– Жуля хорошая, – улыбнулся Рик. – А это ее… У-у-у.
– Мы их всех накажем, – шепнул мальчику на ухо Стивенс. – Обещаю. Всех, кто тебя обидел, и Жюльет тоже. Не прощу.
– Честно? – глаза мальчика зажглись огоньком предвкушения.
– Клянусь, – заверил его Якоб. – Ну что, позовем психолога?
Рик кивнул, затем потянулся к уху мужчины:
– Яша, я еще кушать хочу. Они приносили, но я в них еду кинул, а есть хочу. Очень. И пить. А еще это… – и он стыдливо потупился.
– В туалет?
– Угу.
– Сейчас всё сделаем, – Стивенс весело подмигнул, ссадил мальчика с колен и направился к двери. – Мегуми, вы там? – дверь открылась, и к ним вошла дежурный инспектор. – Мы готовы к диалогу. И еще… где у вас тут уборная?
– Так вот же дверь, – она указала за спину адвоката.
– Рик… – Якоб обернулся, но мальчик, услышавший, где находится нужная ему дверь, уже семенил в указанном направлении. Адвокат хмыкнул: – А вы говорите – дикарь. – Мегуми Янак хмыкнула и развела руками, повинно склонив голову.
Линкор «Свирепый» притих в священном ужасе, коммандер Саттор проснулся. Георг открыл глаза, с минуту смотрел в потолок, пытаясь понять, где он. Затем сел, потер лицо, огляделся и…
– Охренели, уроды?! – рев полковника сотряс переборки.
– Мама, – сглотнул капрал Бржиза – детина за два метра ростом и почти столько же в плечах. Он прикрыл рот ладонью и как-то очень по-бабьи произнес: – Ой, что бу-удет, о-ой-й…
– Ли-и!!! – продолжал грохотать Саттор. – Где ты, скотина?! Я же тебя на изнанку выверну! Ли!
– Твою ж мать, – первый помощник, получивший сообщение от капрала, уже стоял на пороге гауптвахты. – Вот же твою мать. Да на хрен… твою мать.
– Войдете? – с ужасом спросил Бржиза.
– Ага, уже бегу и спотыкаюсь, – ответил осторожный Андреас. – Пусть первая волна схлынет, потом рожу покажу.
– Вот и правильно, – согласился капрал и снова прикрыл рот ладонью, потому что из карцера неслась уже отборная матершина.
Коммандер дотошно, во всех подробностях, красочно и с душой пояснял, что он сделает со своим первым помощником. Майор похлопал ресницам, впечатленный вдохновенной речью полковника.
– Вот это фантазия! – с неожиданным восхищением произнес капрал.
– Красиво излагает, – согласился Ли.
Затем за дверью загрохотало. Бржиза прислушался. Последовал следующий удар, еще и еще, затем грохотало же без перерывов:
– Койку выбивает, – удовлетворенно произнес капрал. Из карцера донесся затяжной ты-ды-ыж! – Вот это упорство! Не человек – гигант, гигантище! Точно свернул. Даже мне не удавалось, а полковник смог!
– Думаешь, койку своротил? – засомневался майор.
– Да точно говорю, – уверенно кивнул Бржиза.
Это было легендой линкора и любимым развлечением арестантов и их охранников. Койка в карцере крепилась к переборке особым способом. Чтобы снять ее, достаточно было открыть замки, но без электронного ключа лежак держался мертвой хваткой. Рассчитано это было на горячие головы, которые в обиде и ярости, а также с пьяной дури любили громить казенное имущество. Однако говорили, что снести койку можно, если ударить по крепежу в определенном месте, и тогда замки открывались сами по себе.
С тех пор, отправленные в карцер, долбили несчастные койки на спор с дежурной по гауптвахте сменой, или же просто из исследовательского интереса, но еще никому и никогда не удалось нащупать «то самое место». Однажды Саттор, привлеченный грохотом и гоготом, доносившимся из арестантского блока, сказал, что отменит наказание тому, кто победит в нелегкой борьбе с койкой и ее хитрым креплением. Правда, обещал также и удержать из жалования стоимость испорченного имущества, но что такое деньги, когда на кону свобода и слава? И команда с удвоенным рвением продолжала решать нерешаемую задачу.
– Нужно проверить, – с сомнением сказал первый помощник.
– Только быстро, чтобы не заметил, – с опаской согласился капрал.
– Дистанционное наблюдение…
– Так не восстановили еще после Талеи. Систему жизнеобеспечения сделали, а наблюдение отложили, сказали – и поважней есть поломки, – Бржиза удрученно вздохнул. – Я ж говорю, только через дверь, а он заметит. Надо быстро.
– Я на пульте, ты смотришь, – заявил первый помощник и скривился, глядя в несчастные глаза капрала. – Хорошо! Ты на пульте, я смотрю.
– Есть! – радостно козырнул Бржиза.
– Всё сам, всё сам, – проворчал майор, подходя к двери. – Только смотровое окно.
– Понятное дело, – простовато кивнул вахтенный, но тут же исправился, расправив плечи и вытянув руки по швам: – Есть, господин майор.
Ли тяжело вздохнул, пробормотал что-то про милость Вселенной и велел:
– Давай.
Квадрат тридцать на тридцать сантиметров пошел рябью, словно водная гладь, потревоженная камнем, и майору открылось смотровое окошко. Затаив дыхание, первый помощник чуть согнулся, чтобы заглянуть в камеру, и вскрикнул, когда прямо перед ним оказалось лик коммандера. Уголки губ полковника дрогнули, придав его лицу и вовсе нечто демоническое, и Саттор протянул:
– Иу-уда. Сам пришел.
Его рука метнулась вперед, пальцы сжались на горле первого помощника, а от пульта донеслось очередное:
– О-ой-й…
– Я сказал – смотровую… функцию, – просипел майор Ли.
– Я нечаянно! – воскликнул Бржиза. – Переволновался.
– Убью… если вы…живу.
– Не выживешь, – мрачно пообещал Георг. – Капрал, готовь зад, тебя буду драть вторым.
– О-ой-й…
– Ге…орг, – Андреас попытался отодрать от горла пальцы полковника, но хватка оказалась железной. – Пе…рес…тань. Я…
– Подлюка ты, Андрюша.
– Кап…рал… – сознание первого помощника уже мутилось. Воздуха не хватало катастрофически. – Раз…раз…
– Один раз? – услужливо подсказал Бржиза.
– Вые… – пообещал Ли.
– То коммандер, то вы, – обиделся вахтенный. – Это уже оскорбительно.
– Разряд, – еле выдавил майор.
Бржиза почесал в макушки, охнул и, зажмурившись, повернул тумблер на пульте.
– Ой, мамочки-и-и, – тоненько провыл он, когда в камере вскрикнул от разряда электрического тока полковник. – Я ненарочно!
Коммандера снесло от двери. Некоторое время в карцере царила тишина, и Бржиза решился подкрасться на цыпочках, чтобы проверить, что стало с полковником. Тот лежал на полу, не подавая признаков жизни. Но вот он пошевелился, слабо застонал, и капрал умчался назад к пульту, это место показалось ему самым безопасным.
