– Мама… – Эдуард всхлипнул, скривился и разревелся. – Прости-и-и…
– Не хочу разговаривать с тобой, – женщина мотнула головой, поднялась на ноги и стремительно покинула кабинет ректора.
– Мамочка! – но мать не обернулась на призыв сына.
– Капрал, – Лосев кивнул на рыдающего кадета, – отведите мальчика к медикам, у ребенка начинается истерика.
– Ну, хорошо, – нервно передернула плечами госпожа Бэнь, – наш мальчик поддался дурному влиянию этого, как его… Рене…
– А почему ваш мальчик, а не наш поддался дурному влиянию вашего, как его, сына? – с негодованием воскликнула госпожа Рене. – Люк – золотой ребенок, он может только умилять и радовать…
– Да что вы! – госпожа Бэнь поднялась на ноги и уперла руки в бока. – Это ваш-то золотой мальчик? Может, ему еще и толчок одногруппника в десять очков засчитать? А что, один удар – две цели! Какой талантливый ребенок! А эта его ухмылочка, когда попало его жертве? Настоящий оскал победителя!
– Да как… как вы… смеете! – Хильда задохнулась от возмущения. – Как вы смеете оскорблять моего сына?!
– А как вы смели воспитать такого гаденыша?! – не сдалась госпожа Бэнь. – Мой сын хотя бы переживает за последствия, а ваш смотрит так, словно уверен, что ему за его выходки ничего не будет.
– И не будет, – усмехнулся господин Бэнь. – Если его матушка и дальше продолжит целовать сынка в зад, то из гаденыша вырастит настоящая мразь.
– Что?! – взвилась госпожа Рене. – Вы еще не знаете, с кем связались! Мой муж – мэр! Он вас в порошок сотрет!
– Так вот, откуда ветер дует, – насмешливо пробормотал капрал Реджинальд. – Люк тоже любит бравировать тем, что его отец – мэр.
– А вы не завидуйте, вы, капралишка…
– Хильда! – господин Рене побагровел, на его скулах ходили желваки, мужчина был явно зол. Только на кого, пока оставалось неясным.
– А что – Хильда? Что – Хильда? Нашу семью втаптывают в грязь…
– Вы и так в ней, если ваш сын в семь лет уже проворачивает такие делишки, – махнула рукой госпожа Бэнь. – Ребенок – отражение своих родителей.
– Прекратите! – теперь повысил голос и Франц Рене. – Вы переходите границу дозволенного.
Георг Саттор, ректор и отец Дениса Форда переводили взгляды с одного участника скандала на другого. Лосев попытался угомонить разругавшихся родителей, но его не услышали. Склока всё более набирала обороты. Ректор с капралом обменялись взглядами. Им, как работникам учебного заведения было запрещено превышать полномочия, это каралось, как выволочкой, так и немедленным увольнением.
– Всем молчать! – гаркнул вдруг полковник Саттор. Его голос прокатился по кабинету громовым раскатом. Притихли не только опешившие спорщики, но даже капрал с Лосевым машинально расправили плечи и вытянули руки по швам. – Озверели, господа родители? – коммандер поднялся на ноги и одарил присутствующих тяжелым взглядом. – Что за курятник? Вы в академии или в кабаке? Перед вами ваши дети! Вы не ищите корень проблемы, вы бежите от нее, сваливая на другого свою ответственность. Если не имеете уважения к учебному заведению с его правилами и уставом, то за каким чертом вы привели сюда ваших отпрысков? Вы хотя бы представляете, что такое служба? Или думаете, что вашим детям будут зад целовать? Это здесь с вами ведут диалог, после получения звания и распределения, этих пацанов будут драть за любую провинность! И за такие выверты, – палец Георга ткнулся в сторону Люка Рене, – его вызовут не на встречу с родителями, а отправят под трибунал. Да к черту, за коллективное нападение на сослуживца – это уже лишение погон и срок! А за порчу государственного имущества, подстрекательство, заговор и покушение на убийство, сопляку прямой путь на Адору… если бы он провернул всё это, будучи на службе империи. Или вы умерите его пыл, или готовьтесь к тому, что ваш парень долго с погонами не проходит. И не забывайте, что курсанты попадают в Планетарную Службу только после минимального срока службы в космосе. Кто доверит вашим мальчикам свою спину? Там, – теперь палец Саттора устремился в потолок, – стреляют. Иметь за спиной гниду никто не хочет. Бывают случаи, что и свои в бою прихлопнут, чтобы избавиться от гнили на борту. И доказать уже ничего не удастся. Подумайте хорошенько, стоит ли вашим детям обучаться в кадетском корпусе. Для «золотых мальчиков» больше подходит элитная школа.
– Значит, своего сына вы оправдываете? – негромко спросил господин Рене, глядя на полковника исподлобья.
Георг развернулся к нему, прищурился, привычно составляя мнение о противнике.
– Нет, господин мэр, я своего сына не оправдываю, – ответил Саттор. – Но понимаю и принимаю его мотивацию. Мы все с вами уже знаем о произошедшем из писем, которые успели получить. Если бы Рик отделал вашего пацана только за учебники, я был бы им недоволен. В данном случае, следовало поставить в известность о произошедшем воспитателя. Система сама накажет нарушителей. Но за то, что он вступился за товарища, я готов пожать ему руку.
– Он едва не превратил моего сына в месиво! – воскликнул Рене.
– Один на один, заметьте, – сухо произнес полковник. – И если разбирать ситуацию, то он выступил один против четверых, а ваш предпочел накинуться скопом на одного. Если бы я разбирал подобное дело на борту моего линкора, в карцер бы сели зачинщики, а о служебном соответствии подстрекателя я бы составил рапорт и отправил его в Штаб, не забыв приложить ходатайство и переводе мерзавца со «Свирепого» на другое место службы, если бы его не лишили погон.
– Господин полковник, позвольте обратиться.
Коммандер повернул голову к Реджинальду:
– Обращайтесь, капрал.
– Господин полковник, справедливости ради должен отметить, что кадет Саттор утром повторил нападение на кадета Рене. Драки не состоялось, потому что вмешался дежурный офицер по гауптвахте.
– Вот как, – Георг развернулся к сыну. – Рик, я жду объяснений твоего поступка.
Младший Саттор открыл рот, чтобы ответить, но его опередил бодрый голосок Егора Брато:
– Господин полковник, разрешите мне ответить!
Взгляд коммандера скользнул к красноглазому мальчику.
– Кадет Брато, вы считаете, что кадету Саттору нужна помощь, когда он отвечает за свои действия?
– Никак нет, господин полковник, – ответил Егор и смущенно потупился.
– Кадет Саттор, я жду ваших пояснений.
Рик гулко сглотнул, такой отец был ему хорошо знаком, только обычно в таком жестком тоне он разговаривал со своими подчиненными. Зажмурившись, мальчик сжал кулаки и выпалил:
– Господин полковник, я услышал, как кадеты Рене и Форд угрожали кадету Брато расправой, если он заговорит в кабинете господина ректора.
– Угрожали словесно?
– Да, господин полковник.
– То есть физической угрозы не было?
