– Как-как, – Георг усмехнулся и отпил слабоалкогольный коктейль из продолговатого стакана, – элементарно. Я был туаронцем, Рик землянином, Боб горианцем. Я напал и замучил мальчишку, потом пришел силач Боб и спас его из лап пирата.
– Вот о чем я и говорю, – Стивенс рассмеялся. – Рику интересно учиться с тобой и Бобом. К тому же ты прав, наши дети купаются в потоках информации, они пресыщены ею, в то время как для твоего сына всё это сродни диковинному аттракциону. Думаю, в кадетском корпусе его любознательность снизится до общего уровня, а пока вталкивай в мальчишку всё, что он готов проглотить, ему это необходимо.
Георг не вталкивал, вталкивать, значит, проявлять насилие, а с сыном полковник был удивительно мягок и терпелив. Он ни разу не прикрикнул на мальчика, не заставил, не ущемил не в единой мелочи, но выкраивал любую свободную минуту для занятий. Коммандер никогда не думал, что сам погрузится в педагогический материал, и пока Рик наслаждался сном, его отец штудировал пособия, образовательные программы для детей от года до восьми лет. Он составлял конспекты, выбирая то, что младшему Саттору нужно, что может пойти дополнительным материалом. После выбирал то, что будет рассказывать Боб, что он сам, а что сможет показать отобранная на сегодня визуализация.
Они могли гулять по парку где-нибудь на Аривее и учить детские считалочки, не только усваивая то, что имперские дети знали от рождения, но и совершенствуя язык. Полковник Саттор, герой ни одной битвы в космосе, не считал зазорным пропрыгать с сыном на одной ножке, или сыграть в одну из старейших игр – прятки.
Это тоже были занятия. Сначала Боб учил Рика, потом Георг проверял, как мальчик усвоил уроки киборга. Он не усаживал сына напротив и не требовал повторить, строго взирая на ребенка и одергивая при ошибках. Нет, это выглядело совсем иначе.
– Рик, тебе скучно? – спрашивал коммандер, развалившись на траве во время пикника.
– Не знаю, – пожимал плечами мальчик.
– А мне скучно. Развлечемся?
– Как?
– Я буду загадывать тебе загадки, хочешь?
– Я тоже знаю-у! – радостно потирал ладони Рик, и Георг прятал улыбку, чтобы сын не заметил, что отца позабавило старательно произнесенное слово. – Спорим, ты их не отгадать?
– А ты мои отгадаешь?
– Погляд… дим.
Или же старший Саттор начинал рассказывать стишок, который Рик выучил с Бобом, и мальчик подхватывал на полуслове. Вроде бы и мелочь, но польза от таких уроков была ощутимой.
– Рик, хочешь конфету?
– Да!
– Тогда надо поделить поровну, потому что я тоже хочу. Смотри, у меня здесь десять конфет…
– Я посчитает! – восклицал мальчик.
– Кто посчитает? – делано удивлялся Георг. – Боб? Боб посчитает, ты посчитаешь, а я посчитаю. Значит, я посчитаю?
– Я посчитаю!
– Хорошо, считай, – соглашался коммандер. – А если бы у меня было двадцать конфет, то сколько бы досталось тебе?
– Все!
– Ого, почему это? Двадцать напополам не может дать в результате – все.
– Но ты же не жадина, пап, – резонно замечал Рик, и отец подхватывал и со смехом щекотал верещащего и повизгивающего сына. – Ладно… – заходился от хохота мальчик. – Уговорил, я дать тебе десять конфета!
– Кто такой Ядать? И что это за название у одной конфеты – десять? Вот я, например, дам тебе десять конфет. А десять конфета пусть тебя угощает Ядать.
– Это я дам-м тебе десять ко-н-фе-ет, – возражал младший Саттор, и старший милостиво протягивал руку:
– Давай.
– Хи-итренький, – ворчал Рик, выделяя целую одну конфету.
– Какая замечательная математика, – хмыкал полковник. – С ней тебе не в Космический Флот, а в финансы надо.
– Нет, я буду генералом! Как ты.
– Я не генерал.
– Будешь.
Игровые обучающие визуализации оказались неоценимым подспорьем в самом начале обучения Рика. Полюбившаяся ему фея Розалинда нашлась и в таких программах. Помимо всего Георг приучал сына к распорядку в кадетском корпусе. Утро его начиналось всегда одинаково: подъем, зарядка, душ, завтрак. После наступала очередь феи Розалинды, затем в обучающий процесс вступал Боб. Смена учителей, смена уроков, небольшие передышки между играми. Обед всегда в одно и то же время. Потом отдых, затем повторение пройденного материала на прогулке. Ужин и свободное от занятий время, когда мальчик играл во что хотел. Наконец, отбой и крепкий праведный сон. Теперь даже сказок на ночь не требовалось, младший Саттор насыщался за день информацией под завязку.
Но бывали и законные дни лени – выходные. В эти дни Рик валялся в постели, сколько хотел, но привычка вставать в одно и то же время выработалась быстро, и валяться без дела стало скучно. Поэтому мальчик сам будил отца, они делали зарядку и небольшую пробежку, если побегать позволяли условия их очередное места отдыха, потом по очереди принимали душ, завтракали и искали, чем себя развлечь. Если бы Рик знал, что не только он получает удовольствие от неимоверных аттракционов и других радостей, которые предоставляли туристам планеты, где они останавливались, то, наверное, был бы сильно удивлен. Но, тем не менее, полковник резвился с таким же отчаянным весельем, как и ребенок, наверстывая упущенное за свою взрослую жизнь и годы службы. Так что возвращение и скорое расставание навевали на обоих Сатторов грусть и меланхолию.
И если Рик просто волновался, то его отец последние дни пребывал в нервном напряжении. Он умудрился достать старого знакомца Лосева – ректора Третьей Космической Академии, куда входил и кадетский корпус, где предстояло учиться Рику. Георг знал про будущих преподавателей сына, кажется, даже больше, чем они сами о себе знали, но и это не успокаивало матерого вояку. Как встретят мальчика взрослые, как примут дети? Не будет ли ему тяжело и страшно одному? Да, черт побери, расставаться не хотелось до зубовного скрежета! И все-таки иного выхода не было.
Год, о котором так мечтал коммандер по возвращении на Гею из затяжного рейда, истек. Он сложился из трех месяцев реабилитации, к которым прибавились еще два, рекомендованных Службой опеки, чему способствовал Николас Цой. Затем, при помощи Алекса Романова и Якоба Стивенса, удалось вырвать еще полгода у Министерства Обороны. Именно столько вышло после подсчета ушлым адвокатом компенсационного периода за отдых, который Саттору прерывал гаденыш Янсон, вызывая из отпуска на службу из-за «срочной необходимости», ну, и по необходимости тоже.
У полковника и его сына оставались еще два дня, по истечении которых коммандер приступал к своим обязанностям на «Свирепом». И за это время Георг хотел побывать с Риком в Третьей Космической, чтобы познакомить его с ректором и самим кадетским корпусом. До поступления оставалось еще несколько месяцев, которые младший Саттор проведет у Стивенсов, когда его отец отправится в космос, но полковнику хотелось, чтобы сын увидел место, где ему предстоит жить и учиться, пока кадеты не отправились по домам на летние каникулы. Эта поездка, последняя из намеченных, была назначена на завтра. Сегодня же отец и сын собирались отдохнуть после перелета и встретиться с друзьями.
