– Закройся, башка трещит, – скривился Саттор.
– Ты как? – тут же снизил накал негодования Егор.
– Если посоветуешь толкового лекаря, то выживу, – усмехнулся Рик.
– Выезжаю, – без лишних вопросов ответил его приятель. Но прежде чем отключиться, спросил: – Ты где?
– Еще в ангаре, смотрю на печальный остов твоего карта. Прости, Ястреб, но крылья я тебе подрезал.
– Да черт с ним, что случилось?
– «Девятка». И «двойка».
– Оба сразу? Охренели? – искренне изумился Егор. – На черта ты с ними связался?
– Парни не оценили мою жажду быть в аутсайдерах, решили поторопить, – усмехнулся Рик и снова скривился. – Представление было, что надо.
– Почему не ушел? Ты бы их сделал…
– Я и сделал. После сигнала уже достали.
– Суки! – рявкнул Брато. – Всё, я уже сажусь в флайдер. Скоро буду, держись.
– Да куда я денусь, – хмыкнул Саттор и скомандовал сендеру: – Отбой.
– Ну, чего? – спросил техник.
– Едет, – ответил Рик и прикрыл глаза.
– Подождем, – кивнул дядя Миша. – Держи пилюльку, боль снимет.
– Не, потерплю, – отказался парень. – Только собью показания приборов, пусть сразу всё считывают, как есть.
– Ну, как знаешь. Хотя анализатор не обманешь, и так разберется. Дело твое.
Техник сунул руки в карманы и уселся во второе кресло, которое успел притащить, когда принесли Рика. Мужчина перевел взгляд с курсанта на аэрокарт, протяжно вздохнул и философски изрек:
– Гонки, мать вашу.
Саттор не ответил. Он лежал в кресле и старался ни о чем не думать. Время шло, его отсутствие могли уже заметить, а если Брато не сможет помочь решить возникшую проблему, то появление в академии станет и вовсе эпическим, в кавычках, конечно. Придется врать про драку, чтобы скрыть истинную причину увечий. Если Романов решит завести дело о нападении на курсанта его академии, то врать еще и полиции. И отцу. А это было самым противным. Об увольнительной и встрече коммандера парень уже не мечтал. Только надеялся, что наказание не затянется. Еще Лариса…
– Да-а, – протянул Рик, – погонял.
– Всё образуется, – зевнув, ответил техник. После перевел взгляд на машину. – Изверги. Это ж заново собирать придется. Э-эх… Был аппарат и нет. Варвары.
– Прости, дядя Миша.
– Да ты-то что, – махнул рукой мужчина. – Это надо же, после окончания. Видать, сильно обиделся… А неплохо ты его к земле-то прижал, я думал, размажешь к чертям, а нет, только пинка отвесил. Но закрутило его красиво, – хохотнул Михель, поднимаясь на ноги. – Я думал, ты поспокойней дружка своего, а нет, два сапога, как говорится, пара. Только он, как бурлящий котел, все эмоции на виду, а ты – тихий омут, но тоже с дурниной. Курсанты, мать вашу.
Техник отошел к карту. Он что-то бурчал себе под нос, но с Риком уже не заговаривал, парень тоже не стремился к беседе. Ему было не до разговоров. О степени повреждений своего тела он мог только догадываться. Пока медик, оказавший первую помощь, осматривал его, Саттор плавал в вязком тумане полусознания и затухающей острой боли после введения обезболивающего препарата. Про трещину в ребре все-таки уловил, но больше ничего не запомнил. В любом случае что-то изменить уже было невозможно, потому углубляться в самобичевания за то, что слишком рано расслабился, Рик не стал. Он ждал Егора, надеясь хотя бы на уменьшение количества проблем. О большем курсант Саттор не мечтал.
– Рик!
Ястреб влетел в ангар, разом нарушив царившую в нем тишину. Глаза Брато отливали ярким багрянцем, полностью скрывшим карий цвет. Губы приоткрылись в хищном оскале, обнажив клыки. Это придало Егору по-настоящему пугающий вид.
– Демон, – хрипло хмыкнул Рик, открыв глаза и оценив зверскую физиономию приятеля.
– Пошел к черту, придурок! – взвился Брато. – Я их укатаю! Размажу по аэродрому, как дерьмо по тарелке, твари!
– Очень злой демон, – констатировал Саттор. – Хватит плеваться ядом, займись делом.
– Каким?
– Мной, – весомо ответил Рик. Он попытался самостоятельно подняться с кресла, но скривился, зашипел и с руганью повалился обратно.
– Вот черт, – всплеснул руками Егор. – Совсем хреново?
– Да не, знаешь, даже бодрит, – усмехнулся Саттор, продолжая кривиться.
Дядя Миша, до этого наблюдавший разговор друзей, отошел от карта и приблизился к ним. Он пожал руку Ястребу и кивнул на Рика:
– Не тащи его, мало ли что. Ничего же толком не делали. Я сейчас найду носилки.
– Как они его? – негромко спросил Брато.
– Да после сигнала уже. Поскуда Рэй отомстил, Рик его хорошо так помотал во время гонки. Рэй его после окончания три раза ударил, к ограждению гнал, пока не припечатал. Я думал уже, что всё, по частям отскребать парня будут. Система безопасности и костюм хорошо сработали, так что если бы не ограждение, сейчас бы только испугом отделался. А так его прямо на стену выкинуло. Рэй потом бегал тут за голову хватался. Ремонт карта сам взял на себя, говорит, оплачу. Считай, только покореженный корпус остался. Салон выгорел, все системы уничтожены.
– Лучше бы он медиков оплатил, козел, – ругнулся Егор, рассматривая приятеля. – Карт соберем, ерунда. Главное, Рик жив.
– Соберем, – усмехнулся дядя Миша. – Пусть уж лучше Рэй ремонт оплатит, а то Хмурый с твоего парня бы не слез, пока он ему новый карт не отработал. Черт его знает, чего бы навешал. Так что Рэй тут только выручил.
– Если бы не был придурком, то и выручать бы не пришлось, – проворчал Брато. – На черта он привязался к Рику? Видел же перед гонками, что он за меня участвует.
Техник пожал плечами.
– Так зрелище же, Рэй за это деньги получает. А Рик в хвосте слишком красиво резвился. Такое, знаешь, мастерство на отставание, – Михель хмыкнул. – Как иголка между машин стежки прокладывал, видимость гонки создавал. Вот, видать, и зацепились. Тоже решили поиграть, а парень зубы показал. Ну и пошло по серьезному. Потом можешь запись посмотреть.
– Про меня еще не забыли? – с раздражением спросил Саттор.
– Иду, – кивнул дядя Миша и отправился искать носилки.
Егор присел на корточки рядом с креслом. Багрянец постепенно отступал, возвращая глазам Брато более привычный цвет. Было видно, что парень понемногу успокаивается.
– Прости, – помявшись, произнес Ястреб.
– Отвали, блаженный, – усмехнулся Саттор. – Как там Лосев? Чего он тебя звал?
– Да, ерунда, – отмахнулся Брато. – Семейный совет, ничего серьезного. Но ты же знаешь, раз сказал «быть», значит, отказаться нельзя. Ректор в нем угаснет вместе с последним вздохом. – Они помолчали. Егор поерзал. Чувствовалось, что он ощущает свою вину за произошедшее. – Не надо мне было тебя втягивать.
