– Никак нет,… капрал, – задыхаясь, отвечала Марьям, продолжая отжимания.
– А вы, курсант Танака?
– Мои яйца при мне, капрал, – чеканила хрупкая Наденька, не отрываясь от упражнений.
– Хвалю, бойцы, – одобрительно хмыкал Герц и переходил дальше.
– Садист, – тихо ворчал Брато, неодобрительно поглядывая на руководителя занятий.
– Свое дело знает, – пожимал плечами Рик и смотрел, как чувствует себя Лариса. Раскрасневшаяся девушка материлась сквозь стиснутые зубы, но не сдавалась.
За два с лишним года обучения девчонки догнали парней и теперь на равнее выдерживали физические нагрузки, которые им от щедрой души давал капрал Герц. Для женской половины курса уже давно не делали скидок, этого не требовалось. И сейчас, когда капрал драл глотку, рокоча на весь зал, где проходили занятия, он не щадил в высказываниях никого.
– Кур-рсант Свенссон!
– Я! – шагнула вперед Лариса.
– Работаете на спине лучше всего, курсант, привычка?
– Никак нет, капрал! Плохое самочувствие!
– Если больны, ступайте в лазарет. Не хотите в лазарет, работайте в полную силу.
– Вас поняла, капрала! Разрешите в лазарет?
– Ступайте… Бабы, – пренебрежительно проворчал Герц, показывая свое отношение к женщинам в армии. Остальные девушки плотней сжали губы и ответили капралу упрямыми взглядами.
Брато проводил взглядом Ларису и шепнул на ухо Рику:
– Что с ней?
– Женское, – уклончиво ответил Саттор, но Егор его понял и кивнул.
– Дали увольнительную? – снова зашептал он.
– Да, – кивнул Рик.
– Р-разговор-рчики! – пророкотал Герц. – Кому на полосу захотелось? Курсанты Брато и Саттор, выйти из строя.
– Бесишь, – прошипел сквозь зубы Рик.
– Нечаянно, – попытался оправдаться Брато.
– Задание понятно? Или будем умничать, курсант Саттор?
– Вас понял, капрал!
– Исполнять!
– Есть! – дружно гаркнули парни и направились на выход из зала.
– Бе-гом!
– Чтоб его разорвало, – пробурчал Егор, и парни побежали к выходу в среднем темпе.
Недавний снегопад засыпал полосу препятствий, превратив ее из привычного упражнения в труднопроходимую дистанцию. Радовала удобная верхняя одежда, не стеснявшая движений и реагировавшая на температуру тела, делая ее оптимально приемлемой. Правда, толщина снега на полосе внушала уныние.
Одарив друга свирепым взглядом, Рик первым вышел на полосу. Бежать было тяжело. Приходилось передвигаться, высоко вскидывая ноги. Парень выругался, помянув болтуна Брато, сплюнул и продолжил свой бег, стиснув зубы.
– Ну, прости, – догнал его Егор.
– Тебе же перерыва было не дождаться, да? – ядовито спросил Саттор. – Так срочно нужно было узнать про увольнительную.
– Вспомнил просто… Рик!
Саттор уже преодолевал первую преграду, и Брато снова поднажал, догоняя его.
– Давай отсидимся где-нибудь.
– Иди на хрен, – огрызнулся Рик. – Если я лишусь увольнительной, ты покойник. И в этот раз до смерти. И мой флайдер ты не увидишь, как собственных ушей.
– А вот это уже жестоко и обидно, – насупился Егор.
– Закрой клюв и давай уже пролетим полосу и пойдем учиться дальше, – раздраженно отмахнулся Саттор.
– За флайдер хоть на руках всю полосу пройду, – осклабился Ястреб.
Рик уже не ответил. Он сосредоточился на выполнении задания и на восклицания друга внимания не обращал. Ему было что терять. Романов расщедрился и дал парню увольнительную на четыре дня, включая два учебных. Генерал прочитал прошение курсанта и улыбнулся:
– Значит, все-таки старый волк решил жениться. Хорошо, Рик, я отпущу тебя. Надеюсь, ты не позволишь своему дружку втянуть себя в очередные неприятности и не променяешь возможность быть рядом с отцом в важный для него день на наказание.
С Егором у ректора отношения складывались тяжело. С тех пор как он узнал о романе дочери с курсантом, Брато уделялось самое пристальное внимание. Прав был Георг, когда говорил, что Романов приятеля Ильсы вывернет наизнанку. С некоторых пор Егору приходилось несладко. Генерал словно испытывал его на прочность. Давил, требовал оставить Ильсу в покое. Начал загружать Брато заданиями. Цеплялся к тому, что другим прощали, ужесточал наказания за мелкие провинности, лишая Егора возможности встречаться со своей дочерью.
– Нужно тебе это? – спрашивал друга Рик, видя, как его глаза полыхают багровым бешенством.
– Черта с два у него получится нас разлучить, – упрямо говорил Брато. – Не откажусь.
– Лоб разобьешь.
– Он тоже.
Впрочем, Ильса оказалась не менее упрямой, чем ее молодой человек и отец. Рик почти не общался с девушкой, и всё, что происходило в личной жизни, знал только со слов Егора. От него Саттор и узнал, что девчонка сбежала из дома на встречу с Брато, взломав замов под руководством Ястреба, нахватавшегося от своих криминальных знакомых немало не слишком законных премудростей. И чем больше бунтовала дочь против власти отца, тем сильней тот закручивал гайки в отношении курсанта Брато.
Полковник Саттор, узнав о том, что творится в жизни приятеля сына, только покачал головой и хмыкнул:
– Нужна Ильса, пусть держится. Алекс уважает тех, в ком есть сила воли.
– Этого Егору не занимать, – усмехнулся Рик. – Но генерал выжимает его досуха.
– Если парень еще не сломался и не послал всё к чертям, значит, толк будет. Нужно только потерпеть.
И Брато терпел. Бесился, матерился, вымещал зло на тренировках и на гонках, куда продолжал ходить, но упрямо стискивал зубы:
– Мой лисеныш. Генералу придется смириться.
А не так давно, когда они сидели вдвоем в учебном классе, Егор ударил ладонью по столу и решительно произнес:
– Надо заканчивать дела с Хмурым.
– Надо же, – усмехнулся Рик, разворачиваясь лицом к другу. – Какая светлая, а главное своевременная мысль. С чего бы вдруг?
– Романов мне проходу не дает. За расстегнутый ворот поимел так, словно я в самоволку на неделю свалил, запил там и отправлял ему матерные сообщения. Если он узнает про гонки и Хмурого, об Ильсе мне придется забыть, как и про академию, и будущую карьеру. Хмурый не то, ради чего я готов жертвовать отношениями с лисенышем. Будущим рисковал, а ею не могу. Всё. Хватит. Нагонялся.
– Он тебя не отпустит так просто, – с сомнением ответил Саттор.
– Посмотрим.
– Может, я все-таки приобщу отца?
– Нет, – мотнул головой Егор. – Не хочу выглядеть в глазах коммандера круглым идиотом. Еще решит, что я не тот, с кем его сыну стоит общаться.
