А вчера вечером заманил профессора и его заместителя вниз, пообещав показать нечто невероятное. Слово сдержал, открыл вход в лабораторию предка, у меня было достаточно инструкций, чтобы найти его. И пока они охали над какой-то мелочевкой, я открыл сейф, забрал материалы и ушел, оставив их восторгаться дальше. Прыгунов был мне нужен. Не для того, чтобы спуститься вниз, роботы были моими, потому установленные ограничения на допуск в ночное время на меня не действовали. Я хотел еще немного запутать следы. И это было легко. Одно «невероятно», произнесенное с придыханием и выпученными глазами, погнало профессора вниз, как мальчишку за конфетой.
— Не переводи разговор, мразь! — гаркнул Чоу, вынудив вздрогнуть двух офицеров и пленного. — Где разработки?!
— Уничтожил, — спокойно ответил последний. — Это чистая правда. Но, согласитесь, я сделал Вселенной подарок. Пусть и добрые дела изначально не входили в мои планы, но как разумный человек, я считаю, что подобные разработки не должны распространиться. Если бы не контроллер и защита, я бы не стал дергаться, честно. Зачем создавать монстра, если потом он может прийти за мной?
— Гуманист-эгоист, — криво усмехнулся Стен.
— Теперь, когда жажда наживы и азарт отпустили, да, гуманист, — кивнул пленный. — И в душе вы со мной согласны. Вы разумные люди и понимаете, до чего могут дойти фанатики вроде Прыгунова. — Он облизал пересохшие губы. — Что еще? Для полноты картины осталось только рассказать, как я вышел. Легко. Подошел к КПП, постучал и попросил помочь. Меня пустили внутрь. Дальше было просто. Двое дремали, один разговаривал со мной, а оставшиеся двое болтали друг с другом.
Те, что болтали, даже не заметили, когда я убил своего собеседника. Затем их друг за другом. Потом дремавшего. Последний вскочил, но не успел ответить. А чтобы мне помешал кто-нибудь, если его вдруг поднимет нужда, я пустил в комнату отдыха пары мираами, знаете, есть такой цветок на Чилай-ве. Там много опасной флоры. Дальше запустил программу, ослепил систему и вышел. Пришлось немного пробежаться, а потом меня подобрали и отвезли на место, где меня должен был забрать катер. Вот теперь точно всё.
— Еще момент, — остановил его Рик. — Захват одичалых. На тот момент вы еще не дошли до седьмого уровня, значит, вывозить было нечего…
Пленник покривился.
— Я приказал наладить контакт с одичалыми, подружиться, вычислить, где находится подземный ход на случай бегства. И всё! Захват должен был произойти после того, как я завладею материалами, а не до. Инто и тут сделал всё по-своему. Наверное, хотелось ощутить власть над чужими жизнями. Я, если честно, уже не знаю, что о нем думать. Такое ощущение, что он мутировал на Демосе, как и местный животный мир после глобальной катастрофы.
Чоу, сверливший Каллида тяжелым взглядом, ударил кулаком по столу.
— Не верю! — воскликнул он. — Не верю, что он сказал правду. Не мог он уничтожить…
— Мог, — прервал коменданта пленник. — Придется поверить. Возможно, утилизатор не успел уничтожить носители полностью, нас быстро обесточили. Проверьте. Если повезет, то найдется что-нибудь, но в обрывках информации не будет смысла. Без необходимых частей конструктор не соберешь.
В камере воцарилась тишина, только Бергер постукивал пальцами по столу. Наконец, коротко рассмеялся и покачал головой:
— Да-а… Сказали, что не выпустим материалы с Демоса, и не выпустили. Но сначала проверим. Всё проверим, — весомо закончил он, глядя на лангтуннианца, тот только развел руками.
И Чоу сорвался. Он вскочил на ноги, опрокинув стул, и устремился к пленнику. Бергер и Саттор остались сидеть на своих местах. Службист повернулся к Рику и криво усмехнулся:
— Все-таки он обошел нас, — сказал Стен.
Майор отрицательно покачал головой. Он так не считал. Если Каллид не солгал, то опасных разработок больше нет, и с тем, что этой дряни лучше находиться в забвении, Саттор был согласен. Он узнал возможности внушения на собственной шкуре, и ему это не понравилось. Что бы там не создали эстерианцы, но лучше уж ствол шотера, направленный в грудь, чем расплавленные чужой волей мозги.
А в остальном… Центральный комплекс был еще толком не исследован, что уж говорить о планете в целом. Так что открытия только начались, и что еще землянам подарит Демос, покажет время. Повода убиваться не было.
— Мы победили, — ответил Рик и поднялся с места.
— Да, — улыбнулся Бергер. — Победили, — и он последовал за Саттором, пора было спасать лангтуннианца от коменданта, вколачивавшего пленника в стену.
Майор ушел первым. Чоу пришлось решать вопрос с размещением взятых в плен Шакалов. Гауптвахта не была рассчитана на бунт личного состава, и камер было всего несколько. Две из них были заняты агентом Инсид-Осиса и наемниками, взятыми в поселении одичалых. Они еще ожидали отправки с Демоса, потому освободить свое узилище пока не могли. Теперь добавились сам наниматель и наемники с катера. Так что для еще семнадцати человек места просто не было, но полковнику нужно было его придумать. Злой и чертыхающийся Чоу ломал голову, ну, на то он и комендант.
Бергера вопросы размещения интересовали, как свершившийся факт. Для себя он нашел другое дело — отправился побеседовать с экипажем катера, всё еще надеясь, что разработки уцелели. Рик поверил лангтуннианцу, это было интуитивное чувство. Каллид не лгал, Саттор это видел. Однако понимал, что СБГ продолжит проверку. Они доберутся и до Лангтунна. Перевернут там всё вверх дном, а потом установят наблюдение, которое продлится несколько лет. И только после этого, убедившись, что разработки нигде не всплыли, успокоятся. Такая у них служба — уничтожать любую угрозу империи, даже если она гипотетическая.
Но Рика всё это уже не волновало, у него были собственные обязанности, и пора было к ним возвращаться. Скоро он узнает, кто из его команды уже никогда не вернется домой, но чье имя навсегда останется в его памяти. И пока это не стало известно, Саттор свято верил, что будут только ранения, может быть, тяжелые, но погибших не будет…
И он ощутил усталость: от сражений, от космоса, от загадок и подозрений. Хотелось выдохнуть и оказаться там, где нет ничего, что заставляет скрежетать зубами и в бессильной злости сжимать кулаки. Где нет взрывающихся машин и погибших пилотов, чьи лица невозможно забыть. Где нет чужих планов и затаенных угроз. Где есть покой для души и только ласковое солнце… И он активировал сендер.
— Рик! — вскрик Насти оглушил майора, но это вызвало лишь усталую улыбку и ощущение, будто с плеч свалилась каменная плита. — Ты живой? С тобой всё хорошо? Тебе не сделали больно? Я места себе не находила, а ты молчишь. Молчишь и молчишь, молчишь… — голос ее сорвался, и девушка всхлипнула: — Почему ты молчишь? Рик…
— Я люблю тебя, — ответил он, продолжая улыбаться.
Саттор почти не слышал, что говорила Настя. Майор поднял лицо к небу, закрыл глаза и слушал ее голос. Именно сейчас, в эту самую минуту он окончательно осознал, что всё закончилось. Больше не будет размышлений, поисков и версий. И даже оставшиеся Шакалы уже не казались угрозой, да их скоро здесь и не будет. На Демос вернется устоявшаяся ленца. Ученые возобновят активную работу, их штат снова пополнится, и опять будут споры с военными и бесконечная череда «невероятно» и «восхитительно». Жизнь наладится и вернется в наезженную колею. Только усилятся меры безопасности, и, пожалуй, теперь империя закроет планету от чужих поползновений. Впереди ведь и вправду могли ожидать открытия, которые смогут поспорить с развитием паранормальных способностей у человека. Но всё это будет чуть позже, а пока…
