Она виновато покраснела, что его обрадовало. Может быть, его женщина не столь холодная и бесстрастная, как ее порочные сестры, хотя она, безусловно, убеждала его в обратном весь последний год.
— Нет, моей единственной целью в эти дни является твоя безопасность.
Воцарение достигло апогея, и в это коварное время она приехала сюда, в то место на земле, что он любил менее всего: одно из самых опасных, даже для бессмертных.
Люсия изо всех сил пыталась освободить руки и лук, задевая бедрами его эрекцию. У Гаррета вырвался вздох удовольствия.
— Я помню прошлый раз, когда мы были в таком же положении. — Подтверждая силу собственного желания, он шевельнул бедрами, вынудив ее, задыхаясь, хватать ртом воздух. Гаррет проскрежетал на ухо Люсии: — Я вжимался и терся о твое лоно, пока ты не кончила для меня. Ты боялась, что я остановлюсь прежде, чем ты это сделаешь.
Она отвела глаза, ее румянец стал ярче, а попытки освободиться — сильнее.
— Немного левее, сладкая. И жестче… жестче.
Она сверкнула на него испепеляющим взглядом, пытаясь вывернуть из его хватки руки.
— Я всего тебя просто усыплю стрелами…
Он сжал её крепче.
— В итоге они у тебя закончатся.
— Я сделаю себе еще, — процедила она сквозь зубы.
— О, несомненно, сделаешь. Но я считаю стрельбу из лука нашей любовной прелюдией. Я готов, давай начинай.
— Ты преследовал меня, выслеживая по всему миру. Я сыта этим по горло! Надо было стрелять, когда ты прыгнул.
— А, так это я — плохой? Разве ты забыла, как поступила со мной? С моими близкими? — И эти выходки не самое худшее по сравнению с тем, что она творила потом, сбежав из Нового Орлеана. Тогда на самом деле началось веселье — прятки и ловушки по всему свету в течение последнего года.
— И ты не должна была убегать от меня без всяких объяснений.
Она встретилась с ним взглядом, в ее глазах застыло упрямство.
— Я не убегаю от тебя. Я делаю свое дело. И я не обязана тебе ничего объяснять! Все еще не обязана! Теперь — отпусти меня!
— Возможно, ты и не обязана мне ничего объяснять, но поблагодарить меня за спасение своей жизни — это не слишком много.
Вместо этого она выпятила подбородок.
Так это и есть то, что ей надлежит сделать?
Наконец он позволил Люсии вырваться, но вскочил на ноги рядом с ней, обхватив руками ее затылок:
— Отведи меня в нашу каюту.
— Ты в своем уме?
— Неужели ты посмеешь упрекать меня, если после всего что творила со мной я все-таки хочу быть с тобой? Отказывая мне, ты лишаешь нас…
— Кто, черт возьми, это такой? — раздался требовательный мужской голос позади ликана.
Обернувшись, Гаррет заметил пьяного мужчину. Должно быть, капитан. Тот изучающе смотрел на лук Люсии и мокрую одежду Гаррета. С выражением человека, которого уже ничем не удивишь, он спросил:
— Есть проблемы, док?
Док? Хотя смертный состоял из груды упакованных мышц, Люсия должна понимать, что он вряд ли способен ей помочь.
Её губы сжались. О да, она хорошо это понимала.
— Нет. Никаких проблем, Трэвис.
Этот Трэвис повернулся к Гаррету.
— Позвольте предположить, что вы, как пить дать — безбилетный пассажир?
— Новый пассажир, — Гаррет полез в карман мокрой рубашки, затем вручил мужчине сырой комок денег. — Гаррет МакРив.
Взгляд Трэвиса метнулся от Люсии к Гаррету, затем к наличке, и он, соглашаясь, кивнул:
— У нас нет свободных кают…
— Не проблема. Я поживу вместе с ней.
Люсия открыла рот, чтобы возразить, но Трэвис опередил её:
— Тогда приветствую вас, черт возьми, на борту.
С этим словами он развернулся и поднялся обратно в рулевую рубку.
Люсия рванулась из рук Гаррета.
— Это еще не конец. И если ты снова наложишь на меня свою лапу, МакРив, я заставлю тебя пожалеть об этом.
Стоило ей отвернуться, и Гаррет положил руку на её попку, собственнически стиснув и охнув от удовольствия; Люсия с полуоборота ударила его с шокирующей силой в кадык, вбив его так, что Гаррет закашлялся.
Когда она поспешила прочь, он прохрипел:
— Я все еще не жалею об этом.
Глава 19
По пути обратно к каюте номер семь Люсия подхватила рюкзак, затем отперла тяжелую дверь и захлопнула её за собой. Ржавые петли протестующе заскрипели.
На первый взгляд обшитая деревянными панелями комната оказалась больше, чем она ожидала, да и кровать тоже. Вероятно, по тому, что и та и другая принадлежали к раритетам, оставшимся со времен былой роскоши.
В каюте имелись письменный стол и стул, тумбочка и светильник. Над кроватью свисала москитная сетка. К комнате примыкала приличного размера ванная комната и тесный балкончик.
Бросив рюкзак на пол, Люсия оперлась спиной о дверь, прислонив лук и колчан к стене.
Что мне делать?
Отправленная предотвратить надвигающийся апокалипсис полусумасшедшей личностью, отличительной особенностью которой было изобилие смущающих тайн, она плыла на паршивом корыте с людьми, а теперь ещё и мстителем, способным подвергнуть испытанию её стойкость и стать причиной её гибели.
Сексуальным мстителем.
Боги, он оставался таким же привлекательным, как и прежде. Его темное обаяние, по-прежнему сводившее ее умственные способности к абсолютному нулю, действовало в полную силу.
Неужели МакРив действительно тосковал по ее запаху? Он стремился его чувствовать, потому что был ликаном? Сама мысль об этом заставила ее покраснеть в замешательстве и рассердиться на себя. С чего бы это ей вообще размышлять о таких вещах?
Вместо этого она должна беспокоиться о том, как Гаррет заставит расплачиваться за всё то, что она и Регина сделали ему. Не было никакой надежды, что он просто забудет это, как прошлогодний снег…
Никс велела ей: «Позвони мне, как только окажешься на борту». О, отлично, она так и сделает!
Люсия выхватила спутниковый телефон из рюкзака и набрала номер. Однако прорицательница не ответила на вызов — ничего страшного, — поэтому Люсия оставила голосовое сообщение. Самым безмятежным голосом, который ухитрилась изобразить, она произнесла: «Никс, это я. Я в пути. Перезвони мне. О, и, по-моему, я тебя ненавижу».
Отключившись, она увидела очередное сообщение: «Крутая Редж: последнее сообщение ничего не значит. Все еще лучшие подруги? Мне следовало находиться там, рядом с тобой. Этот город — ПОЛНЫЙ ОТСТОЙ
[31]
».
