— Я зайду к Солару, — бросил он сыну. — Хочу убедиться, что недоразумение не повредит твоей учебе. Но в следующий раз, — грозно добавил Уорвик, — сдерживайся, помни о почтении и воспитании. Ты Ташир, а не сын кабатчика.
Бри украдкой хмыкнула. Можно подумать, кабатчик — ругательство! Что бы барон сказал о крестьянах или мелких фермерах, торгашах, вроде семьи Британи? Счел бы их кем-то вроде муравьев? Вот оно, различие между знатными и обычными людьми! Там, где выросла девушка, кабатчиков уважали, вдобавок они хорошо зарабатывали.
Кевин ответил недовольной гримасой.
— Заодно проверю листы твоей успеваемости, — нанес контрудар Ташир-старший. — Я дал тебе слишком много воли, пора проверить, за что я плачу.
— Проверяй, — равнодушно пожал плечами юный некромант.
Ему бояться нечего, по всем предметам высшие баллы.
Барон наконец удалился, и молодые люди остались одни. Дежурная тоже отлучилась налить воды, и Британи испытала неловкость. Она стояла перед Кевином в том же платье, в котором спасалась от демона. Его почистили, но рваный подол никуда не делся, превращал девушку в оборванку. Поневоле вспомнишь слова барона о сыне кабатчика. В данном случае — о дочери.
— Ну?
— Ну.
Беседа выходила крайне содержательной.
— У тебя занятий нет? — не выдержав, рявкнула Британи.
Пусть скорее уйдет, перестанет на нее смотреть, иначе скоро уши девушки покраснеют. Они и так подозрительно горели.
— Есть, но я подумал, лучше остаться с тобой.
Зато Кевин чувствовал себя прекрасно, заложив пальцы за ремень брюк, широко улыбался. Он стоял к Бри выбритым виском, и та смогла в деталях рассмотреть каждый волосок. В том месте они росли елочкой. Все потому, что в глаза смотреть неловко, а в пол — глупо, вот и оставались волосы, артефакт-череп.
— На случай, если мне снова встретится демон? — пошутила девушка. — Боюсь, закончились, не стать тебе героем!
Некромант не ответил, но, к радости Британи, отвел взгляд. Она с облегчением вздохнула и оправила волосы — когда волнуешься, вечно кажется, будто волосы не в порядке.
— А ты на занятия собираешься? — задал встречный вопрос Кевин.
Бри замялась:
— Да так… А ты почему мастера Диаса ударил? Это же запрещено.
На самом деле, спросить об этом хотелось с самого начала, но девушка не решалась, ждала удобного повода.
Кевин лишь загадочно улыбался. Или это и есть ответ? Мол, «золотому мальчику» Устав не писан, папа переговорит с кем надо, и сыну все простят?
Мимолетное смущение улетучилось, на его место пришло раздражение.
Он на нее впечатление произвести хотел, вот и весь секрет.
— Спасибо, — сдержанно произнесла Бри, — я уже поняла, как ты крут, оспаривать не собираюсь. К ногам тоже не брошусь. И то платье меня Софа надеть заставила, я такие не люблю. Оно…
— … не подходит для серьезных девочек? — со смешком закончил за нее Кевин и протянул руку.
Британи нарочито заложила свои за спину.
— Не угадал. Мне цвет не нравится.
Девушка не понимала, что злило ее больше. То ли самоуверенность Кевина, амплуа короля женских сердец, то ли его прозорливость. Но Британи ни за что не признается, вот еще! Незачем ему знать, что платье действительно казалось ей вызывающим.
Некромант фыркнул и сделал вид, будто поверил.
Вернулась дежурная и, ворча, потребовала покинуть помещение:
— Тут люди лечатся, работают, а не лясы точат.
Кей! Девушка едва о ней не забыла. Нацепив на лицо маску невинной беззащитности, с которой в детстве просила (с переменным успехом) разрешения оставить дома птичку или котенка, Бри добилась разрешения навестить Кей. По словам дежурной, она шла на поправку, уже сидела, поэтому, в качестве исключения, зайти можно.
— А то, бедняжку, — посетовала она, — никто не навещает.
Странно, Мердок и компания не производили впечатление бездушных людей, вряд ли бы бросили знакомую. Наверное, заняты или отчаялись, столкнувшись с чередой отказов.
Кевин увязался следом за Британи. Девушка махнула на него рукой. Хочет прогуливать занятия, его проблемы. У нее самой имелся отвод до четверга, но Бри планировала уже завтра влиться в ряды сокурсников. Пропустить один день — терпимо, больше не стоит: не догонишь.
Кей осталась все той же конопатой невзрачной стихийницей, которой Британи ее запомнила, только осунулась, отчего казалась еще миниатюрнее, совсем девочкой. Очки в несуразной круглой оправе лежали на столике. Лекари пока запрещали их надевать, и Кей подслеповато щурилась, пытаясь понять, кто пришел.
— Ты меня, наверное, не помнишь.
Британи придвинула стул к кровати и села. Кевин остался подпирать дверь. Любимая поза? Но то, что хорошо один раз, во второй уже повторение. Хоть бы руки в карманы убрал ради разнообразия!
— Нет, — после минутного колебания покачала головой Кей.
Она напоминала тень, только не серую, а цветную. Бледная кожа цвета узницы склепа и, на контрасте, яркий огонь волос. Тогда, на вечеринке, Бри так и не спросила, кто Кей по специальности. Наверное, огневик.
— Мы вместе вызывали духа у Дона, — подсказала девушка и знаком попросила некроманта: выйди. — Ненастоящего, разумеется.
— Ага, — поддакнул Кевин. Он и не думал уходить, наоборот нагло уселся в изножье постели. — Ненастоящего, а кричали на меня очень даже взаправду.
— Нечего было нам вечеринку портить! — сверкнула глазами Бри. — На кого я должна была подумать?
— Духа? Вечеринку? — недоуменно переспросила Кей.
Создавалось впечатление, будто она ничего не помнила.
— Ты слева сидела, — пришел на помощь Кевин, — неподалеку от Эмили. Мы с Алексом еще у вас выпивку отбирали. Ну, вспомнила?
Девушка неуверенно кивнула. Бри беспокоил ее стеклянный, отрешенный взгляд, будто Кей под действием сильного успокоительного, а то и вовсе заклинания. Поневоле на ум придет склонившийся над больничной койкой ректор. Или тот, другой, безумно на него похожий. Сложно сказать, один ли господин Лабриан, обзавелся двойником, или Британи страдала галлюцинациями.
— Хорошо, — Бри мягко взяла Кей за руку, пытаясь вселить уверенность, — просто расскажи, что ты помнишь. Когда обрываются воспоминания?
Больная наморщила лоб и почесала конопатый нос.
— Дона помню, — наконец ответила она. — У него пальцы дымились.
Кевин и Британи дружно переглянулись.
— Сильные тут лекарства! — присвистнул некромант.
— Сами просили сказать, — обиделась Кей и отвернулась к стене.
Не хватало только, чтобы она замкнулась в себе! Кей производила впечатление тихой, закомплексованной девушки, такие самые проблемные: никогда не угадаешь, чем их заденешь и как все исправить.
