Потому, когда Егор вдруг щедрым жестом оплатил их общий счет, Саттор даже не удивился, решив, что Лосев подкинул племяннику немного денег. Но Брато продолжил и дальше легко тратить, мало обращая внимания на стоимость того, что ему хотелось приобрести. Даже начал поговаривать о покупке нового флайдера, присматривал, выбирал. Это уже насторожило Рика, и он начал задавать вопросы. Приятель придумал еще десять новых сказок, и Саттор не выдержал:
– Я тебе всё еще друг?
– Только ты и друг, – улыбнулся Брато.
– Тогда какого черта ты мне врешь?
Егор некоторое время буравил Рика взглядом исподлобья и, наконец, сдался:
– Ястреб продолжает летать, – с явным намеком произнес Брато.
– Ну и?
Учебные полеты на машинах, предназначенных для небольшой высоты, уже начались, и курсанты осваивали небо, такой вывод сделал Рик из слов приятеля, но быстро понял, ошибся по многозначительному взгляду бордово-карих глаз.
– Поясни, – потребовал Саттор.
– Тугодум, – обличил его Брато. – Я гоняю на аэрокарте… не совсем легально.
Рик с минуту смотрел на друга и выдал только одно весомое слово:
– Идиот.
– А я знал, что ты это скажешь, – осклабился Егор, но ухмылка вышла натянутой и фальшивой.
Рик не поддержал веселья, и Брато протяжно вздохнул:
– Это мой шанс, Рик, – сказал парень уже без показной бравады.
– На неприятности? – спросил тот, не сводя с приятеля внимательного взгляда. – Шанс на вылет из академии? Или на проблемы с полицией? На что шанс, Егор?
– На то, чтобы почувствовать себя свободным, – неожиданно зло ответил Брато. – На то, чтобы ни от кого не зависеть…
Саттор хохотнул, и его друг насупился:
– Что?
– Ни черта, придурок! – воскликнул Рик, начиная заводиться. – Три года, Егор! Всего три года, и ты будешь получать жалованье! И это совершенно законный доход! Какая в задницу свобода?! Ты теперь зависишь от своего хозяина! Скажет, чтобы ты свернул себе шею, и свернешь! Потому что на это поставят такие деньги, что ты в жизни не расплатишься, если ослушаешься или свернешь свою шею не до конца. Ты – идиот, Егор, и-ди-от! Вали оттуда к чертям, пока не поздно.
– Не могу, – буркнул Брато.
– Почему?
– Контракт. Неустойка и… прочие неприятности.
– Охренеть, – закатил глаза Саттор и упал в кресло. – Просто охренеть. Как ты… как вообще до этого можно было додуматься?!
Егор уселся на кровать Рика, разговор проходил дома у Сатторов, куда парни приехали сразу после академии. Парни молчали. Рик устремил взгляд в окно, и на приятеля, казалось, перестал обращать внимание. Но по тому, как двигались его желваки, Брато видел, что его друг злиться. Егор поерзал, ему было неуютно. Ссориться с Риком он не любил, да они и ругались-то обычно по мелочи, а сейчас было уже не до шуток. Кинув на Саттора очередной настороженный взгляд, Брато все-таки заговорил.
– Всего два с половиной года. Я всё продумал. Перед подготовкой к экзаменам и практикой я развяжусь с Хмурым. Он мужик не глупый…
– Фантазер, – презрительно выплюнул Саттор.
– Да пошел ты, – огрызнулся Егор и порывисто поднялся с кровати.
Он вышел из комнаты и спустился на кухню, где бесцельно похлопал дверцами шкафчиков, не зная, куда выплеснуть досаду.
– Вам что-то угодно? – позади материализовался Иннокентий.
– Чтобы ты исчез, мне угодно, – буркнул Брато.
– У вас нарушен сердечный ритм…
– Исчезни! – рявкнул парень.
– Вы по-прежнему нуждаетесь в уроках хорошего тона, – невозмутимо ответил «дворецкий». – Пожалуй, я заварю вам успокоительного чаю.
– Достал! – заорал Егор, швырнув в Иннокентия бутылкой с остатками сока.
Робот-уборщик, выбравшись из своего укрытия, сноровисто собрал осколки и смыл оранжевую липко-сладкую лужицу.
– Бушуешь?
Брато стремительно развернулся и встретился с насмешливым взглядом друга.
– На Иннокентия орешь, – Рик привалился к стене и скрестил на груди руки, разом напомнив своего отца. – В чем Кеша-то виноват?
– Благодарю, Рик, – вновь объявился «дворецкий».
– Кеша, оставь нас, пожалуйста, – не глядя на Иннокентия, попросил Саттор.
– Как будет угодно, – покладисто согласился «дворецкий» и исчез.
Рик продолжал изучать приятеля, Егор молчал, бросая на Саттора взгляды исподлобья. Глаза полукровки отливали багрянцем, и от карей радужки уже ничего не осталось.
– Злишься? – спросил Рик.
– Нет, – мотнул головой Егор. – Меня бесит, когда мы ругаемся.
– Меня тоже, – кивнул Саттор.
– Всё равно уже ничего не изменить… Мне не спрыгнуть, пока не отгоняю на Хмурого оговоренный срок.
– Понятно, – снова кивнул Рик. – Что с академией?
– Ты ведь не сдашь?
– Не сдам.
– И прикроешь?
– Разумеется.
– Тогда всё в порядке с академией.
– Я могу поговорить с отцом. – Рик оттолкнулся от стены. – Он, конечно, наорет и даже может убьет обоих, но потом воскресит, отряхнет от пыли и избавит от проблем. Егор, это лучший выход.
Брато упрямо поджал губы и снова мотнул головой. Саттор закатил глаза, затем посмотрел на приятеля и вопросил:
– Ты почему такой баран?!
– Не, я – Ястреб, – усмехнулся Егор.
– Воробей ты ощипанный, – махнул рукой Рик. – Ну а если ты захочешь соскочить раньше?
– Да на черта? – изумился Брато. – Всего два с половиной года! Гоняю я осторожно, – Саттор скептически хмыкнул, и Егор упрямо повторил: – Осторожно! Участвую – один-два раза в месяц. В остальное время меня никто не трогает. Всё по-честному, Рик.
Саттор фыркнул, развернулся и направился прочь с кухни.
– Но если я захочу уйти раньше, ты же мне поможешь?! – крикнул Брато вслед приятелю.
– Да куда я от тебя денусь? – долетел до него ответ Рика. – Кто еще о тебе позаботится, необучаемый краснозадый макак?
– Во-первых, красноглазый, – проворчал Егор, – а во-вторых, Ястреб… Гамадрил.
– Я всё слышу!
– Уши у тебя, как у слона, – усмехнулся Брато и помчался следом: – Кстати, дружище, ты когда-нибудь бывал на гонках? Могу провести по знакомству! Поглядишь, как гоняет ас…
После того разговора Рик уже не давил на приятеля, но свое отношение к его затее не скрывал, Брато успокоился, поняв, что гроза миновала, и легкомысленно отмахивался от неодобрения друга. Его всё устраивало. Саттора не устраивало, и он все-таки хотел в тайне от Брато переговорить с отцом, но мысль о том, что так он предаст доверие Егора, доставляла дискомфорт. На душе становилось муторно, и, в конце концов, Рик решил, что непременно попросит помощи у отца, если она потребуется, а пока… Всего ведь два с половиной года, да? Это же там мало…
