девушки не любят, когда их торопят.
– Отлично, тогда покажи, где мои вещи, и я с удовольствием приму ванну.
* * *
Шейх и его брат Ксавьер встретились в личной штаб-квартире Зафира в официальном офисе короля. По мнению Зафира, его брат выглядел гораздо счастливее. Он немного отрастил волосы, был одет в сшитый по фигуре костюм и улыбался больше обычного. Хотя, когда они присели на кресла в стиле рококо, украшенные узорами, восточными мотивами и орнаментами в виде завитков, брат нервно заерзал, услышав, что Зафир хочет поговорить о неких событиях из прошлого.
– Есть кое-что, что мне очень важно знать. Ты солгал мне тогда, когда я увидел вас с Дарси у себя в офисе? Ты действительно не давал ей прохода и насильно обнимал тогда? Если так, то зачем ты все это делал? Что на тебя нашло? Зачем ты вставлял палки в колеса наших отношений? Имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, к каким ужасным последствиям привело твое поведение?
Ксавьер тут же пошел на попятную:
– Я не хотел причинять тебе боль, Зафир…
Его слова словно ножом резали Зафира прямо по сердцу.
– То, что я совершил, было результатом моей незрелости, злобности и зависти. Я рад, что теперь я могу прояснить ситуацию и облегчить душу.
Ксавьер вытер ладонью выступивший на лбу пот и сказал:
– Твоя секретарша Дарси самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Когда она не ответила мне взаимностью, мое самолюбие было сильно задето, и я принял это как личную обиду. Когда ты сделал ее своим личным ассистентом, я просто сгорал от зависти и ревности. Как незрелый мальчишка, я стал преследовать ее и в один прекрасный день подстроил так, что ты увидел нас вместе. Сейчас я осознаю, что мое поведение было отвратительно… Мне было очень стыдно, когда я узнал, что ты выгнал ее сразу после инцидента. Ксавьер глубоко вздохнул и продолжил: – Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Я изменился, стал лучше, во всяком случае, мне так кажется. Я женат, и у меня прекрасная маленькая дочь. Я полностью предан семье и жене и живу в страхе, что что-то из моего бесславного прошлого просочится в мою настоящую жизнь и я потеряю все это. Теперь моя жизнь в твоих руках, брат. Мама сказала, что ты и сам женишься и твоя невеста из Англии. Как ее зовут?
Зафир не спешил отвечать. Ксавьер нервно откинул назад вновь упавшую на глаза прядь волос.
– Я думаю, ты и так знаешь ее имя. Это Дарси… та девушка, которую я уволил из-за тебя…
Ксавьер был явно шокирован. Глаза его округлились, а брови поползли вверх.
– Ты серьезно?
– Я бы не стал шутить о таких вещах. У нее от меня сын. Когда я уволил ее, она была беременна, и поверь мне, никто в мире не испытывал такого сильного сожаления, как я, за то, что сделал, и не только потому, что она растила ребенка одна, без моей поддержки и защиты, но и потому, что во всем, что с ними произошло, есть и моя вина.
– Да простит меня Аллах… Должно быть, это был сущий ад…
Зафир встал. От волнения он не мог больше сидеть на месте.
– У Дарси большое, доброе сердце, и она не стала прятать сына от меня и все мне рассказала. Но до сих пор мне стыдно, что я заставил ее страдать, – выпалил Зафир.
– Не могу поверить, что у тебя сын от этой женщины! – воскликнул Ксавьер.
– Да, его зовут Сами, – ответил Зафир.
– Так значит, ты женился на ней? Ты все еще любишь ее?
Терпение Зафира иссякало.
– А как ты думаешь? Конечно я люблю ее. Я… Да не важно… Все эти слова о моих чувствах должна слушать именно она, а не ты. И я настоятельно советую тебе не распространяться, о чем мы с тобой здесь говорили.
Ксавьер тоже поднялся и нервно сглотнул.
– Я причинил тебе величайший вред, мой король. Если ты изгонишь меня из королевства, я пойму. Твоя жена, наверное, ненавидит меня, – произнес он.
– Не думаю, что она может кого-то ненавидеть. Ее способности прощать стоило бы позавидовать.
– А ты? Ты сможешь меня простить?
Зафир вздохнул.
– Я думал об этом. Следуя примеру Дарси, я решил, что смогу хотя бы попытаться. То, что ты был молод и глуп, тебя не оправдывает, но, если ты каким-либо образом причинишь мне вред, я буду защищаться так, как сочту нужным. Можешь считать меня дураком, но я даю тебе еще один шанс все исправить. С этого дня никакой больше лжи. Если ты хоть раз нарушить это правило, я вычеркну тебя из моей жизни раз и навсегда.
Ксавьер подошел к брату, обнял его и произнес:
– Я искренне рад этому шансу. Я больше не разочарую тебя ни словом ни делом. С этого дня ты услышишь только хвальбу из моих уст.
С кривой улыбкой на лице Зафир немного отстранился от брата, положил ему обе руки на плечи и сказал:
– Я не такой эгоист, чтобы ждать восхваления от тех, кого люблю. А вот немного уважения лишним не будет…
Секс прошлой ночью был настолько трепетным и нежным, что Дарси еще долго ощущала приятное покалывание во всем теле. Зафир был таким внимательным, чутким, но в то же время невероятно страстным, как и всегда. С первыми лучами солнца Дарси проснулась воодушевленной, полной надежд и ожиданий. Зафир уже ушел на встречу со своим братом, а она отправилась к Сами и свекрови.
Они втроем сели завтракать. Женщины беседовали живо, непринужденно. Дарси заметила также, что душевная связь между малышом и его бабушкой – главой семьи с каждым днем все крепнет.
Днем они отправились гулять по дворцовому саду. Королева Довагер и Сами мило болтали о том о сем, а Дарси уже начинала переживать, что Зафир все еще не вернулся.
Она постаралась ускользнуть, как только представилась возможность, и отправилась к фонтанам.
Вчерашняя ночь осталась в ее памяти чем-то незабываемым, после чего она чувствовала себя безмерно женственной и полностью удовлетворенной. Как бы ни старалась, она никак не могла отделаться от мысли, что хочет повторить это как можно скорее. Сомнения и неуверенность, а также недоверие к Зафиру постепенно исчезали, уступая место истинным чувствам. Хотя Зафир еще не признался ей в любви, но иногда поступки могут быть красноречивее любых слов.
