– Вы слишком торопитесь, – усмехнулась Вилкова, подходя к дверям.
– Отчего же? – Стивенс последовал за ней. – Вы рассматриваете смерть маленького мальчика, я его блистательное будущее. Мы ведь оба предполагаем, не так ли, госпожа старший инспектор? – Женщина промолчала.
Полковник сделал приглашающий жест:
– Господа, в данный момент – это гостевая комната, но уже сегодня я встречаюсь с подрядчиком, здесь будет детская. Пока Рик живет в моей комнате, пройдемте.
Они переместились к спальне Георга. Постель уже была убрана, в комнате царил порядок, но присутствие ребенка почувствовалось сразу: на кресле лежало несколько игрушек, на кровати лежал игрушечный флайдер, оставленный тут маленьким хозяином перед тем, как Боб увел его на кухню.
Рядом с флайдером красовалась пижамная рубашка. Саттор улыбнулся своим мыслям, подобрал рубашку и убрал на полку в гардероб.
Якоб подошел к нему, задержал открытую дверь, демонстрируя детские вещи.
– Как видите, мальчику сразу купили одежду. У него есть игрушки, в том числе и развивающие, – адвокат указал на прикроватный столик, где лежал детский коммуникатор. – Ребенок сыт, здоров и с интересом познает мир. В отличие от взрослых, дети более сильные и гибкие существа. Что морально, что психологически. Им легче выйти из тяжелого стресса, проще увлечься. Рик пережил страшную трагедию, но успешно справляется с ее последствиями. И коммандер Саттор сделает всё, чтобы пережитое горе не сказалось на его сыне во взрослой жизни.
– Как же гладко вы стелите, – усмехнулась Селена Вилкова, покачав головой.
– Согласен, – поддержал ее младший инспектор Сато. – Всё это, конечно, впечатляет, но существует языковой барьер, полное отсутствие знаний и представлений о нашем мире и его устоях. Даже если полковнику Саттору удастся каким-то чудом продержаться на поверхности Геи до того, момента, когда мальчик поступит в кадетский корпус, после ребенок останется наедине с другими детьми и чужими взрослыми. Как он перенесет новый стресс?
Георг и Якоб переглянулись. Их самих тревожило то, что озвучил младший инспектор. Помимо будущего расставания для поступления в кадетский корпус, над полковником висела угроза нового рейда, в который его могли отправить намного раньше, чем он рассчитывал. К тому же, помимо дела об усыновлении, нарушение Закона о невмешательстве не могли оставить без внимания. И как повернется дело, не мог предсказать никто, однако…
– Что вас смущает? – Стивенс отошел от гардероба. – Я являюсь не только адвокатом, но и другом семьи Саттор. Мы с Риком уже успели подружиться, парень мне нравится, так что временная опека может быть оформлена на меня. Хвала Вселенной, возможности современной связи помогают нам видеть тех, кто находится на другом конце космоса. Сендер, визуал – всё это не позволит Рику забыть своего отца. Да он и не забудет, мальчик проникся к коммандеру живейшей симпатией, о самом полковнике я даже не говорю, он любит Рика, как родного.
– Ребенок не переходящее знамя, – сухо заметила Вилкова. – Это может сказаться губительно на его психике.
– Простите великодушно, госпожа Вилкова, – все-таки не сдержался Георг, – но, исходя из ваших взглядов и предположений, губительным для ребенка может оказаться только общение со Службой опеки, особенно с Отделом по надзору за детством и его охраной. Вы уже сожгли моего сына, объявили умалишенным, изолировали его и влупили в мозг блок памяти!
– Спокойно, – велел Якоб. Он накрыл плечо Саттора ладонью. – Возмущение моего клиента понятно, и я полностью его разделяю. Если бы кто-то захотел расправиться с моими детьми, я бы собственноручно вырвал ему сердце. Но ведь это всего лишь предположения, мы все помним об этом.
– У вас есть дети? – оживилась Вилкова.
– Разумеется, – кивнул Якоб. – Сыну на днях исполнилось девятнадцать лет. Он живет в студенческом городке. И дочь, ей шестнадцать. Комнат в доме достаточно, моя супруга – добрейшая женщина с устойчивой психологической организацией. Наш доход позволяет нам содержать не только собственный дом в жилом секторе, две адвокатские конторы, но и домик на тропическом острове, где мы время от времени отдыхаем. К тому же у нас имеется недвижимость на Эрате. Не бедствуем, господа. Как видите, нет ни единого условия, которое стало бы противопоказанием для временной опеки.
– Вы черту рот заткнете? – с добродушной улыбкой спросил старший инспектор Цой.
– Это у Вилковой нужно спрашивать, – едва слышно проворчал Саттор, отвернувшись от комиссии.
– Что вы сказали, коммандер? – спросила женщина.
– Говорю, что схожу за сыном, – громко ответил Георг и направился к двери.
– С чертом мне еще встречаться не доводилось, – сказал Стивенс, отвечая на вопрос инспектора, но взгляд его тоже скользнул к Селене. Цой скрыл смешок ладонью.
Впрочем, далеко Саттору уйти не удалось. Он только протянул руку к двери, когда она распахнулась, и в комнату задом влетел Рик с криком:
– Боб, я его поймал! Боб! – повалился на спину с заливистым хохотом, прижав к животу мяч.
Затем вывернул голову, увидел незнакомых людей и, ойкнув, вскочил на ноги, сразу спрятавшись за полковника. Черты лица коммандера смягчились, на губах появилась улыбка, и он потрепал сына по волосам. Следом за Риком вошел киборг.
– Знакомься, малыш, – Георг поднял мальчика на руки, – эти люди пришли посмотреть, как ты живешь.
– А чего смотреть? – проворчал Рик. – Хорошо живу. Всё есть.
– Что он сказал? – спросила Вилкова, выступая вперед.
– Сказал, что живет хорошо и у него всё есть, – немного враждебно ответил Саттор. Рик, услышав, что отец сердится, напрягся:
– Они плохие, пап?
– Нет, малыш, не плохие, – сказал ему полковник. – Поздоровайся.
– Здрасти, – буркнул Рик на альтори. – Пап, мне не нравится эта тетка. Она смотрит на меня, как та Елена. Можно я уйду?
– Подожди немного, – попросил его Георг. – Возможно, эти люди хотят поговорить с тобой.
– А чего мне с ними разговаривать? Не хочу я с ними разговаривать, – заупрямился мальчик. – С теткой точно разговаривать не буду. С толстым поговорю, а с теткой не буду. А лучше с Я.. Яш-шей. Яша мне нравится, он вкусную конфету принес, а тетка злая. Пап, пусть она уйдет. Ты же можешь приказать, прикажи, чтобы ушла. И пусть не смотрит на меня, у нее глаза злые. Она – ведьма, точно говорю, пап. Ведьма и есть, у-у-у.
Георг расхохотался помимо воли, во всем соглашаясь с сыном. Рик исподлобья оглядел Вилкову с головы до ног и уверенно повторил:
– Ведьма. Она детей ест. Мне про таких рассказывали.
– О чем вы говорите? – нервно спросила Селена. – Переводите.
– Минуту, – отсмеявшись, ответил коммандер. – Иннокентий. – Перед людьми возник «дворецкий». – Активируй переводчик.
– Слушаюсь, хозяин.
