Заключенные уже гуляли. Рик осмотрелся и заметил Егора, сидевшего в одиночестве на узкой скамейке. Сунув руки в карманы, Саттор направился к надзирателю. Они некоторое время болтали, пока «эратианца» не позвал Крымский. Анатоль выглянул из окна и поманил Лофиаса. Тир сделал всего несколько шагов и остановился.
– Чего? – крикнул Рик, не собираясь сейчас заходить в здание.
– Техники говорят, что через полтора часа можешь стартовать, – ответил майор, вынужденный говорить громко.
– Понял, – кивнул эратианец. – Парни, мать его, вы настоящее сокровище! Вселенная не забудет вашей доброты. Значит, через полтора часа?
– Да, – кивнул Крымский.
– Это хорошая новость, – осклабился Лофиас, скрывая нервную дрожь, вдруг охватившую его. – Я поброжу еще, ладно? Устал я уже, мать его, от закрытого пространства.
– Понимаю, – ответил майор. – Хорошо, Лоф, погуляй пока.
Все знали, как хочется после космоса побольше свежего воздуха и простора. На космических кораблях этого всегда не хватало, и порой даже релаксатор не мог полностью утолить тоску по ветру и яркому свету солнца, по зелени, по снегу, по настоящей жизни…
– Спасибо! – выкрикнул Тир.
Он обернулся к надзирателю, махнул ему рукой и побрел в сторону заключенных, выглядывая Брато. Тот покинул скамейку, приблизился к группе товарищей по приговору, но не спешил пристраиваться к ним. Рик поздоровался со вчерашним «стариком», о чем-то спросил двух смертников, глядевших на него. Потом свернул в сторону следующего надзирателя, немного поговорил с ним и снова бесцельно побрел, явно наслаждаясь теплыми лучами Гипериона.
Наконец, прошел мимо Брато и негромко произнес:
– Астродром. Справа от администрации, кусты со сломанной веткой.
Ястреб в это время выбивал носком ботинка из земли камешек, кажется, не обращая внимания на чужака.
– Прикрою, – сцедил сквозь зубы последнее словно Саттор, Брато тихо промычал:
– Угу.
Рик прошел до группы заключенных и остановился, встав так, чтобы видеть передвижения Ястреба. Егор еще некоторое время выбивал камень, наконец, тот выскочил из земли, и смертник потерял к нему интерес. Он еще немного постоял, глядя перед собой бессмысленным взглядом. После подошел к остальным и минут пять слушал пустой разговор. Вскоре, потеряв интерес и к нему, вернулся к скамейке. А еще минут через десять исчез за деревьями, пока надзиратели о чем-то лениво переговаривались друг с другом.
Саттор начал отсчитывать про себя минуты, прикидывая, где сейчас находится его друг. Вот он обходит здание по зарослям. Вот ищет куст со сломанной веткой. По идее, уже должен заметить, значит, нашел форму. Переоделся. То, что карманы не пустые, должен понять сразу, значит, достал записку с указаниями и тюбики. Теперь вводит под кожу жидкий имплант, меняя овал лица. Делает инъекцию пигмента у корней волос, чтобы окрасить их в темно-русый цвет. Теперь глаза…
Сколько прошло времени? Минут сорок, не меньше. До вылета еще есть время, а держаться уже почти не получалось. Рик чувствовал, как его трясет всё сильней, и только усилием воли заставлял себя продолжать разговор.
– Значит, улетаешь, – произнес один из заключенных.
– Ага, уже скоро, – кивнул Лофиас. – Полечу домой.
– Домо-ой… – мечтательно протянул второй смертник. – Остаток жизни бы отдал за то, чтобы хоть на часок оказаться дома.
– На хрена? – вдруг заинтересовался эратианец. – Вы же тут не за кражу леденца у младенца, да? Может тебя дома-то и видеть не хотят.
– Эй, – первый заключенный, еще достаточно крепкий с виду, придвинулся к Тиру. – Ты следи за языком. Не смей отнимать последнюю радость, мы свои грехи здесь кровью искупаем.
– Меньше надо грешить, – ядовито ответил Лофиас. – Кто заставлял вытворять такое, за что отправляют на эту планету? Подыхаете по собственной вине, и нечего мне рот, мать его затыкать.
Голос его зазвучал враждебно, неожиданно всколыхнув угасшие эмоции заключенных. Здесь было непринято тыкать их преступлениями. Надзиратели никогда не издевались над смертниками, не обвиняли – это уже сделал суд, не давили на чувство вины. Адора и без того прогоняла их через все круги ада, превращая каждый день в пытку. И вдруг чужак, залетный инопланетянин переступил через негласный закон.
Нет, Рику не было стыдно, он нарывался на склоку сознательно. Сейчас он был далек от всякого сочувствия и простой человеческой жалости, потому что на кону, кроме его собственной, стояли еще две жизни. И обе они были дороже всех негласных законов и терпимого отношения к горстке смертников, которые уже через несколько часов будут орать, срывая связки, от очередного витка боли в суставах, от кошмарных галлюцинаций. Ему не была нужна добрая память охраны колонии, даже пожелания удачи перед полетом. Только перетянуть на себя всеобщее внимание. И парень продолжил накручивать обороты.
Вскоре негромкие переругивания переросли в крик, а еще чуть погодя, в челюсть «эратианца» врезался кулак надзирателя, вставшего на защиту своих подопечных. Рик устоял на ногах. Он сплюнул кровь, ухмыльнулся и кинулся в драку, наплевав на то, что к первому надзирателю присоединился второй. А потом в драку включились и заключенные. К ним спешили другие охранники, им пришлось растаскивать смертников, теперь защищая чужака.
На Адоре никогда ничего не происходило, а заключенным осталось так мало… Они сцепились с охраной. Теперь побоище стало массовым. Прибежали даже те, кто дремал у кромки астродрома, услышав непонятно чей крик: «Парни, там бойня!». Вскоре подтянулись и техники, но они остались молчаливыми свидетелями, смотрели с любопытством, как растаскивают озверевших смертников, как растирают кровь по лицу два надзирателя, так и дравшихся с эратианцем, оказавшимся не из робкого десятка. Сам Лофиас Тир бранился, как черт, охал и хватался за ребра.
– Лофиас Тир, вы должны немедленно покинуть планету, – зло чеканил взмыленный майор Крымский. – Неприятно осознавать, что тот, к кому отнеслись с пониманием и постарались помочь, отплатил черной неблагодарностью.
– Они первые начали! – возмущенно воскликнул эратианец. – Я, мать его, только сказал, как есть…
– Мы не обвиняем заключенных, Лоф, это работа правосудия. Мы только следим за исполнением наказания, – Крымский отряхнул рукав и повторил: – Вы должны немедленно покинуть Адору. Ваш корабль готов к вылету. Прощайте, Лофиас.
– Ну, простите, парни… – попытался подлизаться эратианец. – Я не специально…
– Проводите нашего гостя к его кораблю, – майор больше не обращал внимания на Тира.
Лофиас беспомощно вздохнул и поник.
– Я, правда, не хотел… Простите.
Его ухватили за локоть, но эратианец вырвал руку и пошел самостоятельно. Проходя мимо зарослей кустарника, он бросил туда короткий взгляд, но никого не заметил. Уже стоя у корабля, Рик обернулся, окинул последним взглядом здание администрации и окрестности. Он боялся, что Егор остался где-то там, потому что вернуться или отсрочить старт будет уже невозможно, но так и не увидел никого, похожего на Брато.
