— Сходи, забери её. Чтобы Анника посмотрела.
Люсия вскинула брови.
— Ты хочешь, чтобы я пошла в клан?
В питомник? В конуру?
Гаррет произнес:
— Скажешь им, что это я тебя послал, и они не причинят тебе никакого вреда. Клянусь.
Пожалуйста.
— Я знаю, что им не удастся причинить мне вред. Но ты отправляешь меня, вооруженную луком, к твоим людям. Они не будут благодарны тебе за это.
— Я бы сходил сам, — резко бросил Гаррет. — Однако не могу этого сделать, потому что сижу в клетке после того, как примчался спасать тебя.
Что, если всё, что говорит Лаклейн — правда? Тогда Эмме отчаянно необходимо пить из него. Но Анника никогда не позволит это сделать без доказательств.
— Я возьму и просмотрю видеозапись, — согласилась Люсия. — А затем передам её Аннике, если там то, о чем ты говоришь.
Лаклейн с низким горловым рычанием стиснул прутья решетки.
— Черт возьми, это займет слишком много времени. Ты не можешь просто отнести мою кровь, чтобы она выпила её?
— Анника запретила. Мне… жаль, — Люсия повернулась в сторону лестницы.
Реджин столкнулась с ней, когда она спешила к входной двери, собираясь тащить свою задницу в питомник.
— Куда это ты?
— Судя по всему, в поселение ликанов. Лаклейн клянется, что есть фильм, который демонстрирует, как малышка Эмма убивает Деместриу. Останься здесь и позвони мне, если что-нибудь произойдет.
Как только она ушла, Гаррет, продолжая смотреть на закрывшуюся за ней дверь, сказал Лаклейну:
— Лауша быстро вернется.
— Как давно ты знаешь, что она — твоя?
Это так очевидно?
Гаррет повернулся к брату.
— Теперь время не имеет значения.
— А я недоумевал, почему ты так стремишься остаться здесь, — ответил Лаклейн, исследуя их узилище на наличие слабых мест. — Ты не сказал ей?
— Лауша полна секретов. И я не сомневаюсь, что она беглянка. Скажи ей что-то, чего она не желает слышать, и она исчезнет навсегда. К тому же она не испытывает ко мне любви. Здесь я нахожусь, в первую очередь, из-за неё, — признался Гаррет. — Она непревзойденная лучница, но страдает от мучительной боли, когда промахивается, именно поэтому она так чертовски хороша в этом. Анника заманила меня в ловушку, использовав в качестве приманки промах Лауши, я рванул к ней сломя голову, услышав её мучительный крик. Я должен был догадаться, что ей это несвойственно, что она не промахнется еще раз. Ты даже не представляешь, чтобы кто-то мог стрелять так, как она…
— Прекрасно представляю, — Лаклейн отвел рубашку в сторону, обнажив на плече рану.
Всё, я покончу с её чертовой охотой. Она ездила в Шотландию и стреляла в моего брата!
— Я не держу на неё зла, — Лаклейн сжал два прута решетки, изо всех сил пытаясь раздвинуть их в стороны. — Они их укрепили?
— Да, — Гаррет присоединился к нему, схватившись за те же прутья. — Эти создания в союзе с ведьмами. Анника сказала, что физически их невозможно согнуть.
Когда они и вдвоем не смогли сдвинуть прутья с места, Лаклейн заметался по клетке, останавливаясь лишь для того, чтобы ударять кулаком в оштукатуренные стены.
— Я не могу поверить, что она стреляла в тебя, — Гаррет знал, что она отсутствовала в течение целого дня, прежде чем вернулась Эмма, но даже не предполагал, что она успела побывать в Шотландии и вернуться обратно. — Когда мы выберемся отсюда, я…
— Нет, меня это нисколько не беспокоит. Тем более что ты, кажется, принял то, что моя подруга — вампир.
Не скрывая своего раздражения, Гаррет обронил:
— Мне было бы плевать, будь она даже фурией, пока ты с ней счастлив. А ты счастлив.
— Да, но я должен добраться до неё, — Лаклейн опустился на колени, скребя когтями пол.
— По крайней мере, мы не прикованы цепями. Когда они откроют эту дверь, мы сможем напасть на них и освободиться.
— Да я лучше бы предпочел оковы, — произнес Лаклейн с диким выражением во взгляде. — Я оторвал бы себе руки прежде, чем позволил бы Эмме страдать ещё дольше.
Гаррет всматривался в лицо брата. Любой ликан сделал бы то же самое ради своей подруги. Но Лаклейн заявил об этом с такой убежденностью, как будто исходил… из собственного опыта.
Что с тобой произошло, брат?
— Поверь мне, брат, это не столь плохо, как чувствовать…
Когда из комнаты Эммы донеслись всхлипывания, Лаклейн зарычал в ответ, колотя по прутьям. Потом медленно поднял глаза к потолку.
— Я могу пробиться сквозь него.
— Лаклейн, я не считаю, что это мудрое решение. Дом простоял столетия и сильно обветшал.
— Меня это не волнует.
— А то, что все три этажа собраны на шпунтовых
[21]
соединениях? Если упадет хоть часть, то, подобно эффекту домино, сложится вся конструкция. Война, ураганы и постоянные молнии не добавили дому прочности. Я не думаю, что Вал Холл сможет устоять против ликана, прогрызающего насквозь перекрытие между этажами.
— Держи его, пока я не вернусь.
— Удержать целый этаж? Ты можешь стать причиной серьезных ранений обеих наших подруг, если я не справлюсь. Этот дом и так уже готов рухнуть.
Лаклейн хлопнул Гаррета по плечу:
— Совершенно уверен, ты никогда его не уронишь.
Глава 16
Принцесса Люсия… твою мать.
Ушат ледяной воды, выплеснутый за шиворот, — вот чем оказалась для неё поездка в поселение ликанов. И всё потому, что местные жители приветствовали Люсию не иначе как «подругу» Гаррета. Она услышала правду из донесшихся шепотков: «Это — принцесса Люсия, Лучница».
Он лгал! Я — его подруга.
Он обманул, чтобы добиться желаемого.
Типичный мужчина.
Теперь, торопясь к двери с кассетой, она позвонила Реджин.
— Я выхожу прямо сейчас с видео — всё правда. Дайте Эмме пить из Лаклейна, убеди Аннику! Немедленно, Реджин! Это Деместриу нанес раны Эмме, и она действительно убила его.
— Ты немного опоздала. Не торопись.
Люсия застыла. От страха её сердце, казалось, остановилось.
— Эмма…?
— О, нет, она в полном порядке. Точно так, как ты и сказала: она выпила от Лаклейна и совершенно здорова.
Люсия, ослабев от облегчения, опустилась на ступеньки перед входом в дом.
