– Вот черт, – пробормотал Петерс. – Может, медиков позвать?
– Не надо, – прохрипел Рик.
Он уцепился за руку Джерси, поднялся на ноги и произнес:
– К чертям дисциплину. Я сваливаю отсюда. Кто со мной?
– Ты куда? – хмуро спросил Форд.
– Надерусь.
– Я с тобой, – ответил Денис.
– Я с вами, – Джерси отдернул форму. – До соплей.
– До состояния размазанного дерьма, – криво усмехнулся Рик.
Кудельман, Петерс и Симонян просто кивнули, соглашаясь с планом на вечер. В этот день Рик впервые напился так, что вырубился, сидя за столом, но прежде, чем успел отключиться, он вызвал отца и, едва ворочая языком, сказал:
– Мы его вытащим, пап. Или я сверну худосочную шейку лживой суке, этому блохастому лисенышу. И ее сволочному папаше. Плевать на всё, отец.
– Ты где?
– Пью.
– Понял.
Георг нашел сына. Некоторое время рассматривал его и, наконец, буркнул:
– Вот дерьмо, – выражая свое отношение ко всему происходящему.
– Он так и хотел, – пьяно усмехнулся Джерси.
– Ему удалось, – сухо ответил старший Саттор. – Забираю.
Уже сидя в флайдере, генерал рассматривал сына, тихо сопевшего во сне. Покачал головой и болезненно поморщился.
– Вот и первая потеря, сын. Слишком рано, и не так… Черт.
Он увозил Рика с чувством полного бессилия в душе. Коммандер не знал, что сказать, не понимал, как помочь сыну. Устроить побег с Адоры? Сумасшедшая и невыполнимая затея. Кажется, это и вправду был конец неугомонного Егора Брато, конец многолетней дружбы и целой эпохи в жизни Рика.
– Что ж так всё мерзко, – Георг прижал руку к груди и выругался: – Б…
Глава 12
Начало декабря было жарким, температура днем не опускалась ниже тридцати пяти градусов, но на территории Императорской Военной Академии духота не ощущалась так сильно. Бывшая пустыня Танами в Австралии, оживленная искусственно, была почти полностью отдана во владение ИВА. Здесь обучались всему, и это можно было сказать без преувеличения. Даже Служба Безопасности Геи имела свой комплекс, где готовили будущих агентов и службистов, но этот сектор был обособлен и закрыт, никак не перекликаясь с кафедрами Вооруженных Сил Геи. Гражданские факультеты тоже входили в состав ИВА, здесь готовили дипломатов и служащих для имперского посольства на планетах Альянса и за его пределами. Впрочем, Университет Межпланетарных отношений все-таки оставался непревзойденным лидером в этом направлении, в ИВА же пальма первенства отдавалась подготовке военных специалистов.
Именно для них имелось множество аэродромов, закрытых полигонов, где воссоздавались природные условия разных планет, и десантные группы оттачивали навыки выживания. Здесь готовили лингвистов, артиллеристов, техников, навигаторов, пилотов атакующих боевых машин и, конечно, будущих командиров. Не сказать, что Третья Космическая Академия на Урале выпускала слабей подготовленных специалистов, но она оставалась узкопрофильным учебным заведением, а Императорская Военная Академия охватывала широкий спектр профессий, как для тех, кто оставался на Гее, так и для тех, кому предстояло провести половину жизни в рейдах и сражениях на просторах космоса.
По каким причинам была выбрана под строительство академического комплекса пустыня Танами, сейчас вряд ли кто-то мог объяснить, но учебное заведение прижилось и использовало возможности зеленого рая в полную силу. ИВА считалось элитным заведением, и поступить сюда было не так уж и просто, но на руку Рику Саттору сыграла его успеваемость и отличные характеристики, данная преподавателями и ректором Третьей Космической. Курсанта приняли после короткого рассмотрения его прошения о переводе. Возможно, роль в этом сыграла и его фамилия. Один из преподавателей в ИВА успел послужить под началом Георга и его сына встретил с дружелюбной улыбкой и надеждой на то, что представитель прославленной фамилии будет радовать своих учителей в Австралии не меньше, чем на Урале.
Впрочем, тут могло иметь место и посредничество генерала Романова. Нет, он не выставлял Рика из своей академии, но, прочитав его прошение, некоторое время рассматривал парня, глядевшего поверх головы ректора, затем кивнул и подписал.
– Можешь мне не верить, мальчик, но мне жаль, что ты уходишь, – сказал Алекс перед тем, как отдать прошение курсанту. – Однако ты принял верное решение, нам будет тесно вдвоем в этих стенах. Ты не простишь меня, а я не собираюсь ничего объяснять и извиняться, потому что считаю себя правым. ИВА – отличное место, где тебя подготовят, возможно, даже лучше, чем здесь. В любом случае, окончание императорской академии дает хорошие перспективы на будущее. Удачи, курсант Саттор.
Он подвинул на край стола прошение, Рик забрал его, хотел сразу уйти, но вдруг решил задержаться. Он, наконец, опустил взгляд на ректора и, борясь с эмоциями, ответил:
– Большая часть моей жизни прошла здесь, господин ректор. Детство, юность… Отсюда я собирался начать свой взрослый путь. Вы отняли у меня эти годы, уничтожили светлое воспоминание одним точным ударом. Теперь об этом месте я буду думать с горечью. У меня был лучший друг, какого только можно встретить, были парни, ставшие моей второй семьей. Был дом, где я знал каждую пядь земли. Был Таганай, в конце концов. Вы забрали у меня всё это и заставили усомниться в идеалах отца, которым я верил эти годы. Пираты уничтожили мою судьбу, данную от рождения, вы – новую, подаренную отцом. Вы попросту стерли мою жизнь, и этого я вам и вправду не прощу и не забуду. Но я остаюсь Саттором, а значит, сумею начать всё заново и в третий раз. Я не буду желать вам удачи, вы ее себе прекрасно создаете сами. – Рик невесело усмехнулся, но продолжил: – Мой отец умеет разбираться в людях. Знаете, он всегда отзывался о вас с уважением. И раз уж он увидел того, кто достоин уважения, то я желаю вам проснуться, потому что привык верить Георгу Саттору. Быть может, тогда вы сможете увидеть, что сотворили. Жаль, что это уже ничего не исправит. – Курсант расправил плечи, вытянул руки по швам и уже другим тоном произнес: – Разрешите идти, господин генерал.
– Идите, курсант, – устало махнул рукой Романов.
– Прощайте, Алекс, – вдруг без всякой субординации ответил Рик.
– Прощай, мальчик из другой эпохи, – на губах генерала появилась горьковатая улыбка. Это была их последняя встреча.
На следующий день, после того, как Егора приговорили к смертной казни, Рик проснулся с жесточайшим похмельем. Боб уже ожидал его пробуждения и сразу подал стакан, где был растворен тонизирующий препарат. Парень жадно выпил приятную на вкус жидкость, затем полежал еще пару минут, ощущая, как рождается заново. После принял душ, оделся и спустился к завтраку сосредоточенным и молчаливым.
– Доброе утро, сын, – приветствовал его отец.
– Здравствуй, Рик, – нерешительно улыбнулась Рина, испытующе глядя на парня.
