– Да что с ней случилось?! – воскликнул Саттор. – Объясни, я хочу понять!
– Пошел к черту, Георг, – Алекс ожесточенно мотнул головой. – Я ни хрена тебе не расскажу! Этот кошмар должен закончиться!
– Так пусть закончится!
– Уже скоро, – зло усмехнулся генерал, отвернулся от Георга и вновь направился прочь, давая понять, что разговор окончен.
– Но ты же ломаешь мальчишке жизнь! – крикнул ему вслед Саттор. – Алекс!
Романов не обернулся. Чертыхнувшись, коммандер вновь догнал его, рывком развернул к себе и попытался в последний раз достучаться до отца, ослепленного своим горем и жаждой мести.
– Ты назначил себя на роль палача, но ты не палач, не вершитель судеб. Алекс, дай себе время остыть и подумать, как следует. Ты наказываешь мальчишку за то, в чем его вины нет. Не он вызвал Ильсу! Я точно знаю, что не он…
– Но она бежала к нему!
– Проклятье, Алекс, очнись же ты! Я всегда уважал тебя за твой ум, за честность, за умение быть благородным. Но сейчас ты ослеп, видишь только то, что хочешь видеть…
– Я прекрасно вижу, Георг, потому и действую так, как считаю верным. Этот разговор бесполезен, прекрати бегать за мной.
Саттор прищурился. Он окинул неприязненным взглядом Романова. После расправил плечи и произнес:
– Ты не бог, Алекс, и не тебе играть человеческими судьбами. Чтобы ты ни задумал, я из кожи вон вылезу, но сделаю всё, чтобы спасти мальчика. Он не заслужил той травли, которую ты устроил ему. И еще, – Георг вновь окинул товарища по оружию холодным взглядом. – Руки я тебе больше не подам.
После обошел Романова и зашагал к своему флайдеру. Никто не спешил догнать генерала, переубедить, что-то высказать. Разговор и вправду оказался бессмысленным, и все-таки Георг надеялся, что Алекс услышал его и хотя бы позволит себе задуматься о роли Егора Брато во всей этой истории.
– Что же все-таки произошло с его девчонкой? – задумчиво произнес Саттор, отъезжая от дома Романова.
Коммандер бросил взгляд туда, где остался стоять Алекс, но того уже видно не было. Георг ожесточенно выругался и перешел во второй эшелон. Он уже вылетал из Увельска, когда сендер оповестил:
– Вызывает контакт «Яша».
– Ответ, – устало ответил Саттор.
– Поздравь меня, мой мальчик, – бодро возвестил Стивенс. – Я все-таки добил их и сейчас направляюсь к Егору. Передам от вас с Риком привет. Быть его защитником мне не позволяют, но по требованию его опекуна меня назначили независимым наблюдателем за ходом расследования. Крошки, а уже что-то.
– Как удалось?
– Степа Лосев – молодец, такую истерику закатил в одной газетенке, хорошо сработал. Наш настрой поняли, так что прошение подписано. Правда, вряд ли выдоим больше, но и это уже хорошо. В любом случае, роль наблюдателя позволяет мне присутствовать на суде. Я им еще подгажу их стерильное дело.
– Хоть одна хорошая новость, – невесело усмехнулся Георг. – Я ничего от Романова не добился. Он всех собак повесил на мальчишку. Что-то произошло с его дочерью, но он отказывается рассказывать, только еще злей становится. А было там что-то, или сам факт нахождения Ильсы у Хмурого взбесил Алекса, сказать невозможно.
– Ну и черт с ним. Будем сражаться, – решительно заявил Якоб. – Одно сражение уже выиграли, выиграем еще.
– Да будет так, – улыбнулся генерал.
– Так и будет, – с нажимом ответил адвокат и отключился.
Саттор нахмурился, он энтузиазма Стивенса не разделял, уже не разделял. Перед глазами стояла злая усмешка Романова, и его слова: «Уже скоро», – вызывали неприятное ощущение обреченности.
– Что ты задумал, Алекс? – спросил вслух генерал. – Что ты хочешь сделать с пареньком?
Ответа не было, но предчувствия редко обманывали старого вояку, и они в один голос вопили, что грядет что-то страшное. Слишком решительно настроен Романов, слишком уверен в вине Брато, слишком зол…
– Черт! – выругался Георг.
Оставалась надежда на Якоба, но и он был не всесилен. И все-таки это была надежда, и Георг не стал от нее отказываться, но он уже раздумывал, что можно будет сделать, когда бой будет проигран. Саттор не желал быть беспечным и упиваться верой в лучшее будущее, потому что хорошо знал возможности генерала Романова. Мучительно поморщившись, коммандер произнес ту фразу, которую говорить не хотелось:
– Итак, его приговорили. Что мы можем сделать?
Якоб. После приговора он мог уже без помех запустить маятник правосудия на полную мощность. Апелляция. Да, такое вполне возможно. Сбор собственных доказательств, новый суд. Да, пободаться вполне можно. Это немного успокоило. Если удастся, в конце концов, вытащить мальчишку, его жизнь тоже можно будет восстановить. Гражданское обучение, гражданский космический флот, да хоть грузовые перевозки! Если, конечно, Брато всё еще будет мечтать о космосе. Лосев сумеет помочь парню снова адаптироваться, а Сатторы поддержат. Рик от друга не отвернется, его отец тоже. Ничего-ничего, даже если Егору придется посидеть в какой-нибудь колонии, потом они подлатают парня, выходят.
– СБГ, – сам себе напомнил генерал.
Да, это настораживает. Брато явно навешивают не уголовщину. Но что тогда? Да даже если связь с врагами Геи, это пожизненное, но и тут апелляция возможна. Да и Романова есть, чем прижать. Рик видел «Спрут», Егор рассмотрел генерала после карательной операции в доме Хмурого. Если что, можно будет надавить на эти рычаги. Вряд ли тому же Сытину захочется, чтобы его имя было замешано в несанкционированном массовом убийстве и уничтожении улик. Да, это выход. Опасный, но выход. Надо будет обговорить с Якобом.
– Ну, можем и выкарабкаемся, – задумчиво произнес Георг, сворачивая к академии.
Он не знал, что сказать Рику, чем обнадежить, кроме того, что сейчас пришло в голову, но увидеть сына хотелось, убедиться, что он в порядке, да и самому успокоиться не мешало. Неприятный осадок после разговора с Алексом прочно въелся в кровь, и ощущение, что над Риком нависла угроза, никак не желало отпускать. Коммандер еще увеличил скорость, теперь желание увидеть сына превратилось в острую необходимость.
Рик не ждал сегодня отца. Младший Саттор даже не знал, что старший собирался навестить ректора. Они вообще мало разговаривали о деле Егора. Парень спрашивал:
– Есть новости?
– Нет, сын, – отвечал коммандер. – Как ты?
– Готовлюсь к экзаменам.
– Хорошо.
Отец с сыном говорили о чем угодно, только не о том, что ждет Егора. Не потому что им это было безразлично, просто Георг не хотел бередить рану Рика, а Рик не видел смысла в бесконечном сотрясании воздуха и уверений в том, что всё будет хорошо. Генерал уже сделал, что мог. Он попытался действовать через свои связи, но не смог ничего противопоставить сыну вельможи, приближенному к императору. Якоб бил из своих орудий, но выстрелы оставались холостыми. От самого Рика вообще ничего не зависело, он не успел обзавестись ни связями, ни весом. Правда, несколько раз пытался подойти к Романову, но тот каждый раз отмахивался от него и, в конце концов, запретил своему секретарю пускать к нему курсанта Саттора. Про то, чтобы Рик поговорил с Ильсой, ректор и вовсе не желал слушать. На просьбу ответил яростным взглядом и кратким:
