Зверей им за время пути почти не попалось. Один раз мелькнул зверек, которого земляне нарекли — нюхач за бесконечное сопение и шевеление носом. Потом между деревьями протопал топотун на коротких толстых лапах с крепкими длинными когтями. А ближе к месту раскопок дорогу перескочил длинноногий ушан. Это подобие земного оленя отличали длинные висящие уши, за что зверь и получил свое название. Впрочем, оленя он напоминал сильно издали. Ни рогов, ни короткого хвоста. Но был также изящен и сходен в движениях. Еще имелись копыта, которыми ушан мастерски отбивался от хищников. А вот шерсти не было, зато кожу имел толстую, и сильно превышавшую в размере своего хозяина, чем напоминал бойцовых собак. Шкура ушана собиралась складками, не добавляя ему очарования.
Еще людям попались птицы. Несколько ярких пичуг, таких же мелких, как колибри. И как эта земная птичка, они опыляли большие цветы, наполнявшие воздух чуть терпким и въедливым запахом. Кстати сказать, на Демосе не было никого, кто напоминал был пчел и бабочек. Из насекомых имелся только ядовитый гнус, чьи укусы могли вызвать галлюцинации, но это в случае, если укусов было два-три, а вот если налетал рой, то возможность летального исхода повышалась до ста процентов. Так что средство защиты от этой напасти, на самом деле, было далеко не лишним.
Так что из-за отсутствия опылителей, их роль выполняли маленькие птицы. Их, кстати, было несколько видов, кто переносил на своих крылышках пыльцу. Но имелись и другие птички. Невероятно красивая, словно сказочная жар-птица, она вызывала восхищение. Хищников привлекала ярким оперением и кажущейся легкостью добычи, людей своим внешним обликом. Позволяла подойти так близко, что казалось, ее можно взять в руки. Только вот не стоило не только трогать ее, но даже приближаться.
— Это самец, — сказал Макс Колаш, смотревший визуал вместе с Саттором. — Если такая лапа сидит в одиночестве, значит, где-то неподалеку самки. Именно они настоящая сила стаи. Самцы — приманка. Их кормят, используют для продолжения рода, даже бьются за право первого спаривания…
— Он один что ли?
— Нет, в стае бывает по три-четыре самца. Пять — это максимум. Тут целая иерархическая лестница. Есть несколько главных самок — цариц. Они больше, сильней, опасней остальных, и умней. Они и оспаривают право на то, чтобы первой поиметь самую главную красотулю и первой отложить яйца. Ну и очередность выстраивается от исхода схваток. Об этом самце заботится вся стая, потому что он наложник цариц. Остальные самцы не такие яркие. Тот, который стоит на втором месте, — идет на потребу самок-воинов. А наименее аппетитный, — Колаш усмехнулся, — достается рабочим птичкам. Они не выходят на охоту, но заботятся о потомстве, пока те нуждаются в опеке, охраняют территорию стаи. Мы этих птиц называем амазонками, сам понимаешь — почему.
Так вот, если видишь этого красавца, то вали оттуда подальше, потому что он — приманка. Его подружки сидят в засаде, и когда добыча подходит к безобидной птичке, толпа оголтелых баб набрасывается не нее и рвет на части. Во, видишь? Это как раз самки.
Рик тогда посмотрел на визуал и усмехнулся. В амазонках Демоса не было ничего привлекательного. Они выглядели жутковато, больше напоминая создание из ночного кошмара. И уж точно было невозможно заподозрить, что между красавцем с ярким оперением и этими пернатыми дьяволицами была родственная связь.
Но здесь амазонки не жили. Их стаи селились в гористой местности, и в низины спускались только для охоты. Рик тогда хотел спросить про участь остальных самцов, но решил, что это не первостепенно. Нужно было познакомиться с остальными обитателями. И самый опасный носил милое название… грызлик. Он выглядел мило. Этакий пушистик с очаровательным розовым носом, торчавшим забавной кнопкой среди серого меха. Ростом грызлик был с пуму, в скорости не уступал гепарду.
— Грызлик разумный, — так сказал Колаш. — Коварный до жути и мстительный. Если затаит обиду, пойдет по следу, доведет до заикания и нападет, когда жертва считает, что смела сбежать. Такая тварь хитрозадая. Он может даже подойти, дать себя почесать и будет жрать с твоих рук. А ночью придет и вывернет твои потроха наружу. Несмотря на приказ, этих мы бьем сразу. Никакого парализатора, потом не отвяжешься. Сразу разряд в лобешник, никаких сомнений. Даже ползун не такая мразь, как грызля. Этот больше пугает, но нападет только в безвыходной ситуации, хотя нервы помотать может.
Ползуном называли зверя, длина тела которого составляла от двух до трех метров. Передвигался он на шести коротеньких лапках, потому и казалось, будто ползет. Однако с рептилиями этот хищник не имел ничего общего, хоть и напоминал чем-то крокодила. Его тело было покрыто короткой щетиной того же серого цвета. Почему-то именно этот окрас более всего преобладал среди представителей животного мира Демоса.
В общем-то, установленных видов флоры и фауны было не так уж и много. Если сравнивать с Землей, то Демос был бедной планетой на животный и растительный мир. Планета была заселена ими полностью, но разнообразия не имелось. Одни и те же морды, одни и те же запахи, одни и те же виды. Рельеф отличался, а вот зелень и живность — нет. И климат. Он был одинаков везде. Абсолютно.
— Уныленько как-то, — резюмировал Рик.
— А то, — откликнулся Макс. — Но ученые мозг выгрызут, если ты скажешь им такое. У них пузыри счастья на губах, а нам хоть вешайся.
— Это как подойти к делу, — хмыкнул Саттор. — Разберемся.
— Валя-ай, — ответил Колаш, широко раскрыв в зевке рот. Рик полюбовался на крепкие белоснежные зубы приятеля и махнул рукой. У них всегда был разный подход к жизни.
Вездеходы приблизились к месту раскопок спустя час. Старая смена уже собралась на месте посадки. И когда машины остановились, до Саттора донеслось недовольное:
— Совсем охренели? Опоздали на час!
— Извините, парни… — начал было один из прибывших старожил, но его прервало демонстративное покашливание майора.
— Давайте уже, вытаскивайте свои задницы, — недовольно произнес неизвестный Рику капитан.
— Всем оставаться на местах, — приказал Саттор, и прибывшая смена, едва приподнявшись, снова села.
Единственным, кто вышел из вездехода, был майор.
— Что за… — начал тот же самый капитан.
— Слава императору! — гаркнул Рик.
Выучка сработала, как всегда, без сбоя. Нестройная шеренга военнослужащих вытянулась по стойке смирно. Встала и прибывшая смена, а затем воздух огласило троекратное:
— Слава! Слава! Слава!
Больше попыток проявить недовольство не было. Перед менявшейся охраной стоял майор КФ Геи — старший по званию офицер на данный момент, и личный состав настороженно рассматривал незнакомца. Рик, удовлетворенный тем, что базар прекратился, рявкнул:
— Меняющейся смене — стройся!
Недоуменно переглянувшись, люди выполнили приказ. Дождавшись, когда строй застыл в немом ожидании, Саттор вновь заговорил:
— Здравия желаю, господа военнослужащие. — Он козырнул, и строй отдал честь в ответ. — Мое имя — Рикьярд Саттор. — Знакомая фамилия зажгла в глазах личного состава интерес, но его майор оставил без внимания. — Как вы уже догадались, я сопровождаю меняющую вас смену. Сразу отвечу на ваш вопрос — почему произошла задержка? Потому что произошла задержка. Еще вопросы есть? Вопросов нет, — ответил сам себе Рик раньше, чем кто-то успел открыть рот. — Вопросы есть у меня. Первый: как происходит смена вахтенного? Кто желает ответить? — Добровольца не нашлось, и Саттор кивнул: — Личный состав не знает Устав. Хорошо, отвечу я сам. Лицо, явившееся для смены вахтенного, обязано предъявить код-пропуск, подтверждая, что является новым вахтенным, заступающим согласно графика, утвержденного командиром. Отсюда следующий вопрос: вы видите перед собой сорок одно незнакомое лицо, и только тринадцать вам знакомых — какие выводы? Сорок один вооруженный человек, час задержки, отсутствие уведомления из Штаба… Не настораживает?
