Лейра прерывисто вздохнула, посмотрела на Перворожденного, но почти сразу отвела глаза. Она откинулась на спину, осторожно потрогала синяк и вдруг устало вздохнула. Тайрад слишком долго мучил свою жертву.
— Я… — она опять скользнула взглядом по Эли-Харту и закрыла глаза: — Я была в него влюблена…
— Что? — лиор поднялся с кровати, приблизился к женщине и присел перед ней на корточки.
Миа поморщилась.
— Погодите, господин. Вы желали, чтобы я была честна с вами. Что ж, я готова это сделать, для вас. И раз уж вам нужна правда, так держите ее! — Голубые глаза распахнулись, и Тайрад встретился с прямым, даже насмешливым взглядом. Миалина привычным жестом поправила волосы, вряд ли заметив это, и заговорила: — Да, я влюбилась в него. Сопротивлялась своим чувствам, уговаривала себя, что не смею даже смотреть в сторону риора Дин-Одела, что навлеку на него новые невзгоды, если он ответит мне взаимностью. Но… Не устояла. Как можно противиться, когда сердце стонет от невозможности прикоснуться к возлюбленному, а тело горит в огне желаний? Я грезила о нем слишком долго, чтобы однажды не воспользоваться долгожданным мгновением.
— Он заметил твою тягу и соблазнил?
— О, нет, Перворожденный. Это я соблазнила его. Пришла в его опочивальню после пира в честь дня рождения вашего сына, зная, что Райверн во хмелю. Пришла и осталась до самого утра. Было ли мне хорошо с ним? — Женщина усмехнулась и закончила: — Только с ним хорошо и было. А теперь, если уж мое послушание и желание угодить вас пресытили, делайте со мной, что хотите, ибо я тоже пресыщена вашими ласками.
Тайрад поднялся и прошелся по опочивальне лейры. Он покусывал губы, стараясь удержать растущее раздражение. Сама… Она пришла сама, потому что влюбилась. Она пришла, а он не выгнал. Боржец всегда был умным, он не мог не разглядеть, что дура Миа пускает на него слюни, и Райверн решил отомстить хотя бы так. Пусть мелко, но ударил в самое сердце. Да, всё было именно так. И пусть Миалина охрипнет, доказывая обратное, но лиор Эли-Харт видит истину. Видит! Это всё один сплошной заговор, затеянный боржским ублюдком…
Где-то на краю сознания мелькнула здравая мысль, что Райверн был иного склада, и если бы пожелал ударить, то ударил бы раз и наверняка, но не затевал возню с мелкими уколами исподтишка. Не тот размах, и не тот человек. А значит, Миа показала истинное положение дел. Однако эта мысль, как появилась, так и растворилась в глубинах сознания Эли-Харта, а на поверхности остались прежние размышления. Он слишком привык устраивать заговоры, и теперь начал плести его вокруг себя самого, собирая искривленную картину реальности из осколков собственных подозрений.
Эли-Харт стремительно обернулся к женщине, настороженно наблюдавшей за ним со своего места на полу. Она была похожа на зверька, следившего за хищником. И лиору понравилось это сравнение. Тайрад ухмыльнулся и вспомнил ее слова: «Только с ним хорошо и было…».
— Шлюха! — выкрикнул Перворожденный. — Подлая грязная шлюха!
— Ты сам хотел правды, Тай, — бесцветно ответила Миалина. — Я дала то, чего хотел мой господин.
Лиор шагнул к ней, нагнулся и отвесил очередную пощечину.
— За правду?! — воскликнула лейра, сдерживая злые слезы. — Тогда выйди и спроси у любой из придворных дам, кого они считают наиболее привлекательным риором твоего двора! В Архон, Тай, ему даже не надо быть риором, чтобы родовитые лейры таяли под его взглядом! Будь он даже простым конюхом, конюшня стала бы их любимым местом для прогулок!
— Так хорош? — язвительно спросил Перворожденный.
— Он другой! Ты и сам был очарован этим наглецом! И не говори, что это не так, — уже тише закончила женщина. — Дин-Мар со всей своей красотой и сладкими речами не смог бы сравниться с ироничностью и неприступностью Райверна Дин-Одела.
— О, да, он-то истинная крепость! — зло хохотнул Эли-Харт.
— Ты понимаешь, о чем я, — поморщилась Миа. — Никому так и не удалось вскружить ему голову. Если бы я сама о себе не напоминала, вряд ли бы дождалась новой встречи.
— Теперь напоминать некому, — издевательски усмехнулся Тайрад. — У тебя остался только я, душа моя. Ты счастлива? — Он стремительно вернулся к женщине, схватил ее за волосы, оттянул голову назад и заорал в лицо: — Ты счастлива, дрянь?!
Она промолчала, только затравленно взглянула в глаза обозленного мужчины. Тайрад судорожно вздохнул, вновь раздираемый ревностью и яростью.
— Счастлива?! — он сжал щеки женщины пальцами. — Отвечай!
— Мне больно, — простонала Миалина.
— Любовь — это боль, Миа, — насмешливо произнес лиор. — Я любил тебя, а ты бегала к обезображенному ублюдку. Я осыпал тебя подарками, а ты отдавалась боржской твари, как последняя шлюха. Вот это боль, душа моя. Найти любовного послание своей женщины, адресованное другому — это боль! А то, что чувствуешь ты — всего лишь возмездие за вероломство.
— Я всего лишь твоя любовница, Тай! — взвизгнула лейра, цепляясь за руку лиора, в тщетной попытке отодрать ее от своего лица. — Твоя женщина сидит в своих покоях и растит твоих детей!
— К чему ты это сказала? — прищурился Эли-Харт, опасно понизив голос. — Почему ты упомянула лейру Харт? Ты что-то знаешь о ней такого, за что я должен был бы гневаться на нее? Говори! У нее были шашни с Оделом? Она что-то говорила о нем, восхищалась? Она тоже в числе его поклонниц? Говори, дрянь, говори!!!
Неужели случайная мысль имеет под собой основание? «Только с ним хорошо и было…». Тайрад вспомнил свою спокойную супругу, равнодушную к постельным утехам. «Только с ним хорошо и было…». Неужто и вправду боржец пробрался и в святая святых — супружескую опочивальню своего господина? И это унылое бревно горело под ним ярким пламенем?
— Я всего лишь хотела сказать, что я не твоя женщина. Всего лишь любовница, которая однажды тебе прискучит…
— Одел был с ней? Был с моей женой? Да?!
Глаза Миалины расширились, в них смешались изумление и ужас перед яростью любовника.
— Ты обезумел, Тай, — выдохнула она. — Лейра Харт верна тебе…
— Прикрываешь проделки госпожи? — с пониманием покивал ей в ответ Эли-Харт. — Любовницы обычно ревнуют к законным женам, а ты выгораживаешь… Шлюха защищает шлюху? Нет уж, душа моя, так дело не пойдет. Сейчас ты мне всё расскажешь…
Он так и не выпустил волос лейры из кулака. Рывком дернул ее вверх, ставя на ноги, и Малина закричала, хватаясь за голову. Тайрад заглянул в лицо, перекошенное от боли, зло усмехнулся и с силой толкнул женщину. Она пролетела мимо кровати, споткнулась и полетела ничком на пол. Эли-Харт скривил губы в усмешке, рассматривая распластанную женщину с исследовательским интересом.
— Значит, только с ним и было хорошо? Сейчас узнаем, насколько тебе может быть со мной плохо.
— Нет! — вскрикнула женщина. — Не надо, умоляю!
— Кажется, ты сама сказала, что я могу делать с тобой, что захочу. Не так ли, душа моя? Пожалуй, я воспользуюсь твоим щедрым предложением. Всё, что я захочу, Миа. — И он шагнул к Миалине, на ходу развязывая тесемки на штанах…
