– Да все мы циники, потому и отправили сюда, – снова поджал плечами Сато. – Просто со временем устаешь от этой проклятой планеты, от этих шатающихся зомби. С души воротит. Да и привыкаешь к ним, с кем-то разговоришься, вроде и жалко становится, только сюда за мелкие преступления не попадают, так что или предатель, или изувер.
– Да, был у нас один маньяк, – усмехнулся Крымский. – Вырезал несколько семей. Там такое в деле было написано, волосы дыбом вставали, рассказывать не хочется. Посмотришь на него, послушаешь, вроде и мужик неплохой, а потом визуал из дела вспомнишь, где преступления ублюдка зафиксированы, так голыми руками рвать хочется. Сразу сочувствие отрезает.
Рик опустил взгляд вниз, стараясь скрыть эмоции. О маньяке он почти не слышал, в ушах продолжали звучать слова Мозеса: «иссохший полутруп», «кровавые слезы», «кошмары», «вой». Всё это никак не складывалось у него с образом жизнерадостного Ястреба. Да, помнил, что отец рассказывал об отравлении астрием, но всё это было из разряда учебного материала по какой-нибудь истории, когда слова преподавателя попадают в голову, но не в душу. А сейчас парень слышал рассказ от очевидцев, но всё равно не хотел отождествлять его со своим другом. Представить Егора, заходящегося от крика боли и страха оказалось невозможно.
– Эй, Лоф, ты чего примолк? – Сато хлопнул эратианца по плечу, тот вздрогнул и поднял взгляд на охранника.
– Мать у меня убили, – хрипло произнес Тир. – Наверное, такой же маньяк. Я еще маленьким был. Видел ее… Вроде была еще пару часов назад, а потом я стою над ее телом… на хрен. – Лофиас провел кулаком по глазам и поднялся на ноги. – Можно мне на воздух?
– Выходи спокойно, тебя никто не тронет, – кивнул Крымский. – Можешь прогуляться к своему кораблю, техники еще там. Сато, проводи.
Тот кивнул и направился вслед за эратианцем. На улице Рику удалось справиться с эмоциями, и он постепенно вновь втянулся в свою роль болтливого простофили. Возле перевозчика Саттор задержался почти до вечера, пока техники возились с его кораблем, посмеиваясь над хламом незадачливого служащего медицинской компании.
– Восстановим, не переживай. По крайней мере, до Эраты дотянешь, – успокоили его.
– Очень на это надеюсь, – проворчал Лоф.
Перед ужином он немного побродил по комнатам и кабинетам, а потом снова вышел на улицу, «перепутав» двери.
– Эй! – крикнул Тиру майор, высунувшийся из окна. – Куда?
– Так прогуляться, – развел руками Лофиас.
Крымский некоторое время думал, после махнул рукой.
– Черт с тобой. Только не шарахайся от заключенных, им и без тебя тошно.
– Да я тут рядышком, – пообещал эратианец.
Сунув руки в карманы, Рик побрел вдоль здания, поглядывая по сторонам. Заключенных было не так уж и много. Кто уже не мог подняться на ноги, лежал в камере , но те, кто пока был в силах работать, сейчас вышли на прогулку после окончания трудового дня. Рик уже знал, что смертники стараются дольше оставаться на свежем воздухе. Вряд ли они надеялись, что это продлит им жизнь, просто хотелось после шахт смотреть на угасающий день и наступающую ночь. Последняя недолгая радость для обреченных людей. Они оттягивали возвращение в камеры, где их подстерегали боль и ужас видений. Пока Гиперион согревал заключенных своим теплом, еще оставалась призрачная надежда отодвинуть неотвратимость скорого будущего.
Рик исподволь искал взглядом знакомую фигуру, но никак не мог разглядеть среди седовласых старцев своего приятеля. Они все были ссутуленные, все изможденные, словно близнецы-братья. Надсадный кашель доносился то с одной стороны, то с другой. Кто-то сплюнул, и Саттор разглядел кровавый сгусток.
– Чего они такие седые? – спросил парень у одного из надзирателей, наблюдавших за заключенными.
– Астрий, – коротко ответил тот. – Он все соки вытягивает. Дикая отрава.
– А я не надышусь? – забеспокоился эратианец.
– Нет, на поверхности пары безопасны, это в шахтах дышать невозможно. Если только долго вблизи от шахт находиться, тогда нужна реабилитация, а пара дней вреда не нанесут.
– Ну и хорошо, а то, мать его, вон, – Лофиас кивнул на заключенных, – на этих посмотришь, и жуть берет.
– У этих другая история, – усмехнулся надзиратель. – Можешь к ним подойти, хоть какая-то радость перед смертью. Вон, видишь, сидит на земле?
Эратианец устремил взгляд на древнего старика, уже в третий раз сплевывавшего кровь, и кивнул.
– Еще месяц от силы. Знаешь, сколько ему?
Лофиас мотнул головой, но затаил дыхание, вдруг испугавшись, что услышит знакомую цифру:
– Сорок, – ответил надзиратель, – а выглядит на все сто пятьдесят. Развалина.
– Угу, – промычал эратианец. – А не заражусь?
Надзиратель взглянул на него с неприязнью и коротко произнес:
– Нет.
Тир кивнул, передернул плечами и направился к «старику». Подходить к нему не хотелось, выглядел он и вправду жутковато, но так появлялась возможность оказаться ближе к остальным смертникам. Рик приблизился к заключенному и остановился рядом, не зная, что сказать.
– Здравствуйте, – наконец, произнес он, ощущая неловкость.
«Старик» поднял голову, и Саттор увидел глаза с покрасневшими белками от лопнувших капилляров, впалые щеки и глубокие морщины у глаз.
– Новенький? – сипло спросил смертник и закашлялся. Тут же сплюнул очередной кровавый сгусток и утер рот ладонью. – Вроде еще рано для смены.
– Я не новенький. Я заезжий, мать его, – ответил Рик. – Лофиас Тир. С Эраты.
– Так вашего сектора тут нет. Чего прилетел?
– Заблудился, – пожал плечами эратианец. – Навигатор, мать его, сдох. Занесло вот.
– И сесть позволили? Повезло, – заключенный опять закашлялся. Сплюнул кровь и выругался: – Дерьмо. Скорей бы уж…
Рик постарался скрыть невольную брезгливость и огляделся.
– А вы, значит, с Геи?
– Тут все с Геи.
Саттор снова скользнул взглядом по заключенным. Некоторые подошли ближе и теперь слушали разговор. Решившись, Рик заговорил:
– А я на Гее никогда не был. Вроде у вас там красиво.
– Красиво, – кивнул смертник. – Если полетишь туда, сходи в Альпы. Я там жил… Черт, – он зашелся от кашля, теперь уже надолго, и Рик повернулся к другим заключенным.
Он сделал к ним шаг и прошелся жадным взглядом по лицам, но знакомых глаз так и не увидел.
– Ты лучше к пирамидам слетай, где Египет был…
– Река Ли, – мечтательно вздохнул еще один из заключенных, – лучшего места не найти…
– Долина Йосемити…
Заключенные называли места, но не советовали. Каждый из них сейчас переживал что-то свое. В эту минуту было невозможно представить, что все эти люди, медленно умиравшие страшной и мучительной смертью, имели за спиной какое-то не менее страшное преступление. Саттор знал только одного человека, который точно не должен был находиться здесь, потому что самым его большим грехом оставалось желание жить не хуже, чем другие. Он не вырезал семьи, не издевался над детьми и никого не предавал. Хотел служить своей империи и быть рядом с любимой женщиной. Он мечтал о светлом и счастливом будущем, но итогом его короткой жизни стала Адора, планета-преисподняя. Среди этих живых призраков, ожидавших неотвратимого конца, как великое благо, находился тот, кому изменила судьбу чужая воля…
