А ближе к ночи заявилась уже подвыпившая компания местных головорезов. Савер бросил взгляд на хозяина, но тот следил за знатными гостями, и до новых посетителей ему дела не было. На это имелись подавальщики и двое громил, следивших за тем, чтобы имуществу Рейна не было нанесено значительного ущерба.
— А вот и гнида, — услышал Савер и поморщился, зная, что оскорбление адресовано ему. — Ну, что рот раззявил? Давай, оближи нас, гнида.
Столкновение произошло несколько дней назад. Эта компания пыталась уйти, не заплатив. Савер не хотел платить за них, поэтому заставил вмешаться вышибал. Те знали, с кем стоит связываться, а на кого лучше не обращать внимания, если, конечно, этого не видел хозяин. Савер это знал, потому изначально привлек внимание Рейна, и вышибалам деваться было некуда. Они стрясли с опасной компании всё, что причиталось, но те подавальщика запомнили, и теперь явились явно посчитаться с ним.
— Чего изволите? — спросил Савер, глядя поверх голов пьяных недоброжелателей.
— А что ты нам посоветуешь? — один из головорезов вальяжно развалился на стуле и с нескрываемой издевкой смотрел на подавальщика.
— На что вам хватит денег, — ответил тот, не моргнув глазом.
— Не-ет, — протянул второй головорез. — Сегодня платишь ты. Мы раскошелились в прошлый раз. Теперь хотим, чтобы нас угостили.
— Если вам нечем заплатить за ужин, вам лучше покинуть наше заведение, — произнес Савер и поискал взглядом громил из таверны, но тех вдруг не оказалось на месте.
— Нам нечем, а тебе есть. Ты же неплохо разжился на наших деньгах, гнида.
— Вы заплатили не мне, а папаше Рейну, возразил подавальщик.
— Теперь заплатишь за нас, — снова заговорил первый, подался вперед и, ухватив Савера за ткань жилета, дернул к себе. — Если, конечно, хочешь жить.
Подавальщик опустил на него взгляд.
— Я не плачу за каждого встречного, — ответил он.
— То есть нашу выпивку ты оплатить отказываешься? — прищурился наглец.
— Не вижу повода соглашаться.
— А жить хочешь?
Савер дернул жилет, но тот оказался в крепком захвате. Он обернулся, пытаясь найти взглядом хозяина, однако Рейн успел куда-то отойти. Возможно, знатным посетителям понадобилось еще что-то. Вышибалы так и не появились, и надеяться подавальщику оказалось не на кого. И все-таки поддаваться он не хотел.
— Вам лучше покинуть наше заведение, если вам нечем оплатить ужин, — повторил он.
— Да ты совсем дурак, — усмехнулся молчавший до этого головорез.
— Да что с гнидой разговаривать? — первый поднялся на ноги и ударил подавальщика по лицу.
Савер отлетел к соседнему столику, сбил стакан, и грохот привлек внимание риоров. Они повернулись, посмотрели на происходящее и тут же вернулись к своему разговору. До склоки никому не было дела. Бедолагу, сбившему посуду, оттолкнули в руки головорезов. Первый ухватил подавальщика за шкирку и потащил к выходу. Савер не кричал, не звал на помощь, просто знал, что не получит ее. Единственный, кто мог спасти своего работника — это папаша Рейн, но он всё еще не вернулся в зал, а больше рассчитывать было не на кого, и Савер продолжал молчаливую борьбу, пытаясь вырваться.
Его выволокли на улицу и снова ударили. Савер упал на землю, и теперь его били всем скопом, он успел только прикрыть руками голову. Боль ослепила, выбила воздух из легких, жгла. Подавальщик слышал, как трещат его кости… А может ему только казалось, что он слышит, потому что в эти страшные мгновение он понимал, что рассвета уже не увидит. И если его не забьют до смерти, то зарежут или удавят точно. На языке появился металлический привкус, рот наполнился кровью, но откуда она, Савер не понимал. Он вообще мало что понимал от бесконечной боли. А потом его рывком подняли на ноги, и на шею легла ременная петля. Кажется, убийцы что-то говорили, но прислужник их не понимал, потому что петля всё сильней затягивалась на шее, и он пытался сорвать удавку. В глазах померкло, воздуха уже не хватало даже на короткий вздох, когда… всё закончилось.
Измученный мужчина повалился на землю, жадно хватая ртом воздух, и сквозь звон в ушах услышал чей-то вскрик. Он разлепил глаза и увидел одного из риоров. В его руке был зажат нож, и высокородный вспорол глотку одному из мучителей Савера. Подавальщик приподнялся, хрипло застонал и вновь вытянулся на земле. Рядом с ним лежал первый головорез и смотрел на свою жертву пустым взглядом мертвых глаз. Его горло было перерезано, как и у второго, и у третьего. Четвертый убийца успел убежать, пятый скулил недалеко от Савера, высокородный сломал ему ногу одним точным ударом.
— Живой? — спросил риор, и прислужник увидел, что тот еще совсем молод. Лицо высокородного было обезображено шрамами, но взгляд проницательных глаз Саверу понравился — умный взгляд. — За что они тебя?
— Я… — прохрипел подавальщик, — заставил… пла… платить.
— Понятно, — кивнул риор. — Пришли мстить. Встать можешь?
Савер попробовал, но только вскрикнул от очередной вспышки боли. Высокородный коротко вздохнул.
— Полежи, сейчас вернусь.
Он исчез в дверях таверны, а Савер остался лежать, всё еще не веря, что жив. Впрочем, больше всего он удивлялся даже не этому, по-настоящему изумляло, что у него нашелся заступник, и этот заступник — высокородный риор. Единственный, кто не остался равнодушен к происходящему.
— Отвези к чародею, — услышал подавальщик голос риора.
— Как пожелаете, высокородный риор, — подобострастно ответил Рейн.
— И не вздумай обмануть, завтра я хочу видеть этого малого в целости.
— Как можно, высокородный риор, — возмутился хозяин таверны.
— И пусть здесь приберут. Если у стражи будут вопросы, отправь их в дом городского управителя к риору Дин-Оделу.
— О-о, вопросов не будет, — заверил папаша. — Кому это отребье интересно. Лод только станет чище без этих мерзавцев.
Высокородный не слушал. Он присел рядом с Савером на корточки, недолго рассматривал его и вдруг усмехнулся:
— Значит, можешь даже тварь из Архона заставить плясать по своему желанию?
— Если вы… снова окажетесь ря…дом, — с трудом проговорил прислужник.
— Языкастый и находчивый?
— Острое словцо ввернуть может, — закивал папаша Рейн, толком не понимая, одобряет это риор или порицает, потому просто подтвердил, не похвалив, и не отругав своего подавальщика.
— И пятерых ублюдков не испугался, не звал на помощь, не уговаривал отпустить, — задумчиво продолжил риор.
— Ис… испугался. Но… перед сволочью не… унижусь, — попытался усмехнуться Савер, но только скривился и застонал.
— И не врешь. Честно признал страх. Ты мне нравишься. Как тебя зовут?
— Са… Савер.
— Так вот, Савер, жду утром в доме городского управителя. Помнишь, кого спросить?
