– Упьемся, – с восторгом констатировал Джерси, глядя на обилие спиртного.
– На смерть, – мрачно произнес Кудельман.
– Выживем, – резюмировал Симонян. Подумал и добавил: – Послезавтра.
– А завтра? – полюбопытствовал Брато.
– Завтра не будет, – хохотнул Петерс. – После новогодней ночи наступает второе января.
– Логично, – хмыкнул Егор и пожал сокурснику руку.
В жизни Рика это был второй новый год, который он встречал с однокурсниками. Пока парень учился в кадетском корпусе, этот праздник он проводил с отцом, если тот не находился в рейде. Когда полковник Саттор отдавал долги своей империи, Рика забирали Стивенсы, которые оставались в статусе его временных опекунов. Пару раз Георг отпускал сына в гости к его другу, но мальчишкам находиться под бдительным оком ректора и вне стен Третьей Космической не очень хотелось. И пусть в такие дни подполковник Лосев превращался в добродушного дядю Степу, расслабиться при нем не получалось, поэтому Егор чаще гостил у Рика, где бы тот не находился: хоть дома, хоть у Стивенсов. Впрочем, к наличию Брато уже давно привыкли и в доме адвоката, здесь он тоже был своим.
– Знаете, братцы-кадеты, что вас отличает друг от друга? – как-то спросил Якоб Стивенс, глядя на мальчишек.
– Что? – хором спросили они, не отрываясь от визуала, где как раз сражались в одной из своих многочисленных игр.
– Кроме глаз – ни-че-го, – усмехнулся Яша.
– Угу, – слаженно промычали мальчишки, и Рик торжественно возопил:
– Готов! Егор, я поджарил тебе зад!
– Черта с два! – возмущенно воскликнул Брато. – Это был сбой в игре!
– Это сбой в твоей башке, а зад дымится, – захохотал Саттор и вскочил на ноги.
Он, приплясывая, заходил перед приятелем, шипел и потирал себя пониже спины, приговаривая:
– С-с-с, горячо-о-о.
Брато вскочил вслед за Риком и нацелил на него палец:
– Спорим, что я запеку тебя полностью, бабуин? – после отклячил зад и перекривлял Саттора.
– Рискни, краснозадый макак, – осклабился Рик, продолжая свой танец.
Якоб Стивенс некоторое время наблюдал за мальчишками, после усмехнулся и повторил:
– Кроме глаз – ни-че-го.
– А? – казалось, кадеты только сейчас заметили хозяина дома, в котором проводили зимние каникулы.
– Играйте, братья по разуму, играйте, – хмыкнул адвокат Стивенс и оставил мальчишек наедине с их игрой.
Теперь парни редко вспоминали про детские развлечения, больше из желания повалять дурака, или разрешить спор. Нынче у них имелись другие интересы, и веселиться Рик и Егор предпочитали иначе. Например, такие вот встречи с друзьями вне стен учебного заведения. А уж в новый год, как говорили еще пятьсот лет назад: «Сам Бог велел».
– Ну, что вы там застыли, изваяния?! – крик Рона ворвался в уютный мирок Рика и Ларисы. – Идите сюда, уже почти двенадцать!
– Идем? – неуверенно спросила девушка.
– Надо, – в тон ей ответил Саттор.
Он снова обнял Лару за плечи и повел к друзьям, столпившимся у беседки.
– О, голуби, – заметил их Брато. – Держите.
Егор вручил приятелю и его девушке два бокала. Пузырьки облепили стеклянные стенки, и Рик вдруг ощутил себя таким же бокалом, внутри которого бурлило искрящееся счастье первой взаимной любви. Он улыбнулся Ларисе, но вдруг стал серьезным и, бросив:
– Я на минутку, – отошел в сторону.
– Куда? – возмутился Джерси, но Егор сурово одернул его:
– Святое, – коротко произнес он, и сокурсник понятливо кивнул.
Рик активировал контактор, надетый на ухо:
– Сендер, контакт «Папа».
– Здравствуй, сынок, – через несколько томительных мгновений послышался усталый голос коммандера.
– Привет, пап, – ответил младший Саттор. – Ты не занят?
– Говори, – откликнулся полковник.
– С новым годом, пап, – Рик немного помолчал, думая, что может пожелать отцу сейчас, когда тот находится где-то далеко в космосе. Однако желать он ничего не стал, это было чем-то безликим и пустым. Парень сказал то единственное, что чувствовал: – Я люблю тебя, пап. И я очень соскучился.
– Я тоже скучаю, Рик, – голос Георга потеплел. – С новым годом, сынок. Надерись там за нас двоих.
– Как получится, – хмыкнул младший Саттор. – Я не один.
– Растешь, негодяй, – негромко рассмеялся коммандер. – Тогда надерись и… В общем, веселись, сын.
– Обещаю, пап, – широко улыбнулся Рик, и сендер замолчал.
Парень обернулся, взглянул на ребят, ожидавших его, хмыкнул и поспешил к ним. Он обнял Ларису, прижав ее спиной к своей груди, подмигнул Егору и перевел взгляд на часы – успел. Секундная стрелка бежала свой последний круг в этом году, отсчитывая уходящую минуту.
– С Новым Годом, орлы! – заорал Симонян, и небо озарилось сиянием сверкающих букв в поздравительной надписи, вспыхнувших над головами курсантов.
– И чтоб в этом году нам всем было только одно сплошное всепоглощающее счастье, – зловещим голосом произнес Брато и весело расхохотался,
Рик пристально взглянул на приятеля, но тот только отмахнулся:
– Да ладно тебе, зануда, всё будет хорошо. Ты же меня знаешь.
– Знаю, – мрачновато кивнул Саттор, – потому и бесишь.
– Да ну тебя, – скривился Брато. – От твоего взгляда протрезветь можно, будто дядя в душу смотрит. Бр-р.
Рик промолчал. Ему было за что злиться, и в первую очередь на себя. Не уследил… Его неугомонный дружок все-таки нашел новых приключений на свой вертлявый зад. О том, что Егор связался с подпольными гонками, Саттор узнал не сразу. Поначалу Брато самозабвенно врал про новую девчонку, к которой время от времени сбегал из академии. Рик прикрывал его, верил, как верил всегда, потому что друг никогда не обманывал, а тут солгал, впервые в жизни солгал. Знал, что выслушает отповедь, потому отмалчивался до самых зимних каникул, и только позавчера выложил Рику, как он решил подзаработать.
С одной стороны Саттор понимал приятеля. Ему самому отец ежемесячно выдавал неплохую сумму на мелкие расходы и развлечения, Егору пополнять его счет было некому. Нет, Лосев, конечно, не оставлял подопечного без средств, но у него был не только осиротевший племянник, имелась еще семья, дети и парочка розовощеких внуков. Дядя давал Брато столько, сколько мог, но рядом с Риком и более обеспеченными знакомыми парень чувствовал себя бедным родственником, и это злило его, хоть он прикрывался щитом из шуток. Но кто, как не его лучший друг, знал, насколько Егор уязвлен тем, что зачастую за него платил приятель.
И пусть Брато бравировал тем, что они одна семья, и он, как младший брат, с удовольствием посидит на шее Рика, но его это задевало всё чаще, и шуток становилось всё меньше.
