А еще он позволил себе эмоции. Это было ненужной роскошью в работе шпиона. Одно дело сыграть роль, и «Лерой» успешно с ней справлялся вначале допроса, а другое — настоящий срыв, какой произошел после нежелания Бергера говорить о том, о чем был готов рассказывать «наемник». А это означало, что у него существовала определенная программа, которую агент хотел отработать, однако ему не дали, и он посыпался. Причем, на тех вопросах, на которые мог дать ответы.
Агентства по найму были легальны, они имели хозяев, чьи имена не скрывались, а если настоящий владелец хотел остаться в тени, то был тот, кто стоял во главе его компании, прикрывая босса. К тому же наемники имели право обратиться в агентство за помощью, а для этого у них был псевдоним, канал связи и официальная форма запроса. Но «Лерой» отказывался дать эту информацию, как и информацию о своем детстве, потому что не имел отношения ни к одному из агентств, да и вряд ли вообще знал о них что-то конкретное. В допросной камере сидел, кто угодно, только не наемник-одиночка.
И всё это Бергер объяснил Чоу. Рик согласно кивал, когда капитан говорил об излишних эмоциях шпиона и о незнании своей легенды, но осторожно молчал и просто слушал, когда службист рассказывал об агентствах по найму, не желая еще больше оголять свои знания. Впрочем, Стен, посвящая полковника в то, чего он не заметил, больше рассуждал вслух, чем наблюдал за реакцией собеседников.
— И кто тогда сидит в допросной? — наконец спросил Чоу. — Сам эстерианец?
— Сомневаюсь, — ответил Бергер. — Я думаю, что это его человек. Вряд ли родственник, но тот, кому он доверяет. Этот «Лерой» хорошо разбирается в технике, но ни черта не смыслит в шпионской деятельности.
— Тогда надо было давить его дальше! — воскликнул Чоу, но службист отрицательно покачал головой.
— Это его территория. Заметили, как он быстро успокоился, когда я сказал про роботов и усилитель? В той части легенды, которая касается его работы на объекте, он уверен в себе. Ему даже не надо что-то придумывать, потому будет петь соловьем. Но я не хочу слушать о том, что он споет, я хочу услышать о том, о чем умолчит.
Да, теперь Стен знал слабые места шпиона — отсутствие фантазии и легкая возбудимость. Именно туда он и будет бить. Тот, кто сидел в допросной, крепким орешком не был. И насколько он верен своему хозяину, столько и будет держать оборону, если, конечно, службист ему не поможет. Впрочем, у агента мог стоять блок, и тогда толку от препаратов не будет, — это Рик уже знал по себе. Наверное, спецы из лаборатории СБГ могут обойти любой блок, только вот Демос — не Земля, и лаборатории здесь нет. Значит, Бергер задействует другие методы, и пока у него выходило неплохо.
— Господа офицеры, — снова заговорил капитан, — дальше я буду допрашивать его один на один. Результаты сообщу, как только они у меня будут.
— Мы чем-то помешаем? — полюбопытствовал Чоу.
— Вам стоит выспаться, господин полковник, — с уже знакомой мягкой улыбкой ответил Бергер. — Завтра для вас важный день, все-таки свадьба. Ни к чему смотреть на то, что я буду делать с арестованным. Силовые методы не всем по душе, но мне нужен результат, а не препирательства, потому не смею занимать вашего времени. У меня ночь впереди, а вам нужно быть в лучшей форме, чтобы не разочаровать вашу невесту уже в первую брачную ночь, иначе, Берни, вы рискуете заполучить на голову украшение, которое привыкли раздавать сами. Доброй ночи, господа офицеры, — закончил капитан и поднялся из-за стола.
Чоу, сверливший службиста, пока тот говорил, недобрым взглядом, встал с дивана и заступил дорогу.
— Не много ли ты на себя берешь, Бергер? — с вызовом спросил полковник.
— Пока только допрос шпиона, которого отыскал майор Саттор, — ровно ответил Стен. — Что вас не устраивает в моей заботе о вас, господин комендант? Хотите, чтобы вас выворотило на невесту?
— Откуда вдруг прорезался голосок, службист? — прищурился Чоу. — Яйца выросли? Где ты их прятал, когда я трахал твою жену?
— Вот этим вопросом ты должен был задаться, когда связался с дурой Агатой, — криво усмехнулся Стен. — И раз уж тебе не хочется спать спокойно этой ночью, то напрягай память, Берни.
— Что ты хочешь сказать? — полковник навис над капитаном, но ухмылка того стала лишь шире, и Бернард нервно повел плечами. — Говори прямо! — рявкнул комендант, и службист насмешливо изломил бровь. — Ну!
— Довольно! — гаркнул Рик, переводивший до этого взгляд с капитана СБГ на своего командира и обратно. Саттор протиснулся между ними. — Если вы не забыли, то эстерианец всё еще сидит в допросной камере, и охраняют его роботы. Времени ему дали достаточно, чтобы влезть в их системы.
Полковник ухватился за слова майора и расслабился. Он устремил вопросительный взгляд на Бергера, но тот остался спокойным.
— Стен, вы сознательно довели его до срыва, заставили открыться и вывели нас из камеры, — уверенно произнес Рик, глядя на службиста. — Вы дали ему это время, чтобы он совершил глупость.
— Верно, — улыбнулся Бергер. — Я думаю, что он попытается использовать встроенный передатчик. Перенастроить их у Шакала не выйдет, это не роботы- спасатели, и для взлома кода доступа в их систему необходимо оборудование, которого у парня нет. А вот передатчик использовать можно, не полноценно, конечно. Сигнал никуда не уйдет, здесь стоит глушилка, но координаты установки останутся. Пусть даст нам еще немного информации.
— Но переговорник робота не имеет усилителя, радиус его действия — окрестности Демоса… — начал Чоу и усмехнулся. — Умно.
— Еще бы. Мой мозг находится на положенном природой месте, — издевательская ухмылка вновь скривила губы капитана, однако он быстро стер ее и закончил, глядя на Рика: — Шакал сам укажет нам на своего сообщника, если такой имеется. Доброй ночи, господа.
Бергер козырнул, после обошел Саттора и Чоу и направился к двери кабинета. Полковник проводил его мрачным взглядом и стремительным шагом вышел в коридор, Рик тоже задерживаться не стал. Офицеры в молчании вышли на улицу. Бернард шел впереди, Саттор не спешил его догнать, майор думал о допросе и полученной информации, потому не заметил, как Чоу остановился, только удивленно вскинул глаза, когда кулак полковника скомкал в кулаке форму на его груди.
— Это ты втянул меня во всё это дерьмо, — с нескрываемой яростью прошипел Чоу. — Ты!
Рик опустил взгляд на руку коменданта, всё еще державшую его за грудки, снова неспешно поднял голову и посмотрел в глаза Берни.
— Господин полковник, — ледяным тоном произнес Саттор, — возьмите себя в руки. Меня держать не надо, я крепко стою на ногах. Мне бы не хотелось бить своего командира, но если вы продолжите в том же духе, я буду вынужден ответить. — Чоу фыркнул, но руку убрал, и Рик спросил: — В чем суть претензий?
— Какого хрена Бергер раззявил на меня пасть? Я тебя спрашиваю, какого хрена, Саттор?! Чем он меня запугивает? Чем он смеет меня запугивать?!
— Откуда мне знать? — ответил Рик вопросом на вопрос. — Ты сейчас ищешь, на кого выместить злость, Берни, только цель выбрал неверно. Подойди к зеркалу, посмотри на того, кто живет в отражении и скажи ему всё, что говоришь мне.
