– Егор, пора, – донесся до Рика приглушенный голос Якоба.
– Всё, дружище, мне пора немного прогуляться. Удачи на экзаменах.
– Тебе удачи, – пробормотал Саттор.
– К черту. – И сендер замолчал.
Оглушенный неожиданным разговором, Рик тяжело опустился на скамейку и обтер ладонью лицо. Затем поднял руку и с удивлением обнаружил, что она подрагивает. Парень медленно выдохнул, после вновь набрал полный легкие воздуха, пытаясь успокоиться, и прошептал:
– Началось.
Только сейчас до него окончательно дошло, что Егор Брато пошел навстречу своей судьбе, которую ему написал генерал Алекс Романов. Сжав кулаки, Саттор повторил за другом:
– К черту, – и потянулись томительные часы ожидания.
Кажется, мир расслоился на несколько реальностей. В одной курсант Рикьярд Саттор стоял на построении, где группе оглашали итоги зачета, после шел вместе со всеми в столовую, что-то отвечал на вопросы парней, оживленно делившихся впечатлениями от экзаменов, и разговаривал с отцом. А в другой реальности растерянный и настороженный паренек пытался справиться с волнением и затаенным страхом перед будущим. И когда к нему подошла Лариса, Рик едва расслышал, что она сказала. Он удивленно посмотрел на девушку, она повторила:
– Ты здорово отлетал сегодня.
– Да, ты тоже молодец, – ответил парень, машинально потрепал Лару по плечу и ушел, уже не слушая, что она еще скажет.
Он прошел на заброшенный аэродром, где когда-то Егор утер нос Кузнецову и Бэню, уселся в тени и устремил взгляд в пространство. Мыслей не было, нет, не так. Они были, целый ворох, но они никак не могли упорядочиться и кружили в голове, создавая безумный хаос размышлений. Измотанный переживаниями, Рик сам вызвал отца.
– Пап, я чокнусь, – честно признался младший Саттор.
– Сам не могу ни на что переключиться, – ответил старший.
– Даже не знаю, чего я хочу больше, чтобы всё это скорей закончилось, или тянулось подольше, – усмехнулся Рик.
– Страшно? – с пониманием спросил коммандер.
– Страшно, – сказал парень.
– Это нормально, сын. Егор – это большая часть твоей жизни. Мне тоже не по себе. Главное…
– Не раскисать, я помню, папа.
– Да, не раскисать. Какой бы итог ни был, мы еще не сдались, помнишь?
– Помню. Уф, – Рик выдохнул.
– Держись, сын.
– Держусь, пап.
Он отключился и еще некоторое время сидел, глядя в пространство пустым взглядом. Наконец, поднялся на ноги и бездумно зашагал по треснувшему полотну летного поля, вызывая в памяти день гонок.
– Того, кто более за Ястреба благословит Вселенная… – вспомнил Рик и негромко рассмеялся, покачав головой.
Ему вдруг показалось, что с тех прошло лет сто, не меньше. Ощущение это было неуютным, и Саттор зябко повел плечами.
– Я болею за тебя, Ястреб, – прошептал парень и развернулся к входу на аэродром.
Там стояли Джерси, Петерс, Форд, Симонян и Кудельман – Красная команда в полном сборе, почти. Не хватало только Брато. Заметив, что Саттор на них смотрит, курсанты приблизились к нему. Они, молча, смотрели, ожидая, что скажет Рик.
– Суд еще идет, – ответил на вопросительные взгляды Саттор.
– Подождем, – кивнул Джерси.
Кудельман отошел в тень, Петерс и Симонян негромко переговаривались, время от времени поглядывая на Рик. Джерси и Форд остались рядом с Саттором.
– Да что с Брато может случиться? – хмыкнул Денис. – Это же шило в заднице. Он их там красноречием достанет. Судья его на свободу насильно выгонит, только чтобы заткнулся.
Рик рассеяно усмехнулся. Джерси, сжал плечо Саттора и встрянул его.
– Не нагоняй мрака, всё будет хо…
– Вызывает контакт «Дядя Яша».
– Ответ! – воскликнул Рик, обнажив свое волнение.
Стивенс молчал.
– Дядя Яша, – позвал Саттор. – Дядя…
– Рик, – голос адвоката был тихим. – Рик… Это всё.
– Что – всё? – не понял парень. – Заседание закончилось? Его приговорили? Ну, что там, задери вас дьявол?!
– Всё, – голос Якоба вдруг отдал хрипотцой. – Рик… К чертям, Рик… Адора, Рик. Они приговорили его к смертной казни.
– Чего? – недоверчиво переспросил Саттор. – Связь плохая, дядя Яша. Я не понял, что вы сейчас сказали?
– Что там? – парни вновь собрались вокруг него.
– Они повесили на Егора участие в подготовке покушения на императора. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Рик, мне жаль… Рик, ты слышишь?
– Чушь какая-то, – пробормотал Саттор. – Это шутка?
– Я похож на шутника? – неожиданно зло спросил Стивенс. – Я, по-твоему, буду шутить по такому поводу? Я полный идиот?! – вдруг заорал адвокат, но тут же простонал: – Двадцать лет, ему же всего двадцать лет…
– Когда? – глухо спросил Рик.
– Завтра утром отправят. Рик… Ильса его утопила. Она дала показания. Ее не было на заседании, допрос шел в записи. Девчонка вбила в его гроб последний гвоздь. Такая жизнерадостная, совсем не похожая на жертву. Брато после этого от всего отключился. Не знаю, понял ли, что его ожидает, но, по-моему, ему уже было всё равно. Черт… – Якоб перевел дыхание, – что ж так жестоко-то? Это же Адора! Адора, вашу мать!
– Апелляция, – произнес Рик, вдруг погружаясь в вязкий туман прострации.
– Невозможна. Только не по этому приговору. Единственное, адвокат потребовал на анализ запись допроса, но он вел себя так, словно знал, где стоит протестовать, где акцентировать внимания не надо. Судья проверку одобрил. Думаю, с записью будет всё чисто, но мне разрешили присутствовать при анализе. Только это уже ничем не поможет. Мы проиграли, Рик, вчистую. Прости.
Сендер замолчал. Саттор еще некоторое время смотрел перед, затем уселся на корточки, тут же уселся на серое покрытие летного поля и подтянул колено к груди. Джерси и Форд присели напротив, остальные ждали стоя.
– Что? – тихо спросил Серхио.
Рик поднял на него пустой взгляд, а после тускло ответил:
– Адора.
– Что? – Джерси недоверчиво посмотрел на Саттора.
– Что ты несешь, на хрен? – раздраженно спросил Форд.
– Его приговорили к смертной казни, – повторил Рик и вдруг истерично расхохотался: – Подготовка покушения на императора, понимаете? Покушение! Мать его, на императора!
– Что за бред? – Симонян тоже присел на корточки.
– Да ни хрена ж себе обвинение! Кому нужна такая подстава? – Петерс ошалело уставился на Рика.
Кудельман в молчании покусывал губы. Саттор оборвал смех и вцепился себе в волосы, глядя перед собой полубезумным взглядом. Он всё еще пытался осознать обвинение и приговор. Всё это просто не могло быть правдой! Не могло!!! Парень задрал голову и остервенело заорал в далекое небо, выплескивая обуревавшие его эмоции.
