Вдыхаю аромат ополаскивателя, который выветрится после первой же стирки и позволяю себе еще немного слёз. Как же страшно бывает, когда остаешься одна. Вмиг расклеиваешься, переживаешь, думаешь о глупостях и ошибках. И зачем я ушла? Рядом с ним ведь так хорошо и уютно. А как приятно видеть беспокойство в его глазах, ощущать заботу обо мне, чувствовать, как бьется сердце во время наших объятий, поцелуев… Все это перечеркнула. Сама.
Вникая в собственные переживания, я не замечаю, как наступает глубокая ночь. Ноги немеют от сидения на корточках, а тело знобит. Понимаю, что простуда еще помучает меня, поэтому залезаю под одеяло и тут же засыпаю. А едва звенит будильник, вскакиваю и начинаю одеваться. Сегодня к первой паре, нельзя опаздывать. Может, мои мечты и противоречат выбранной родителями профессии, но теперь у меня есть человек, которого не хотелось бы расстраивать.
Оля что-то бормочет под нос, указав мне, где лежат запасные ключи, и укрывается полностью одеялом. Тихо натягиваю куртку, обуваюсь и покидаю квартиру.
По дороге в университет меня не покидают переживания — снова в той же одежде. Что обо мне подумают девчонки? Но ведь быть самостоятельной нелегко, и внешний вид — не главная проблема в период безденежья. Так я себя успокаиваю, пока не вхожу в аудиторию, где, встретившись взглядами с Яковлевой, чувствую себя донельзя неловко. Мой вид вызывает у нее вопросы, которые она, несмотря на начавшуюся пару, решает задать немедленно.
— Ника, у тебя все хорошо? — шепчет Диана, пока профессор Кутуков записывает на доске тему лекции.
— Да, а что?
— Ты трижды приходишь в одном и том же.
— А, это…
— И куртка тонкая. В такой же запросто можно замерзнуть.
Сначала мне кажется, что девушка переживает, наверняка, спрашивает из сочувствия, но заглянув в ее глаза, я вижу там насмешку. Становится неприятно. Впрочем, чего еще ждать от общества, где человека встречают по одежке?
Дав уклончивый ответ, я до конца пар ощущаю себя не в своей тарелке, благодаря небеса, что сегодня нет лекций со Станиславом Юрьевичем. Если и он обратил бы внимание на мой внешний вид, то впору было бы под землю провалиться от стыда. Только где я возьму деньги? Андрей, конечно, одолжил мне немного, но этого едва хватает на проезды и незначительные перекусы. Мысль о возвращении домой, я отметаю сразу. Не хочу. В таком случае, как выйти из положения?
Об этом я думаю до конца пар, но когда настает время идти на работу, то возникает новая проблема. И хоть она обложена в красочный фантик, выглядит, как Аполлон, соизволивший спуститься к смертной, я вмиг осознаю опасность. Надо бежать.
Юрий Краснов стоит возле крутой тачки, наверняка, своей, и смотрит на меня. Он держит в руках мобильный телефон и улыбается, задрав повыше нос — точно бог, делающий своим появлением великое одолжение смертной, то есть мне.
Я слышу за спиной девичий возглас. Видимо, кто-то из студентов уже впечатлился его красотой и богатством. А в следующую секунду рядом оказывается Диана. Она дружелюбно обнимает меня за плечи и, поглядывая на неожиданного визитера, шепчет:
— Если он пришел к тебе, то поздравляю. Ты отхватила лакомый кусочек. С таким, как он, весело тусить. Говорят, расточительный…
Я вздыхаю и отстраняюсь от нее. Сейчас сведения о чужом достатке меня волнуют меньше всего. Самой бы выкрутиться. Хожу в одном и том же, а скоро и вовсе есть будет нечего.
— Мне пора.
Не обращая внимания на сыночка нашего мэра, я быстрым шагом иду мимо парковки, но парень, не готовый смиряться с моим равнодушием, вмиг догоняет и хватает меня за руку.
— Ну привет, Лимонная Девочка.
Я скидываю ее, и победная улыбка на его лице уступает место удивлению.
— Я не Лимонная Девочка.
— М-м-м… — На миг он теряется, но вскоре зловеще растягивает губы. — Я бы поспорил. Пообедаешь со мной?
— Нет. У меня дела. До свидания.
Он снова хватает мою руку.
— Лиза…
— Я больше там не работаю! — выкрикиваю неожиданно для самой себя, и тут же осекаюсь. Неподалеку стоит Яковлева и с интересом наблюдает за происходящим. — Отпусти.
Юрий ослабляет хватку, давая возможность освободиться, и провожает долгим взглядом. Без понятия, что у него в голове, но от пристального внимания у меня горит спина.
Внезапная трель звонка вынуждает остановиться. Я нервно достаю из кармана телефон, смотрю на незнакомый номер, и не решаюсь ответить. А когда преподношу к уху девайс, снова слышу голос Краснова:
— Может, все же передумаешь, Лимонная Девочка? Как насчет ужина?
Оставляя вопрос без ответа, завершаю звонок, кидаю номер в черный список и выключаю телефон. Неважно, с каким намерением он пришел, как достал мои контакты, чем руководствовался, являясь в университет. Мне не нужно дважды повторять, что с этим человеком общаться опасно, не обязательно напоминать, как он развлекается с девчонками в стриптиз клубе, и не стоит убеждать в его исключительной крутости. Все и так ясно, лежит на поверхности. Только включи мозги и не попадайся в ловушку.
Я дохожу до остановки, жду свой автобус и перед тем, как сесть, оглядываюсь, с радостью отмечая отсутствие Краснова. Не хватало, чтобы меня вдобавок ко всем существующим проблемам еще и преследовали.
Глава 23. О мечте
Вероника
В танцевальной студии тем временем кипит работа. Когда я захожу в зал, то моему взору открывается картина идеально сложенных тел, сильных рук, способных удерживать на значительной высоте танцовщиц, каблуков, цепляющихся за шест, счастливых улыбок и горящих глаз. Девушки наслаждаются танцем, извиваясь на пилоне как змейки. Их движения откровенны, но на грани. Их взгляды томны, но скорее от усталости, чем от желания флиртовать…
— Вероника. — Я вздрагиваю. — Пойдем. Оформим документы.
Женщина в возрасте, тонкая, как тростинка, ведёт меня в уже знакомый кабинет. В душном сером помещении мы проводим около двадцати минут, после чего она отправляет меня работать. Я вновь слежу за тем, как кто-то исполняет мою мечту, в то время как мне приходится полировать стекло и вытирать пыль.
Несправедливость гложет.
Стискиваю зубы и решаю во что бы то ни стало стать одной из них. Хотя бы ради удовольствия, не ради наград и побед. Мысль о танцах настолько навязчивая, животрепещущая, что я не замечаю, как групповое занятие заканчивается. Девушки покидают зал. Тренер уходит к себе. А я остаюсь наедине с парой десятков шестов. Усмехаясь самой себе, беру в руки тряпку с дезинфицирующим средством и продолжаю уборку. Сейчас моя работа заключается в другом.
Когда смена подходит к концу, и я провожаю взглядом ещё одну группу учениц, меня начинает клонить в сон. Однако вновь наступает долгий час, в течение которого приходится подавлять свои желания и орудовать шваброй.
