— Когда я выйду замуж, появится и детский смех…
— Тебе было семнадцать, Али, сейчас двадцать пять. Твоему Перворожденному могло бы исполниться уже пять — шесть лет. Через пару лет он бы вышел на арену и начал постигать премудрости ратной науки. Но наследника нет, и Эли-Борг остался лакомым куском для Тайрада. Почему ты не вышла замуж даже ради риората?
— Не видела достойного, — ощетинилась Альвия.
— Их было немало вокруг тебя, даже без Дин-Таля. Но ты ведь не хотела замуж, не так ли? Удавка слишком сильно затянулась…
— Прекрати, — лиори начала сердиться. — Я хотела выйти замуж, и избранник был…
— Тот, который упал с лестницы? Тайрад что-то рассказывал, но я тогда толком не слушал его. Ревность и хмель заткнули мне уши. Однако после его смерти, ты еще несколько лет оставалась одна, пока не решила заметить страдальца Дин-Таля…
— Хватит! — оборвала риора Альвия. — Это бессмысленный разговор.
— У него есть смысл, но как пожелаешь.
Лиори нагнулась, подняла хворост и направилась в обратную сторону, но вдруг остановилась и порывисто обернулась к Кейру. Она прищурилась и кривовато усмехнулась:
— Ты ведь нарочно промахнулась, да? Ты намеренно вспугнул дичь.
— И оставил нас без еды? — взгляд риора был слишком честным, чтобы поверить ему. — Это случайность.
— О, нет, коварный Райв. Ты сделал это намеренно, чтобы вновь оплетать меня паутиной своих слов. — Лиори отбросила собранные ветки и приблизилась к изганнику. — Ты зря старался, я тверда в своих убеждениях.
— И упряма, как ослица, — усмехнулся Райверн.
Она поджала губы и некоторое время смотрела ему в глаза тяжелым взглядом, Кейр выдержал. Альвия выдохнула и отвернулась:
— Это была плохая затея, Райв. Тебе не стоило везти меня к себе в замок. Теперь ты лишился покровителя, а мой риорат в руках заговорщиков…
— Которые ничего не могут сделать, — дополнил ее слова изгнанник. — Мы оба знаем, что они бессильны. Для того, чтобы Ирэйн заняла трон Эли-Борга, им нужно твое тело, как подтверждение того, что законной власти больше нет. Или же пока не пройдет срок, когда тебя признают погибшей, но это не пара дней, даже не месяцы. Не менее года, Али. Никто, кроме Эли-Харта не признает самозваной лиори.
— Тайрад сумеет договориться, — усмехнулась Альвия.
— Ему не позволят усилиться за счет твоих земель. Ему придется разделить Эли-Борг между соседями, чтобы они дружно кивнули и одобрили новую властительницу, но Эли-Харту нужен весь риорат, а не его пятая часть. Не для того, он столько лет готовил ловушку. Значит, придется искать тебя, чтобы убить и доставить тело в Борг. Только кто ему позволит это сделать?
— Ты помешаешь? — она прищурилась, но ответной ухмылки не увидела.
— Уже дважды помешал. И буду мешать столько, сколько потребуется, чтобы ты добралась до Эли-Борга.
— Ты мог сделать это еще на землях Фариса.
— Я должен был использовать единственную возможность поговорить с тобой, — с неожиданным ожесточением ответил Райверн. — И я ее использовал. Эли-Боргу это не нанесло бы вреда, и ты это прекрасно знаешь, иначе бы давно согласилась на беседу, а не упрямилась столько дней. Верно мыслю?
— Верно, — кивнула Альвия.
— А раз ты сама не видела греха в промедлении, то и меня упрекать не за чем.
Он подошел к брошенному хворосту, поднял его и первым зашагал в обратном направлении. Лиори покусала губы, глядя вслед удаляющемуся мужчине, усмехнулась и направилась следом, проворчав себе под нос:
— У него на всё есть ответ.
— Не на всё, — донеслось до Альвии. — Но приятно, что ты думаешь иначе. Выходит, моя голова не такая уж и пустая. — Перворожденная закатила глаза и скривила гримаску, передразнив Райверна. — Будешь кривляться, такой останешься.
— У тебя на затылке глаза? — буркнула лиори.
— Просто я тебя знаю с детства, — хмыкнул он, и Альвия махнула рукой. У него всегда было, что ответить.
Савер затаился. Он пошел по следу гейта. Этот зверь никогда не покидал пределов выбранной территории, даже если его согнал с места страх. Только пожар или землетрясение было способно вынудить гейта выйти за границы облюбованного обиталища. От хищника мог носиться по кругу, в пределах всей территории, резко меняя направление, как заяц. Или же вступал в схватку, пользуясь немалым весом и острыми двойными рогами. Впрочем, для того, чтобы зверь начал обороняться, он должен был оказаться в безвыходном положении. А неточный бросок ножа лишь вспугнул гейта. Савер знал это, как знал и его хозяин. Лиори не знала, гейты в предгорье не водились, там царствовали варлахи.
Прислужник усмехнулся. Замысел своего риора он разгадал, как только нож высокородного вонзился в дерево, вынудив добычу в панике сорваться с места. Райверн был умелым охотником, он знал, когда стоит напасть, когда еще выждать. Знал повадки зверья, и в том, что его слуга настигнет упущенную дичь, не сомневался. Ему нужно было остаться наедине с Перворожденной, и Савер не имел ничего против. Он и вправду любил своего хозяина. Был предан ему душой и телом, и лучше других знал, что скрывалось за маской бесшабашной язвы, каким Райверн Дин-Одел казался тем, кто не знал его близко. А знал только Савер…
Они познакомились пять с небольшим лет назад. Компания риоров оказалась в Лоде — городе, располагавшемся в двух сутках пути от Харта. Это потом Савер узнал, что туда их отправил лиор, а в тот день подавальщик в таверне «У папаши Рейна» увидел четверых высокородных, засевших за угловым столиком.
Остальные посетители поначалу вели себя сдержанно, напряженно поглядывая на гуляющую знать. Кто знает, что у них в голове? Риоры не простой люд, и спрос с них иной. А у этих на камзолах еще и знак имелся — орел, распластавшийся в воздухе над горными вершинами. Каждый знал, что это знак приближенных Перворожденного. Только они имели вышитый герб Эли-Харта на своей одежде. Потому-то четверка гуляк только напугала, и не только посетителей, но и хозяина таверны — папашу Рейна.
Савер помнил, сколько тумаков папаша отвесил кухарям, требуя вылезти вон из кожи, но приготовить блюда, которые бы потом не были надеты на голову уважаемому владельцу питейного заведения. И вино достали не из погреба, а сбегали к торговцу хмелем. Рейн много лебезил перед неожиданными гостями, сам обслуживал их, пытался угадать любое желание, пока один из риоров не рявкнул на него, и только тогда их оставили в покое.
А через некоторое время и остальные посетители расслабились, заметив, что высокородным до них нет никакого дела. Постепенно питейный зал заполнился гулом голосов, смехом и переругиванием. Впрочем, ругаться начали позже, когда хмель начал кружить дурные головы. Риоры не ругались, они что-то обсуждали, посмеивались, иногда подшучивали друг над другом, и тогда взрыв хохота привлекал к ним общее внимание, только самим высокородным до остальных посетителей по-прежнему не было дела. Встрепенулись они только тогда, когда в зал зашли доступные девки, но оглядев их, тут же потеряли интерес. Савер прекрасно понимал риоров, смотреть было не на что. И сами шлюхи, покрутившись неподалеку от богатых посетителей, упорхнули к тем, кто подзывал их, сообразив, что в их ласках за этим столиком не нуждаются.
