— Расскажите о себе, Антон… я ведь могу обращаться к вам по имени?
— Д-да… конечно, — с легкой заминкой ответил «Лерой». — Что вы хотите знать? Зачем меня вообще привезли сюда?
— Мы просто хотим поговорить с вами, — мягко улыбнулся Стен, — ничего больше. Вас напугало мое приглашение?
— Еще бы не напугало, — проворчал арестованный. — Что вы хотите узнать? Спросите прямо, я отвечу. Только я ничего не знаю.
Бергер откинулся на спинку стула и полюбопытствовал:
— А чего вы не знаете? Или о чем?
— Ничего, — буркнул «Лерой».
— Но если вы уверены, что я буду спрашивать о чем-то, и вы спешите уверить, что не знаете, значит, подозреваете, о чем я могу спросить? Так о чем вы, Антон?
Арестованный воззрился на капитана с недоумением.
— Я вас не понимаю.
— А, по-моему, понимаете, — отмахнулся Стен. — Нет, правда, Антон. Ваша фраза говорит о том, что вам есть, что утаивать.
— Да нечего мне скрывать! — возмутился тот. — С чего вы это взяли?
— Тогда давайте начнем сначала, — улыбнулся Бергер. — Расскажите о себе.
Чоу бросил недовольный взгляд на службиста, он не понимал, к чему тот затеял эти танцы. Рик остался спокоен, он как раз в словесных па службиста смысл видел, потому продолжал наблюдать.
— Что вы хотите обо мне узнать? Я не понимаю, — уровень раздражения в голосе «Лероя» повысился, и это была искренняя реакция. Рик, скорей, почувствовал, чем увидел, как подобрался Бергер — он тоже уловил неуверенность агента, скрытую за недовольством. — Почитайте мое личное дело, там всё написано.
Стен снова склонился к столу и заглянул в глаза «крысе».
— Я всего лишь хочу, чтобы вы расслабились, Антон, — сказал службист. — А что поможет расслабиться лучше, чем разговор о детстве. Ну, например, у вас были в детстве животные? У меня жил кот. Я подобрал его на улице еще котенком.
Бедняжка болел, и моя мама отнесла его к ветеринару. Я очень любил Наполеона, и мне приятно о нем вспоминать. А у вас был питомец?
— Да какая разница?! — вспылил «Лерой». — Был у меня питомец или нет?!
— А я хотел, чтобы у нас дома жил лось, — усмехнулся Саттор. — Но не срослось.
— У меня был хомяк Финик, — мрачно произнес Чоу. — Я посадил его на игрушечный аэрокарт и отправил кататься, а когда машинка вернулась, пассажир исчез. Сбежал, подлец. А я считал его своим другом. Это было… обидно.
— Вот видите, Антон, — Бергер посмотрел на арестованного, — нам не стыдно делиться с вами нашими историями, а вы почему-то стесняетесь. Так был у вас питомец?
— Нет, не было у меня питомца, — буркнул «Лерой». — Моя мама была против.
— Мама? — Стен удивленно приподнял брови. — Надо же. У вас была злая мама?
— Нормальная, но живность не любила. У нее была аллергия. Что еще хотите узнать?
— Где вы родились, Антон? — на губах службиста снова играла улыбка. Он вообще за последние пару минут стал похож на сытого кота.
— В Вегасе, — ответил тот уже спокойней. — Там жил до колледжа, потом уехал и уже не возвращался. Не хочу говорить о своем детстве. И о юности тоже. Хотите, могу рассказать про колледж.
— Почему вы не хотите говорить о своем детстве, Антон? Какая-то травма?
«Лерой» некоторое время молчал. Он отвел взгляд и протяжно вздохнул. Бергер не торопил, службист оставался по-прежнему благожелательным. Чоу опять поерзал, он не понимал, зачем капитан ведет пустой разговор, потому что не знал того, о чем знал Рик — о биографии настоящего Антона Лероя, и агент сейчас сыпался именно на ней. Он готов был откровенничать по той части, которую ему создали, чтобы пропихнуть на объект, но вот детство…
— У вас были сложные отношения с матерью? — спросил Бергер, и полковник фыркнул, раздраженный очередным нелепым вопросом.
— С чего вы взяли? — удивился «Лерой». — Мы с мамой дружили.
— Расскажите о ней, Антон.
Арестованный воззрился на офицера СБГ, но быстро опустил взгляд, потому что в нем мелькнула смятение. Кажется, он осознал, что прокололся. Мужчина покусал губы, после потер переносицу и устало спросил:
— К чему все эти вопросы, господа офицеры? Зачем вам моя биография? Если так интересно, загляните в мое личное дело, а я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Они кажутся мне странными и нелепыми. Или говорите, что вам от меня нужно, или отпускайте. Можете посадить в камеру, мне плевать, но открывать вам свою душу я не собираюсь.
— Почему? — удивление Стена было искренним, он даже казался расстроенным. — Вам неприятно вспоминать свое детство? Может, вас обижали другие дети? Или бил отец? А может, травма связана с матерью?
— Всё с моей семьей в порядке! — вдруг гаркнул «Лерой». — Меня просто бесят ваши вопросы! Я их не понимаю!
— А вам бы хотелось иметь животное, Антон?
— Да на черта?! Я — аллергик, как и моя мать! И отец меня не бил, он… — агент замолчал. Его взгляд был устремлен на службиста. В нем ясно читалось изумление и… облегчение. «Лерой» медленно выдохнул и произнес с кривоватой ухмылкой: — У меня вообще отца не было. Он нас бросил. Я жил с мамой и с бабушкой.
— Бывает, — сочувственно покивал Бергер. — Хорошо, что эта потеря стала для вас единственной. Так ведь?
— Да! — рявкнул арестованный и осекся.
Вспомнил он о том, что мать настоящего Антона оставила его еще в три года или нет, понять было сложно. Впрочем, Бергер вдруг потерял интерес к детству «Лероя» и в задумчивости потер подбородок.
— Вообще странно, конечно, — сказал капитан. — Как же вы с аллергией стали ветеринаром?
— Чего? — опешил арестованный.
— Да вот, — Бергер достал из кармана коммуникатор, — я изучаю личные дела всех, кто находится на Демосе, и знаете, что меня удивило? Как ветеринар мог стать техником-программистом? Зачем ему вообще понадобились роботы, когда есть его обожаемые зверушки?
Перед арестованным развернулась биография настоящего Антона Лероя. На офицеров и агента с изображения смотрел двойник мужчины, сидевшего напротив, и уловить разницу между ними с первого взгляда было непросто.
— А знаете, что еще странно, Антон? — произнес Бергер, и шпион, впившийся взглядом в ровные строчки биографии, посмотрел на капитана. — Вы почему-то были в хороших отношениях с матерью, которую не видели с трех лет, но совсем не вспомнили бабушку, вырастившую вас.
— Вы про нее не спрашивали, — ответил «Лерой».
— А разве нужно было? Разве человек забывает о том, с кем он провел бок о бок пятнадцать лет? Но это уже не так интересно, как то, что вы вдруг так радикально сменили профессию. Это даже любопытно. С детства обожали животных, возились с ними, а потом вдруг променяли на бездушные железяки, к которым никогда не имели склонности. Так о чем вы ничего не знаете? — спросил Стен и вдруг ударил ладонью по столу: — Отвечать! Имя, фамилия, откуда прибыли, с какой целью?
