Смотрели в иллюминатор и оба Саттора. Полковник опустил взгляд на Рика, тот жмурился от ярких лучей, падавших на лицо. Коммандер чуть сильней сжал детское плечико пальцами, несильно потряс мальчика и улыбнулся, когда приемный сын посмотрел на него в ответ.
– Экипажу покинуть линкор, – произнес Саттор, активируя общую связь. – За пределы астродрома пока не разбредаться, нам разрешения на это не давали. Вахтенные остаются на своих местах, через час вас поменяют. Техникам работать в две смены по часу каждая. Точное время пребывания на Талее нам тоже не указали. Отдыхайте, ребята. – Он обернулся и посмотрел на тех, кто находился в рубке. – Вам особое приглашение нужно? Все вон.
– Есть вон! – осклабился штурман и первым покинул рубку.
Следом за ним вышли все остальные, кроме первого помощника. Он приблизился к Сатторам.
– Георг, если тебе нужно будет встретиться с представителями Талеи, я пригляжу за Риком.
– Хорошо, – кивнул коммандер. – Если Рик будет не против.
– Появление мальчика, может вызвать ненужные разговоры, – осторожно заметил Андреас.
– Да, знаю, – устало ответил Саттор.
– Закон общий для всех, и если представители влезут…
– Я не ребенок, Андреас, всё понимаю, – полковник обернулся к другу, хлопнул его по плечу. – Романов прикроет, если что, но я не собираюсь показывать Рика всем и каждому. – Георг потянул руку мальчику: – Идем, сынок, немного поговорим о Талее, и сходим на прогулку.
– Я буду рядом! – крикнул им вслед Ли.
– Хорошо, – не оборачиваясь, ответил Саттор, и они с Риком вышли за дверь, оставив майора и вахтенного пилота в рубке.
В каюте полковник упал на стул, вытянул ноги и ненадолго прикрыл глаза. Напряжение уходило, а вместе с ним исчезали азарт и собранность. Саттор чувствовал себя опустошенным. Пока коммандер отдыхал, Рик забрался на стул, встал на коленки и ухватил одну из конфет. Когда зашуршал фантик, мужчина улыбнулся, не открывая глаз. Он вдруг представил, как мальчишка попробует мороженое. Наверняка, оно ему понравится. Не может не понравиться. Саттор понял, что и сам сейчас не отказался бы от порции ледяного сладкого пломбира. Сглотнув слюну, он открыл глаза и посмотрел на мальчика, сунувшего в рот сразу вторую конфету. Несколько секунд смотрел на раздувшееся щеки сына и весело рассмеялся:
– Ты похож на хомяка, – воскликнул Георг. – На маленького хорошенького хомячка.
– Кто это? – спросил мальчик и потянулся за следующей конфетой.
Подержал ее в руке и со вздохом сожаления вернул назад на тарелку. Конфет осталось совсем мало, Рик решил растянуть удовольствие. Саттор хмыкнул, заметив взгляд скареды, которым ребенок осматривал свое лакомство, затем поднялся на ноги и сходил за коммуникатором.
– Я покажу тебе тех, кого ты можешь встретить, – сказал полковник. – Мне хочется, чтобы ты был смелей, и не прятался за меня каждый раз, когда увидишь что-то неожиданное. Я понимаю, что тебя сейчас многое пугает, но для нас с тобой будет лучше, если ты постараешься сделать вид, что смотреть на друге расы тебе привычно… Хотя бы они тебя не пугает. Это привлечет к тебе меньше внимания.
Впрочем, ребенок на военном космическом корабле уже сам по себе был неожиданностью. И лучше всего было бы не выпускать его с линкора, но Саттор понимал, как мальчику хочется выйти на улицу.
– Я не буду бояться, – пообещал Рик. – Только ты не бросай меня, Грорг. С тобой мне совсем не страшно.
– А с Ли? Он тебе понравился?
– Хороший мужик, – важно кивнул мальчик, и коммандер едва смог подавить новый приступ смеха.
– Если мне придется уйти, он будет рядом, – пообещал Саттор. – Могу позвать Боба, он тоже будет охранять тебя. Никого близко не подпустит… Кстати, почему Боб?
– Бобот, – коротко пояснил Рик, и полковник все-таки рассмеялся, правда, быстро справился со смехом.
– Приказать Бобу тебя охранять?
– Нет, лучше Ли, – живо ответил младший Саттор.
Мужчина активировал коммуникатор, включил режим визуализации и начал их маленький урок. Спустя полчаса оба Саттора уже направлялись к выходу. Коридоры и палубы «Свирепого» сейчас казались безжизненными, экипаж покинул корабль, и шаги отца и сына показались обоим грохотом в тиши замершего линкора.
– А если какой-нибудь чужак подойдет ко мне? – спросил Рик, семеня рядом с коммандером.
– За тебя отвечу я или Андреас, не волнуйся, – улыбнулся ему Георг. – Но на некоторые вопросы ты можешь ответить жестами, например, кивнуть или покачать головой.
– Я понял, Грорг, – деловито произнес мальчик, вызвав очередную улыбку полковника. С Риком он улыбался часто.
Саттор с удивлением обнаружил, что нет привычной злости, накрывавшей его после боя, когда приходилось подсчитывать потери, которую сменит апатия и желание напиться до состояния хлама. Тяжесть с души никуда не делась, но переносить последствия боя было легче. Рик стал для полковника Саттора его личным релаксатором. Даже усталость от бесконечной ледяной пустоты космоса уже не была такой изматывающей.
– Ой, – пискнул мальчик, когда яркий свет Блорра ударил по глазам.
Теплый ветер налетел на мужчину и ребенка, появившихся в широком отверстии выходного люка. Встрепал волосы, огладил кожу ласковым касанием и отскочил, чтобы следующее мгновение вновь напасть на них, словно игривый щенок. Люди, стоявшие недалеко от линкора, обернулись. В их взглядах появилось любопытство, многие еще не видел приемного сына коммандера.
Рик нахмурился, засопел, но сдержался и за Грорга прятать не стал. Полковник протянул сыну руку, и они сошли по невысокому трапу на полотно астродрома, сопровождаемые взглядами экипажа. Саттор кивнул своим людям, приветствуя их, скользнул взглядом в сторону и заметил Елену.
Она стояла в одиночестве, закрыв глаза и подставив лицо ветру. Георг поджал губы, борясь с желанием подойти к женщине. Чтобы он не думал о ее решении, но в это мгновение сердце коммандера сжалось при виде одинокой женской фигурки. Кажется, он скучал по ней… На мгновение ему подумалось, что рапорт был всего лишь сиюминутным порывом, и Елена сейчас сожалеет о нем. Георг уже решил было, что им нужно еще раз поговорить, уже без нервов. Надо просто попытаться донести женщине, что происходит в их жизни, когда она, почувствовав его взгляд, повернула голову, мазнула взглядом по полковнику, задержала его на мальчике, передернула плечами и отвернулась.
Чувство тоскливой нежности, только что заполнившее душу Саттора, сменилось горечью, а в следующее мгновение он отбросил всякие сожаления и мысли о примирении. Он отвернулся от бывшей любовницы и жирным росчерком вымарал ее из своей жизни. Коммандер готов был к диалогу, но не готов биться лбом в дубовые ворота. Если Елена ждала от него каких-то действий, то только что сама отказалась от них. Бегать сзади и уговаривать Георг Саттор никого не собирался.
