– Всё началось осенью, еще на втором курсе, – Георг скосил глаза на сына и покачал головой, но не перебивал. – Помнишь нашу аварию, когда мы разбили флайдеры, и ты отправил нас в академию с Бобом? Мы тогда еще сознались, что поспорили с сокурсниками…
– Помню. И?
– И, в общем, гонка состоялась. Гонял только Егор, мы одолжили чужой флайдер. Он уделал наших противников, обоих. Его тогда приметила одна гнида с третьего курса и свела со своим хозяином…
Оказалось, что каяться не так уж и сложно. Слова как-то сами собой срывались с языка, и чем больше Рик рассказывал, тем уверенней и громче звучал его голос. А еще становилось легче, несмотря на то, что сейчас парень открывал то, о чем раньше страшился даже намекнуть. Даже опасение, что он разочарует отца, уже не могло остановить поток откровений. И в своем участии в гонках младший Саттор тоже сознался, умолчал лишь о том, как это приключение для него закончились.
Запнулся лишь, когда дошел до того, что они задумали, чтобы избавить Егора от давления Хмурого. Георг бросил быстрый взгляд на сына, услышав про бомбу, скрипнул зубами, но вновь промолчал.
– Всё пошло наперекосяк еще до того, как успело начаться, – поморщился Рик. – Сначала меня попросил о помощи преподаватель Абрамс. Он захлопнул дверь в аудиторию, и я оказался там заперт. Когда меня вызвал Егор, я всё еще не смог выбраться из ловушки, потому попросил потянуть время, пока я освобожусь и прибуду на место. Наверное, Егор был слишком убедителен, потому что они притащили… – парень гулко сглотнул и закончил: – Ильсу.
– Что? – генерал порывисто обернулся и устремил на сына изумленный взгляд. – Кого притащили? Ильсу? Романову Ильсу?!
– Да, ее, – голос предательски сел, и Рик кашлянул в кулак.
– Идиоты, – обреченно вздохнул старший Саттор. – Какие же вы идиоты… Алекс вас в порошок сотрет, даже я не смогу ему помешать… Ты это понимаешь? – он повернулся к сыну и вдруг заорал: – Понимаешь?! Черт… Черт! – генерал выдохнул и хрипловато велел: – Продолжай.
– Через некоторое время… – Рик снова откашлялся. – Через некоторое время из ворот выехал флайдер. Там сидел Егор, с ним еще двое: курсант Чижик и какой-то здоровый мужик. Флайдер уехал, а я остался наблюдать за домом из-за Ильсы, она всё еще была там. Где-то через час, может около полутора часов, появился «Спрут». – Коммандер тихо застонал. – Они снесли охранную систему и ворота. Моя «муха» тоже сдохла. Я подобрался ближе к дому.
– Тебя видели?
– Нет, я оставался за деревьями.
– Хорошо. Продолжай.
– Что происходило в доме, я не знаю. На всю операцию у них ушло не больше получаса. Потом уехал флайдер, кто был внутри, я не видел. Через некоторое время «Спрут». Я тоже ушел, подумал, что в доме делать уже нечего. За всё время оттуда никто не вышел, а Егор говорил, что в доме полно народа. Но далеко я не ушел, вернулся…
– Зачем?
– Я подумал, что службисты могли не заметить Ильсу, и она всё еще там. В общем, пошел проверить, но не успел, раздался взрыв. Двойной. Наша бомба тоже рванула. Меня вырубило… черт, – чертыхнулся парень, сообразив, что уже сказал больше, чем хотел.
Георг снова посмотрел на сына. Его придирчивый взгляд прошелся по телу Рика, вернулся к глазам, и парень стиснул пальцами край кресла, настолько злым стало лицо отца.
– Повреждения, – кратко произнес генерал.
– Пап, со мной всё…
– Повреждения, твою мать! – гаркнул Георг.
– Сотрясение, ушибы. Без переломов. Меня взрывной волной к дереву приложило.
Коммандер некоторое время молчал, плотно поджав губы. Наконец тряхнул головой и тихо спросил:
– Жить совсем не хочется, да, сынок?
– Пап…
– Да какого черта, Рик?! – взорвался генерал. – То едва не взрываешься с флайдером, то лезешь в логово, не пойми к кому, то снова едва не взрываешься в этом логове. Ты думаешь, я железный? Думаешь, мне плевать, что с тобой будет? Так?!
– Не так! – заорал в ответ Рик, впервые за все эти годы он драл глотку на отца. – Совсем не так! Я знаю, что ты не железный, знаю, что переживаешь за меня. Но я не мог бросить Егора, понимаешь? Не мог! И позволить Хмурому добраться до тех, кто мне дорог тоже! Потому что это гнида – Чижик уже понял, что я знаю слишком много. Я не опасен, ты опасен, пап! Ты и твои связи, которые ты мог подключить, чтобы защитить меня. Я пошел с Егором сознательно, по доброй воле! И пошел бы еще сто раз, если бы на кону была его жизнь, твоя, жизнь Рины, Ильсы, Романова, в конце концов! Мы должны были остановить Хмурого! И мы попытались, – неожиданно тихо закончил парень.
– Отличный результат, – ядовито ответил генерал. – Герои, вашу мать! – Вдруг схватил сына за плечо и сжал, почти причинив боль: – Хороший настрой, Рик. Правильный. Именно с таким настроем нужно идти в бой, даже если защищаешь не свой, а чужой дом. Только это там, – Георг указал вверх. – А здесь, на Земле, есть те, кто может помочь вам не изваляться в грязи. С мразями должны разбираться соответствующие службы. Одно слово, сын, всего одно слово, и сейчас вы бы торчали в академии и думали, как сбежать в самоволку к своим подругам. А теперь мы едем к Егору, который сидит за решеткой, а я в панике думаю, чем всё это обернется для моего ребенка. Я в панике, понимаешь? В чертовой, мать ее, панике!
Он замолчал и отвернулся, как-то разом обмякнув. Рик судорожно вздохнул. Он протянул руку и несмело коснулся отца, генерал не отреагировал.
– Пап, – позвал парень. – Я хотел сказать тебе, очень хотел. Но… – старший Саттор невесело усмехнулся, слушая сына, Рик продолжил: – Егор опасался, что потеряет твое доверие. Ему всегда было важно, что ты думаешь о нем. Как и для меня. Ему было стыдно, а я не хотел идти против друга.
Георг снова обернулся, хотел что-то сказать, но сын не позволил ему, с отчаянной горячностью продолжив свою мысль:
– Ты нас учил, что за друга пойдешь и в огонь, и в воду. Ты учил, что друг – это щит и верная рука. Мы всегда следовали твоим словам, защищали друг друга, прикрывали, выручали, помогали. Мы стали щитом и рукой помощи. Так как же я мог бросить его, или предать доверие? Егор и ты – вы были мне самыми родными людьми целых тринадцать лет. Я своего родного отца и брата знал меньше, чем вас. Вы заменили мне их, вы стали моей семьей, настоящей семьей. И как я мог повернуться спиной к брату, который стал родней кровного?
– Я понял, Рик, – тихо ответил коммандер. – Да, ты поступил так, как считал правильным. Жаль только, что Егор доверял мне меньше, чем уважал.
Генерал усмехнулся, а Рик открыл рот, чтобы возразить, и тут же его закрыл, понуро опустив голову. Он тоже понял, что хотел сказать отец. Егор усомнился в человеке, который наполовину и ему стал отцом, а он, Рик, не осознал этой простой истины и не доказал обратного вовремя.
– Но как же плохо, что тут оказалась замешана Ильса, – поморщился генерал. – Где ее взяли?
