И всё же самым уязвимым местом оставалось послание от анонима. Георгу очень хотелось верить в то, что он не ошибся. Были мысли, что Романов хочет их руками ускорить смерть Брато. Были подозрения, что Алекс, узнав об участии Рика в делах Егора, хочет уничтожить и его, подтолкнув к участию в побеге осужденного на смерть «предателя». В конце концов, Георг в своих опасениях довел до того, что начал рычать даже на Регину, к которой всегда относился с трепетной нежностью.
– Надо заканчивать с этим делом, – наконец, решил он тогда. – Не сунув голову в пекло, не узнаешь, насколько там горячо.
Сейчас, когда они с Риком летели к Адоре, старший Саттор старался гнать от себя всякие подозрения, они только усугубляли и без того немалую тревогу отца за сына, который должен был в одиночестве попытаться проникнуть в пасть к дьяволу.
– О-ох, – протяжно вздохнул коммандер.
– Пап, я буду очень осторожен, обещаю, – услышал он голос Рика и обернулся к нему.
Парень стоял на входе в рубку, привалившись плечом к переборке. Генерал осмотрел его долгим взглядом, наконец, покачал головой и признался:
– Сейчас я сам хочу придушить Брато. И за то, что он влез в это дерьмо, и за то, что ты готов рискнуть ради него жизнью. Не могу отделаться от ощущения тревоги.
– Пап…
– Меня называли Железным коммандером, – не слушая сына, продолжил Георг. – Говорили, что во мне стержень. Называли непробиваемым солдафоном. А я чувствую себя сейчас размазней, наседкой, которая трясется над своим выводком.
– Пап…
– Ты просто не понимаешь, что ты для меня, Рик!
– Ну, хватит! – неожиданно резко воскликнул парень, ударив кулаком по переборке. – Ты сам себя накручиваешь. – После подошел к отцу и присел перед ним на корточки. – Ты просто устал, пап. Столько рейдов, боев, ответственность за людей – и всё это длится долгие годы. В двадцать три ты получил свои первые погоны и отправился в космос. Сейчас тебе почти пятьдесят два, и погоны доросли до генеральских, но две трети твоей жизни прошли в ледяной пустоте. Я понимаю, что я стал для тебя синонимом покоя и уюта. Я – твой дом, пап, ты – моя опора. Мы ценим друг друга, уважаем, и это уже невозможно изменить. Но ты сам отправил меня в Кадетский корпус, а значит, открыл свой путь. Я стану офицером, па, боевым офицером. В моей жизни будут встречи с противником, бои, опасность. Ты ведь знаешь об этом. Тогда что меняется сейчас? Только то, что я полечу не на «Пантере», а на грузовом катере, и вместо стрельбы по противнику, попытаюсь вывезти с Адоры своего умирающего друга. Это тоже бой, только бой тайный.
Георг некоторое время рассматривал сына, затем встрепенулся и ответил:
– Сынок, что я подумал, может тебе перевестись на кафедру Планетарной Службы? Орбитальный сторожевик тоже неплохо.
– Пап, – Рик укоризненно покачал головой и поднялся на ноги. – Еще немного, и я подумаю, что ты просто начинаешь стареть.
– Поговори мне, – проворчал генерал.
– Чаю? – усмехнулся его сын. – С печеньем. Его можно размочить…
– Охренел?! – возмутился коммандер. – Выдеру, к чертям собачьим!
– Так-то лучше, – хмыкнул Рик и подмигнул: – А чаю я все-таки налью.
– Мне кофе, – вновь ворчливо ответил старший Саттор и, заметив, что младший уже выходит из рубки, крикнул ему вслед: – Печенья не надо!
– Понял, – рассмеялся Рик.
Это был первый и последний разговор, в котором Георг позволил себе быть обычным человеком. Больше он не обнажал ни своих мыслей, ни эмоций, став знакомым и привычным Рику коммандером Саттором. И когда они вошли в систему Гипериона, генерал окончательно превратился из отца в командира.
Гиперион – титан, отец бога солнца Гелиоса, поделился своим именем со звездой, превосходившей земное солнце в своих размерах. Название местному светилу дали уроженцы Геи, первыми исследовавшие эту систему. Адора была пятая от Гипериона планетой. Имела два спутника, разряженную атмосферу и залежи дорогостоящего астрия. Поначалу на ней велись разработки рудников несколькими земными компаниями. Но вложения в целую планету оказались велики, и император Геи решил не жадничать. К тому же работа на рудниках наносила тяжелый вред здоровью рабочих, что вновь повергало владельцев рудников в дополнительные расходы. Киборги могли заменить людей, желавших подзаработать, и даже не некоторое их использовали, для добычи астрия, но их обслуживание тоже обходилось недешево.
Через некоторое время на Адору высадились предприимчивые дагверцы, за ним пришли аривейцы, затем подтянулись строннцы и представителей еще нескольких планет. Атмосфера общими вложениями была искусственным путем приведена в пригодное для жизни состояние, что значительно упростило пребывание на ней. А первыми, кто решил использовать труд заключенных, приговоренных к смертной казни, оказались строннцы. Содержание заключенных обходилось намного дешевле, чем труд жителей союзных планет и даже киборги. Вскоре идея Стронна пришлась по душе остальным владельцам Адоры, и рабочие были заменены смертниками. После этого изменились условия обитания, сектора сменили названия на колонии, появилась охрана. Впрочем, киборги никуда не делись, они тоже работали здесь в закрытых шахтах, но их число заметно сократилось, благодаря бесплатной рабочей силе.
Подобраться к Адоре незаметно было невозможно, высадиться тем более. При попытке несанкционированной посадки, корабль-нарушитель уничтожали без долгих разбирательств. Только разовый код-пропуск открывал прибывшим доступ к Адоре. Если коды не совпадали, у нарушителей было всего несколько минут, чтобы убраться с орбиты, после открывался огонь на поражение. Как говорится, даже муха не могла пролететь без ведома охраны. И вот в таких условия Рик собирался прорваться на самую закрытую планету Альянса. У его отца поводов для переживаний было немало. Одно дело на равных в бою, другое – под прицелом спутников и орудий с поверхности планеты, принадлежавших не только Гее, но и соседним колониям.
– Никакой самодеятельности, Рик, – чеканил генерал перед тем, как сын сел в перевозчик.
– Не переигрывай, не пережимай, понял? Всё должно быть естественно. Грузовой отсек на четверть заполнен коробками с разной медицинской чертовщиной, бумаги на нее в наличии. Загрузка, выгрузка, отметки о получении. Трод обо всем позаботился…
– Пап, во сколько тебе это всё обошлось?
Подзатыльник и злой взгляд тут же заставили парня замолчать. Он потер затылок и с укоризной посмотрел на отца.
– Не перебивай, – приказал ему Георг. – Мы с тобой всё проговорили сто раз, повторим в сто первый. Твое имя?
– Лофиас Тир, уроженец Эраты. Мне двадцать восемь лет. Не женат. Работаю на компанию «Жизнь», доставляю их груз заказчикам. Пап, я всё помню.
– Где твои документы?
Рик достал из нагрудного кармана фальшивое удостоверение, на котором был изображен усатый широколицый шатен с темно-карими глазами.
